— Вернуться?! - грохотал Нессайя. - К вот этому?!

— Капитан, ты представь, если эта дура стухнет, а мы с нее снимем рабочие системы! - воскликнул кто-то из пиратов.

— А еще лучше, воткнем свою контрольку! - добавила Дрея.

Она недовольно скалилась в сторону Лошадкина, но уже не пыталась набиться потереть спинку.

— Заманчиво, - признал Нессайя, оглаживая округлый подбородок и бросая взгляды в сторону Михаила. - Но сами мы не осилим, надо будет собирать армаду.

— Тут хватит..., - дверь закрылась, отрезая спор пиратов.

В спину Михаила и остальных не толкали, просто Хваск проводил их в ту же камеру - каюту и активировал барьеры, или они сами включились, Михаил так и не разобрал. В голову лезли глупые мысли - ощупать все, чтобы наладить контакт через манопу - но Лошадкин сдержался.

— Ты слышал! - гневно воскликнул Маргуд. - Теперь они будут творить ужасные вещи!

— Они еще даже не удрали, - пожал плечами Лошадкин, - а мечтать о захвате корабля им никто не запрещает.

— Но они!

— Маргуд, они ничего еще не сделали сами, - бросил Трорг. - И добились этого только благодаря Михаилу.

— Который охотно помогал им! - сверкнул тремя глазами Маргуд.

— Спасая ваши жизни, - вздохнул Лошадкин, которого все это начало уже угнетать.

— И свою!

— Да, и свою. А также жизнь Хлои, - он указал на рогатое создание в углу. - А на пиратов мне плевать, я пытался уничтожить их корабль!

Судя по сверканию глаз Маргуда, сделал это Михаил от общей злобности землян, кидающихся на все живое вокруг, лишь бы убить. Похоже, даже помощь во время вылазки на корабль Аргунатов, не помогла, слишком уж укоренилась ненависть к людям в триварце. Или он просто повредился головой, так как ненавидеть, вообще-то, следовало бы ысынгунов.

— Слушайте, что за история с этими ысынгунами? - спросил он у Трорга. - Чего все с ними так носятся?

Серокожий вендарец посмотрел, затем видимо вспомнил прошлые вопросы Михаила, выдававшие в нем "космического новичка".

— А землянам обидно, что с ними так не носятся, - проворчал тихо Маргуд.

Сел, закрылся тремя руками, охватив три ноги, словно решил поиграть в колобка. Закрылся. Зато внезапно шевельнулась рогатая агемка, приподняла голову и сказала слабым голосом.

— В следующий раз не спасай меня. Лучше умереть, чем так жить.

— Я уже пытался умереть и убить, - признался Лошадкин, - правда не знал тогда о вас.

Стал бы он сдерживаться? Вряд ли, трупы его подданных, устилавших склоны холма в три ряда, и атаки на землян, все это бросило Михаила в самоубийственную атаку. Да, то зрелище до сих пор жгло его изнутри, но этот жар охлаждался мыслью, что удалось спасти всех остальных. Пираты драпали от кого-то, значит, сигнал маяка получили не только они. Наверное.

Хлоя в любом случае не собиралась его слушать, снова распростерлась на полу. Следовало бы поговорить с ней, прокрасться в душу, зажечь огонь и подбить на совместное мщение пиратам, но Михаил сомневался, что осилит такое. Навредить вот вышло бы запросто, особенно самой Хлое.

— А почему она не покончила с собой?

— Она - агемка, у них так не принято, - пояснил Трорг.

Слабый какой-то довод, подумал Михаил, опять переводя взгляд на Хлою. Надо полагать, у них также не было принято, чтобы девушки в одиночку сбегали навстречу романтике, особенно с учетом попыток получить за нее выкуп. Мол, родственные связи у агемцев сильны, они выкупят, так чего тогда Хлоя сбежала в одиночку? И почему ее до сих пор не выкупили?

— Это наказание мне за то, что я нарушила наши законы! - вдруг взревела Хлоя, вскакивая с места.

Ринулась на барьер, будто хотела забодать его, получила удар и отлетела, но не потеряла сознания. Михаилу очень хотелось спросить, как тут у них дела обстоят с сексом между разными инопланетянами. Ну сам он вот вожделел Алатею (схожую с Хлоей, надо заметить, родственные народы?), но это было нечто визуальное. Дойди дело до секса, что случилось бы? Понятно, что он не подарил бы Алатее яйцо, но сам секс вообще доставил бы им наслаждение или пришлось бы прибегать еще к чему-то дополнительному, смазкам и игре воображения, как с резиновыми куклами?

С другой стороны, была же та далка, в которую он влюбился... но она, хоть и робот, все же была сделана для людей. А с инопланетянами как? Или это в нем вдруг зазвучало эхо обладания пятью женами без обладания ими в физическом смысле? Хлоя, у которой закончилась вспышка гнева и самобичевания, легла и снова впала в депрессию, свернулась в клубок.

— Она пыталась убиться на миссиях, - вдруг сказал Трорг, - но капитан после этого приказал ее туда не брать, а жаль.

— Жаль? - переспросил Михаил, снова кидая взгляд на Хлою.

Та лежала, словно не слыша их. Одежда на ней выглядела весьма заношенной - хоть и не доходило до дырок и лохмотьев - нечто вроде универсального комбинезона - скафандра, выглядевшего так, словно Хлоя носила его годами, не снимая.

— Жаль, - равнодушно повторил Трорг. - Сражалась лихо, может и убилась бы, закончились бы ее страдания.

— А ты сам? - вдруг спросил Лошадкин.

— Мне все равно, - ответил Трорг, глядя в пол.

Но ему было не все равно, Лошадкин это ясно видел и раньше. Что-то еще оставалось в Трорге, мелькало любопытство, вспыхивала жажда жизни. Проблески эмоций, словно черепаха высовывала голову из панциря равнодушия и тут же пряталась в него, пытаясь выжить. Или не страдать? Тоже своего рода защитный механизм, может даже не совсем добровольный.

Ненависть к землянам у Маргуда, маниакальная депрессия у Хлои, равнодушие у Трорга - словно в плену у пиратов выжили только те, кто сошел с ума тем или иным образом. Оправдано ли было экономически их содержание здесь? Сомнительно, но посмотрев на пиратов, Лошадкин уже успел убедиться, что зачастую целесообразностью и разумом там и не пахло. Могли ли невольники помочь Михаилу в его задаче? Возможно, но опять очень сомнительно.

Бросить их равнодушно на произвол судьбы, но что на это сказала бы Таня?

— Мое тело адаптируется и выживает, - вдруг добавил Трорг, - а я ему не мешаю. Однажды оно не справится и тогда я тоже не буду ему мешать, ясно?

— Более чем, - кивнул Михаил.

Корабль вдруг вздрогнул, задрожал мелко, словно опять "прыгло" пыталось выйти из строя и заработал уже тихо. Похоже, пиратам удалось найти и установить замену, без его помощи, подумал Лошадкин, испытывая нечто новое. Не обиду, что справились без него... разочарование, что не удалось блеснуть мощью "электрика", пусть и с помощью манопы? Что-то такое.

Пугающий симптом, отметил Михаил, словно ему хотелось подружиться с пиратами и помогать им. Рационализация Стокгольмского синдрома или что-то в этом духе. Не сумев убить пиратов сразу и ударившись в выживание и прочее психологическое бла-бла-бла. История с сектой "Добрый мир" ясно намекала Лошадкину, что по этой части у него слабина.

— Полетели, - заметил Трорг.

— А куда?

— В вольное пограничье, куда же еще?

— А галактический код? - жадно спросил Михаил.

Самоназвания планет и рас, цивилизаций могли быть какими угодно, и отличаться в разных уголках галактики. Но для навигации и взаимодействия все равно требовалась некая единая база, словно дорожные знаки времен прошлой жизни Лошадкина. Нечто унифицированное и понятное повсюду, без электронных помощников и баз. Каждая планета и система получали свой уникальный код, и по нему манопа смогла бы сказать, далеко они от Земли или нет.

Трорг лишь пожал плечами.

— Ладно, - вздохнул Михаил. - Так что там с ысынгунами?

Все равно им было нечем заняться в полете, разве что глазеть друг на дружку и болтать. Хитрый ход, вдруг подумал Михаил, пиши разговоры круглые сутки, невольники сами все выдадут, не смогут же они договориться без слов? А по одиночке, не сговорившись, бунта не устроить. Ему все еще оставался непонятен смысл и целесообразность такого "космического рабства", но Михаил уже успел убедиться, что в целом не слишком разбирается в жизни галактики.