— Неа, — некогда ему было. — А это что вообще?

— Это крутейшее шоу чисто на силу и владение своим телом. Пройдёшь полосу препятствий лучше всех — получишь главный приз.

— А приз-то какой?

— Деньги, до хрена денег.

— И ты тренируешься, чтоб пройти?

— Отборочные я уже прошёл, меня взяли в само шоу. Нужно выйти хотя бы в восьмёрку лучших — им уже дадут призы.

— И что там, профи?

— Профессиональным спортсменам нельзя. Там любители и вояки.

— И что, вот прямо всех берут? — в голове Медведя закопошилась какая-то неясная пока мысль.

— Магам нельзя, — усмехнулся тот.

— Чего это магам нельзя? Прямо так в условиях написано — магам нельзя?

— Ну, магией пользоваться нельзя.

— А, это другой разговор.

— За магию сразу дисквалификация. Так-то пробоваться всем можно.

— Понял. Это, спасибо, но мне уже нужно чесать со всех ног, у нас нельзя опаздывать.

— Чеши тогда, пока!

— Пока!

Пока Медведь ехал в Академию, он ел, что прихватил из дома, и читал правила этого самого шоу «Самый сильный». Ну да, от восемнадцати лет и до бесконечности, без магии, только физическая сила, справка о здоровье. Ну, справка у него будет вот прямо через день, потому что регулярный медосмотр в госпитале на новые полгода, и он попросит отдельно написать. Так-то он здоровый, ему только в тени нельзя, а он не в тени пойдёт, а на соревнования. Вдруг правда войдёт в восемь сильнейших? Получит деньги и снимет квартиру, здорово же?

Когда Финнея рассказала Медведю о том, что у них новый преподаватель, да ещё и морской, тот сначала не понял.

— Как ты? Твой какой-то родственник?

— Нет, не родственник. В море несколько правящих семей, десяток, наверное. В разных регионах, на разной глубине, и существа это тоже разные, — о некоторых, скажем, она сама только слышала, а быть представленной вовсе даже и не хотела. — Я его вчера первый раз в жизни увидела.

И да, после теоретической пары господин Зираэль спросил — верно ли, что она — старшая дочь его высочества Финнеаля. Пришлось подтвердить.

— И как вам в здешней Академии? — вежливо улыбнулся он.

— Отлично, — ответила Финнея, не задумываясь.

Потому что так и есть. Всё отлично — она адаптировалась к суше, у неё тут друзья, и учёба, если честно, интересная, и такая, какой дома не бывает.

На практике в тот день они разлагали на составляющие небольшие образцы морской воды, и нужно было точно определить все примеси. Что ж, все даже Финнея не определила, но она точно сказала, почему так: вода, взятая в разных местах мирового океана, будет глобально морской, но в частностях — совершенно различной, это зависит от того какой берег, какое дно, какие растения в той воде водятся и какие животные, и ещё какие разумные виды живут и чем занимаются. На неё тут же посмотрели все разом — потому что раньше на специальности не поднимали вопросов о том, что живёт в мировом океане, и как оно там вообще всё устроено.

— Неудивительно, что ты всё знаешь, — Джемма посмотрела на Финнею оценивающе.

Как же, она же отличница, ей родители разрешили учиться в Академии, а не в колледже и потом быстрей работать, только на тех условиях, что у неё будет стипендия, и вообще она будет лучшей. Она и старается.

— Это как если бы тебя спросили о том, что окружает тебя в повседневности, — рассмеялась Анна. — Ты бы рассказала.

Джемма нахмурилась — она, кажется, не задумывалась о том, что её окружает в повседневности.

— Но у вас же там, в море, нет академий? — уточнила она.

— Нет, — подтвердила Финнея. — Потому мы и учимся на суше, с бесх… с людьми, в общем. Всё, что нужно для жизни под водой, мы узнаём дома, у домашнего учителя и старших. А всякую эту теорию магии — у людей, потому что ни один морской об этом никогда не задумается!

— Зря вы так, госпожа Финнея, очень даже задумается, — заметил проходивший мимо господин Зираэль.

Тьфу ты, она и не подумала, что стоять возле кабинета и обсуждать вот это всё — не самая лучшая идея. Но она же не говорила о нём ничего особенного так? Только о том, что она его не знала до сегодняшнего дня…

Не знала — и не знала. Какой-то он огромный, морские бывают крупными, конечно, но он, наверное, как Флинн, выше Медведя. Кстати, как там Медведь? Боевикам после практики нужно переодеться и всё такое, и душ обязательно, после агрессивных воздействий, им всем профессор де ла Мотт это ещё на первом курсе объяснил, в самом начале. Вода и воздух в этом отношении проще, и менталка. Но если у них завтра практика в морской воде…

— Уи-и-и-и, — Финнея подбросила сумку к потолку, будто она какая-нибудь Клодетт де ла Мотт, подхватила её и подпрыгнула.

— Ты чего? — Джемма не понимает, совсем не понимает.

— Практика в морской воде, это здорово! — сообщила Финнея.

Помахала им и пошла искать Медведя.

У того тоже были новости, но не о преподах, а о том, что боевикам в группу прислали студента по обмену откуда-то с востока, нужно уточнить, где этот Петербург, карту расселения людей по суше Финнея знала не очень хорошо.

— Он только к вам будет ходить, или везде?

У водников с начала года училась Глория из Монте-Реале, между прочим — сестра господина Руджеро ди Реале, который ведет у боевиков практику. Именно по программе обмена, из тамошней Академии. Но это Финнея знает хорошо, потому что дедушка живёт как раз в Срединном море, и из морских многие учатся в Монте-Реале.

— Да везде, наверное, просто он прямо сегодня утром прилетел и никуда больше не успел. Его сразу взяли в оборот госпожа декан и господин ди Реале, ему конкретно досталось, но он справился, — сказал Медведь.

Ладно, если на общие пары придёт, там и поглядим.

А потом они быстро-быстро побежали поесть в академическую кафешку, потому что оба проголодались, и дальше — к ней в комнату.

А там — как всегда. Запереть дверь, и мигом раздеваться, как попало, лишь бы побыстрее. Потому что оба соскучились. Не только она, он тоже, Финнея слышала, как он дышит, и понимала — да, всё верно, не только она, и он ждал этой минуты ничуть не меньше, весь день. Потому что… руки касаются, глаза смотрят, губы ищут и пробуют всё. Куда дотягиваются. Нет разницы — прямо в душе, или у стенки в ванной, а потом дойти до кровати и рухнуть туда… и как же хорошо, великая бездна, как же это хорошо!

В общем, спасибо родным, что отправили её сюда, и спасибо всем высшим силам, что позволили попробовать, как это — когда вы с кем-то на одной волне.

Правда, поздним вечером Медведь побежал домой — ему наутро нужно было проводить своё первое занятие. И когда потом они встретились на лекции по истории магии, она первым делом спросила:

— Ну как всё прошло?

— Да нормально, — пожал он плечами. — Я думал, будет хреново, капец и позор. Но как-то прокатило. Ещё пойду.

— Вот и славно.

Кажется, для него это много значит. И нужно поддержать.

Медведь пошёл ещё, и потом ещё, а потом неделя кончилась и ему заплатили деньги. Совсем немного, прямо скажем, за три-то тренировки, но он смотрел на свой профиль в банковском приложении и не мог поверить, что это он сам заработал те деньги, и не склад сторожил, не ящики грузил, и не морду бил кому-то на заказ, как некоторые знакомцы. А делал что-то такое, чему он никогда не придавал значения, но за что, оказывается, готовы платить. Ни хрена себе, да?

Значит, после пар пойдём в любимую рыбонькину кафешку, и пусть она там ест свои любимые пирожные. Ему сильно сладко, он вообще не понимает, как такое едят, всё ж внутри слипнется непременно, ему бы мяса, а она — ничего, ест и улыбается, и говорит, что ей круто. Что у неё дома такого не бывает, только у людей, и пока она тут — надо успевать наедаться.

Медведь, помнится, сделал стойку сразу же — что значит «пока она тут»? Она, правда, сказала, что тут останется ещё два с лишним года, а что потом — то отсюда никто и не увидит. И что он сам будет хотеть и мочь тогда, тоже никто отсюда не видит. Поэтому — доедаем и пошли ко мне.