Ничего себе, как бывает-то, оказывается! Некромант-модель!

— Ну… я подумаю.

— Но если ты не хочешь — то и незачем. Мне кажется, с тренерской работой ты вполне справляешься.

— Вроде да.

— Вот и справляйся. А думал ли ты, что будешь делать после выпуска?

Медведь понял, что не думал, но наверное, надо бы.

— Нет пока, — пожал он плечами. — Служить куда-нибудь, наверное.

— Неплохой вариант. Все ваши собираются в Легион, да?

— Не все. Саваж, О’Флай, Клодетт де ла Мотт, ещё кое-кто. Ришар хочет в магическую полицию, кстати. А Креспи вообще в магистратуру по международным отношениям.

Когда тот рассказал, они все на него уставились, потому что не поняли, зачем боевому магу международные отношения. А потом оказалось, что поняли двое — Саваж и, как ни странно, Верховцев. И сказали, что военные дипломаты тоже нужны. А у Креспи и по всем другим предметам отличные отметки, не только по специальности, и факультативы какие-то, какие там нужны, как оказалось.

— Тебе нужно определяться ещё не завтра, время есть, думай. А завтра — ты знаешь, что делать. И вообще — ты молодец, мы все тобой гордимся. Даже родители твои гордятся, хоть и молчат. Не умеют говорить такие слова. Но может быть, хотя бы про младших потом научатся? — подмигнул дядя и обнял его на прощание.

А на следующий день Медведь с утра приехал домой, собрал там Фреда, Стефа и их документы, и сказал, что привезёт потом обратно, как всё решит.

— Тони, я поеду с вами, — сказала мать.

— Хорошо, — так даже и лучше, пусть будет хоть один родитель.

Они поехали на такси, и мелкие с трепетом вошли в ту самую школу — старое здание, немногим младше Академии. Документы принимал директор — старая дама, кажется, менталист.

— Здравствуйте, молодые люди, рассказывайте, — велела она.

— Вот, — Медведь вытолкнул братьев вперёд. — Им нужно в магический класс.

Директор осмотрела обоих.

— Что умеете, орлы?

— Ну… — начал бойкий Стеф, — свет там зажечь или суп согреть.

— Уже хорошо, а ещё?

— В лоб дать, — Стеф осмелел.

В общем, они пошли в какой-то защищённый зал, и там и Стефу, и Фреду пришлось показывать, что они умеют. Показали — и осветительные шарики, и ветер, и брызги воды, а ещё у Фреда нашли немного менталки, а у Стефа вполне так атакующую силу, в двенадцать-то лет!

— Вы совершенно правы, что привели этих перспективных молодых людей к нам, — говорила потом директор Медведю и матери. — Им обязательно нужно учиться использовать свои способности.

Дальше там уже было — когда приходить перед началом учебного года, и что нужно купить, но это, как понимал Медведь, обычное дело, во всех школах так.

— Так, я завтра уезжаю, вернусь только через месяц. Поехали в кафе все вместе, что ли?

Стипендия за лето пришла вчера, и вполне можно было часть её потратить вот так. В конце концов, они месяц не увидятся.

А потом его ждёт ненаглядная рыба, которая крутая и решила все вопросы со своими про практику.

И наверное, вообще их обоих ждёт много всего крутого впереди.

Медведь вернулся в Паризию в самом начале августа. Жара, пустота. То есть толпы людей-то есть, да все эти люди — не те.

Практика в тренировочном лагере оказалась крутейшей, но и капец какой тяжёлой. Типа — вот, смотрите, о чём вы мечтали и на что хотите подписаться. Первую неделю вообще света белого не видели, на второй уже немного начали приходить в себя и видеть что-то, кроме тренировок и заданий. Пели вечерами под гитару, слушали байки, если случалось полдня выходного — куда-нибудь ездили посмотреть и подивиться.

А потом четыре недели раз, и кончились. И все разъехались. Кто не из Паризии — то домой. Кто из Паризии — по-разному. Саваж, О’Флай с Лои, Верховцев и Клодетт с братом-целителем поехали в какой-то международный студенческий лагерь на какую-то тусовку, что ли. Креспи подхватил свою Джемму и отправился в Другой Свет. Ну и остальные — кто куда.

Финнея тоже завершила свою практику и поехала домой, отдуваться с каким-то там придворным протоколом, и сказала, что это на две недели, а потом она приедет, куда он скажет, и до начала семестра они непременно что-нибудь придумают вместе. Он совершенно не мог сообразить, ни куда ехать, ни куда деть себя до этого времени.

Даже родни в городе не было — отец, мать и братья уехали на западное побережье, типа на море. Дядя Филибер тоже отбыл куда-то в отпуск, вроде бы даже с той самой Клаудией и её дочкой.

Жить можно было в общежитии, он заглянул туда, конечно, но вещи пока отвёз к родителям, там немного проще. Но именно в Зверинце он увидел объявление «Работа на лето», и подпись — обращаться в библиотеку, она работает не целый день, как в семестре, а только до обеда, с понедельника по пятницу. Медведь глянул на время — успевает.

Главный библиотекарь госпожа Оливия оглядела его с усмешкой — ну да, вид у него неформальный. Оброс, даже хвост стал завязывать. Ничего, успеет ещё отстричь.

— Так, господин Долле, боевой факультет. Работа, значит. Что-то было у нас для боевого факультета. О, вот, — она листала распечатки в папке, потом выбрала одну и протянула ему. — Посмотрите, вдруг подойдёт.

Медведь глянул — археологическая экспедиция, нужен охранник и носильщик. А госпожа Оливия тем временем говорила:

— Профессор сказал, ему нужен ещё один человек, у них там кто-то куда-то делся, я не вникала.

— Профессор? — не понял Медведь.

— Ну да, профессор Саваж. Он же, как всегда, командует практикой археологов и некромантов, как раз на раскопках. И им там нужны люди в помощь. Да ничего особенно сложного, я думаю, место-то райское!

Практика у некромантов? На раскопках? Что-то такое рассказывал Леон Шеню, говорил — круто.

— Я согласен, госпожа Оливия.

Он что, согласился поехать куда-то, где тусуется толпа некромантов? Он вообще в здравом уме или как? Или ничего особенного?

— Завтра сюда с вещами к десяти, вам откроют портал.

Вот так и вышло, что уже на следующий день Медведь внезапно оказался на острове Комос где-то в Срединном море, он даже на карте в телефоне посмотрел, куда это его занесло. Тут нужно было жить в палатках, таскать для археологов ящики с инструментами, пугать диких животных, чтоб не лезли к людям, и местных из деревни, чтоб не тащили ничего с раскопок. И помогать двигать всякие мраморные колонны, статуи, куски колонн и статуй и вовсе непонятные куски. Командовал всем этим бедламом профессор Саваж, и Медведь как увидел его в совершенно неформальной рубашке с короткими рукавами и шортах, так челюсть и потерял. Но тот улыбнулся, радостно Медведя приветствовал и пригласил присоединиться к их тёплой компании.

Кроме толпы неизвестных археологов, тут тусовалась некоторая часть однокурсников — некроманты и сочувствующие, и вообще знакомые некроманты, вроде тех же Кариньянов, и некоторая часть клана Саважей. Он первым делом по приезду увидел не только профессора некромантии, но и госпожу Монтенеро, у которой, оказывается, маленький сын-некромант, и родную госпожу декана, которая подошла и очень по-свойски дёрнула его за нос, вот так. Поднявшись на цыпочки. И сказала, что получила отчёт о его практике, и он молодец.

А вообще оказалось, что все рады его видеть, и работа нормальная совершенно, только утром и вечером, а днём в жару можно спать, или купаться и загорать, а ночью не спал никто, все тусили со всеми.

И когда он вызвал Финнею и рассказал её всё это, она посмеялась и сказала, что туда к нему и прибудет. А что дальше — они вместе решат.

Финнея несколько опасалась — как её встретят дома после того, как… после всего, в общем. Но мама и младшие были очень рады, и везде с ней плавали, и всё показывали — что изменилось с прошлого лета, и это было так здорово — снова оказаться дома! Дед тоже обрадовался и долго с ней беседовал — обо всём, чему она учится, и чем занималась на практике. Кажется, остался доволен.