— Разве тебе не нужно где-то быть или заниматься работой?

Я склоняю голову набок, мои глаза прикованы к принцу Дрейвену, пока я снова не перевожу их на нее. Она думает, что я работник низших фейри, что я здесь, чтобы служить. Но на данный момент я бы предпочла быть такой, чем титулом, который тяжким грузом ложится на мои плечи. Возможно, если бы у меня не было такого глубокого источника силы, который, по мнению моего отца, необходимо обуздать, он бы избавился от меня. Бросил меня Падальщикам. И все же, мысль о том, чтобы освободиться от его власти и иметь шанс выжить самостоятельно, — это желание, которое я никогда не исполню.

Я дарю Катрине легкую, натянутую улыбку.

— Знаешь, у меня действительно есть дела. Просто сначала мне нужно кое-что вон в том разделе.

С этими словами я опускаю голову в знак того, что скатертью дорога, и проскальзываю мимо них, направляясь к другой стороне библиотеки. Я еще раз оборачиваюсь, чтобы посмотреть на них двоих, и вижу, что глаза принца следят за мной. Он бросает на меня смущенный взгляд, когда я поворачиваюсь к ним спиной и направляюсь туда, где рассказывают истории о бессмертной любви и обреченных супругах.

Я счастлива, когда возвращаюсь в свою комнату незамеченной. Мне удавалось избегать своего отца и Эйдена весь день, и я предполагаю, что ни один из них не хочет меня видеть. Я знаю, что мой отец занят собраниями и, кто знает, чем еще, возможно, обдумывает наказания, которые он может применить к тем, кто пойдет против него. Мой желудок сжимается при мысли о том, какие безумные методы он мог бы использовать.

Затем я думаю об Эйдене, все еще раздираемая тем, как он вел себя по отношению ко мне прошлой ночью. Я не хотела встречаться с ним сегодня, беспокоясь, что увижу что-то другое, скрывающееся в его глазах. Я хочу верить, что он слишком много выпил, или что была по крайней мере какая-то причина для того, чтобы так поступить со мной. В то время я не хотела выяснять; я просто отреагировала.

Какая-то часть меня цепляется за крупицу надежды, что, когда я увижу его снова, он будет самим собой. Моим другом. Тем, кто говорил мне, что все будет хорошо, тем, кто всегда бросал мне вызов в гонке по коридорам или отпускал шутки о том, какими дикими станут мои волосы от этого. Мужчина, которого я видела прошлой ночью… Я увидела в нем проблеск моего отца, и одно это приводит меня в ужас. Мои скачущие мысли пытаются все понять, пока я иду переодеваться на ночь.

Я снимаю ботинки и носки, направляясь к шкафу, где Кора разложила мою одежду. Прохладное прикосновение каменного пола успокаивает разгоряченные подошвы моих ног. Я снимаю одежду и вешаю плащ на крючок на стене, одновременно хватая шелковый комплект для отдыха, сложенный на вешалке.

Я натягиваю брюки и завязываю тесемки, чтобы они плотнее прилегали к талии, затем застегиваю свободную рубашку с длинными рукавами, которая ниспадает до бедер. Это темно-синий цвет, напоминающий мне о ночном море, когда в него ударяет молния, высвечивая самые глубокие оттенки синего.

Сделав несколько глубоких вдохов, я, наконец, утихомирила бурю, которая назревала внутри, изменив направление ветра, чтобы он унес прочь тревожащие мысли. Ранее я просмотрела названия в разделе проклятий библиотеки в поисках чего-нибудь о внутренней тьме или преследующих кошмарах, но там не было ничего полезного. Кажется, никто другой не страдает так же, как я, но я не должна удивляться, что их судьба светлее моей. Никакие грозовые тучи не нависают над их головами каждую секунду дня.

Потянувшись к своему плащу, я достаю книгу, которую в итоге решила позаимствовать. Я никогда не видела столько романтических книг, из которых могла бы выбирать, и как бы мне ни хотелось продолжать читать ту, которую я привезла с собой из дома, у меня, возможно, никогда больше не будет шанса погрузиться в новую историю любви. Я понятия не имею, о чем она, но дизайн на обложке завлек меня, и вот я здесь, бреду к кровати, чтобы ненадолго сбежать от мира.

Простыни на ощупь холодные, но гладкие на моей коже. Я смотрю на открытую стену в другом конце комнаты, зная, какой холод, должно быть, витает в воздухе. Но…Я ничего не чувствую. Камин горит, но он не будет выделять столько тепла или препятствовать проникновению холода внутрь.

Волнение нарастает при осознании того, что фейри в замке используют свои силы для поддержания тепла в комнатах. Защищая щели от проникновения понижающейся температуры, но все же позволяя почувствовать, что ты открыт для земли за его пределами. Барьер практически не существует; ты все еще можешь слышать свист ветра и шелест листьев, когда он проносится сквозь них. Это потрясающе.

При моем дворе не бывает очень холодно. Наш двор похож на то, каким было бы лето каждый день, а здесь, должно быть, эквивалент осени.

Я устраиваюсь под одеялом, оставляя только лампу рядом с кроватью и ровный свет от камина, освещающий комнату. Я открываю книгу, замечая трещину в корешке и загнутые уголки страниц. Должно быть, это была чья-то любимая книга, потому что она очень похожа на мою, и меня охватывает утешительное чувство при мысли о том, что кто-то так же дорожит книгой, как я. Я опускаюсь на подушку и начинаю читать. Но затем проходят часы, и я начинаю чувствовать тяжесть своих век, когда они начинают опускаться.

Что-то не так. Я чувствую, как соскальзываю, проваливаюсь в непроглядно-черный водоворот шепота и темных намерений. Я каким-то образом знаю, что сплю, но, кажется, не могу проснуться, цепляясь за тени, затягивающие меня. Это бесполезно. Я уже в их безжалостной власти, и теперь мне приходится столкнуться с кошмаром, который, я знаю, ждет меня.

Тени плавают вокруг моего тела, распространяя свои ледяные прикосновения по моей коже. Ощущение миллиона иголок, впивающихся в каждую щель, только для того, чтобы вытащить их и погрузиться обратно. Мурашки начинают пробегать по моему позвоночнику, когда я чувствую чье-то присутствие поблизости, еще до того, как он заговаривает.

— Я чувствую, что ты где-то, но где — вопрос. — Его голос задевает мой разум, пытаясь вторгнуться в мои мысли.

Я зажмуриваю глаза, заставляя всю свою силу воли возводить любые возможные ментальные стены.

— Как ты можешь быть здесь? Как никто не может чувствовать тебя?

В моей голове проносится так много вопросов, которые, я знаю, останутся без ответа, пока я задаюсь вопросом, как положить конец этим кошмарам.

Он щелкает языком.

— Темноту невозможно обнаружить, Эмма. Я думал, ты уже поняла это.

Внезапно миллион шепотов вторгаются в меня, становясь громче по мере того, как слова переплетаются и становятся неразборчивыми. Так же быстро они прекращаются.

Этот мрачный голос прорезает темноту, звучащий демонически, когда он эхом разносится по пустоте.

— Скажи мне, где ты.

На этот раз я молчу, надеясь, что если я останусь неподвижной и буду вести себя спокойно, тени не будут сдерживать меня. Они продолжают скользить вокруг моего тела, кружась и извиваясь в знак предупреждения. Я закрываю глаза, чувствуя, как он приближается, его призрачные когти атакуют мой разум, затягивая меня под воду, как зыбучий песок. Он может заставить меня чувствовать боль здесь, даже поставить меня на грань смерти, но я начинаю думать, что на самом деле он не может убить меня. Не без последствий. Требуется огромное количество силы, чтобы вторгнуться в темную часть чьей-либо психики.

Тень обвивается вокруг моего горла так быстро, словно змея, готовящаяся к убийству.

— Молчание только разозлит меня, — рычит он.

Я начинаю открывать рот, чтобы заговорить, но обнаруживаю, что мой голос прерывается, когда я захлопываю рот. Затем давление спадает, и я снова могу легко дышать. Я смотрю ни на что и во все, чувствуя, где он задерживается.

— Ты бредишь, если думаешь, что я тебе расскажу, — выплевываю я.