— А ещё этот ваш профессор напел всем своим домашним, какая ты распрекрасная, — сообщил Финдус. — Красивая, умная, сильная, и будущий великий дипломат.

— Это ещё почему? — не поняла Финнея. — Он же всё время говорил, что я недостаточно знаю о силе и плохо ею владею.

— Передумал, наверное, — усмехнулась Томо-химэ.

Вообще, если честно, то он не прикапывался уже давно. Дней десять, да? Только комментирует и говорит, что сделать, чтобы стало ещё лучше. Ещё чуток постарается — и будет, как профессор Дьюи. Если не по опыту, то хотя бы по настроению.

— А что, Финнея, хоть он к тебе и не сватался, но вдруг соберётся? — смеялся Финдус.

— А то, что раковина ты трухлявая, Финдус, — сообщила умная, сильная и будущий великий дипломат. — Определись сначала со своей жизнью, а потом уже устраивай чью-то ещё.

Он почему-то смутился. Что, она попала в цель? Он замутил с восточной госпожой? Но она производит чудесное впечатление — серьёзная, величественная и очень красивая.

Правда, госпожа Томо-химэ вскоре распрощалась — сказала, её ждут дела. И стоило ей уйти, как Финнея тут же спросила:

— Для чего это ты с ней встречался, милый братец?

— Отец попросил, — тут же ответил он. — По бизнесу, вовсе не то, что ты подумала. Хотя… она прекрасна, что уж тут. Но у неё дочери пятнадцать лет, понимаешь?

— А кто дочь?

— На три четверти человек.

— Ага, значит, она вполне себе выбрала человека, и ей никто ни слова не сказал? — спросила в лоб Финнея.

— Ну о том нам не ведомо, сказали или нет, — резонно заметил Финдус. — О чём ты хотела поговорить?

— О нашей бабушке, Финдус. Вспоминай, что ты о ней хоть когда-нибудь слышал.

Он помрачнел.

— Значит, тебе до сих пор не даёт покоя та мысль?

— Да.

— Не поверишь, мне тоже, — усмехнулся он.

— Вот. И ещё — есть же где-то родственники мамы, с ними мы тоже не знакомы. А могли бы познакомиться.

— Они сами сказали, что мама им больше не родня.

— Ну и дураки, те, кто сказал.

— Люди, что с них взять. Про них я даже разузнал немного — живут на океанском побережье Арагонии. Как-то очень скромно живут. Там у нас, поверишь ли, дядя, и у него дети.

— Ух ты! Они маги? Дети? И где учатся?

— Они бедны и учатся в том, что там вместо колледжа, кажется. Я пока не успел разузнать все детали.

— Так, я на тебя надеюсь. Узнаешь — говори.

— А вот про бабушку уже сложнее. Я знаю только её человеческое имя — Анхела Сориано. И пока не понимаю, что дальше.

— Подумай, хорошо? — Финнея уставилась на свои колени.

Потому что имя — это уже очень, очень много.

— Подумаю, — вздохнул он. — Не знаю, с какой стороны браться. В человеческой сети я уже искал, и ничего не нашёл.

— А вдруг тебе придёт в голову какая-то годная мысль? — улыбнулась Финнея.

Она-то точно знала, что дальше. Потому что дальше она унесёт это имя детективу Долле и спросит, можно ли по нему найти человека. Он совершенно точно должен знать, что с именем делать. И вдруг получится найти всех этих родственников?

Мысль о том, что у всех морских в случае браков с людьми с семьёй сложно, как и у людей в случае браков с морскими, она отложила пока подальше. Она подумает об этом потом.

— Скажи, как проще всего встретиться с твоим дядей? — спросила Финнея у Медведя.

Тот не понял и уставился на неё.

— Зачем тебе мой дядя?

— Так вот есть дело, понимаешь.

В общем, пришлось рассказать ему всё, что глодало её в последние недели. Не считая явления той девчонки-простеца, конечно. Но Финнея надеялась, что её прогнали, что у неё есть какие-то остатки благоразумия, и второй раз она на магов не полезет и ничего от них хотеть не будет. Да и Медведь сказал ей, что та девчонка — прошлое. В конце концов, у неё тоже есть прошлое, просто это прошлое не претендует на неё больше, потому что все всё понимают.

— Постой, ты хочешь сказать, что твоя бабушка, она… ну, она рыба, но живёт не в море, а с людьми?

— Да, — кивнула Финнея. — И это уже давно. И я хочу найти её и познакомиться. И поговорить — вдруг она не прогонит меня? Финдус тоже хочет, он сказал вчера. Но не знает, где искать, потому что в сети о ней нет ничего.

— Или он не умеет искать, — усмехнулся Медведь. — Хорошо, я свяжусь с дядей, скажу, что у тебя к нему суперважное дело. А ещё можно поговорить с Жилем де Роганом.

С Жилем Финнея сталкивалась главным образом на совместных парах по управлению погодой, и на тех парах он бывал крут. Профессор Адриано его похваливал, хоть и ругал тут же за опоздания и за не сданные вовремя письменные работы.

— А что там с Жилем? Он может что-то узнать через своего отца?

— Куда там, он из отцовского дома ещё в начале первого курса ушёл. Говорят, он деньги зарабатывает поиском информации. И неплохие, не сравнить с теми, что мне за тренировки платят.

— В самом деле? Хорошо, я с ним тоже поговорю, — кивнула Финнея.

А Медведь связался с дядей, спросил — когда можно с ним поговорить, а то вот у Финнеи тут дело. Тот, кажется, посмеялся, и сказал, что для Финнеи — хоть завтра. И они договорились где-то днём встретиться.

В воскресенье больше не нужно было никуда, и они сначала спали, потом тоже не торопились выбраться из постели, а потом как раз уже пришло время ехать на встречу. И поехали они куда-то, где оба до того ни разу не были.

Симпатичный трехэтажный старый дом, похожий на тот, в каком квартира у Саважа. Детская площадка во дворе, и на площадке Финнея первым делом увидела знакомое лицо. Золотоволосая женщина была с господином Долле на приёме у Саважей зимой.

— Здравствуйте, госпожа Клаудия!

— Ой, здравствуйте, — та разулыбалась. — Филибер сказал, что вы подойдёте, он уже сейчас будет, только что мне написал.

С площадки прибежала девочка — такая же золотоволосая.

— А кто это, мама? — вопросила она.

— Это Антуан и Финнея, поздоровайся, как положено, — сказала ей Клаудия.

— Здравствуйте, Антуан и Финнея, — произнесла девочка. — Я Каролина, — и сунула Медведю ладошку.

Тот её аккуратно пожал, и Финнея потом тоже. А пока представлялись — рядом остановилась знакомая машина.

— Добрый день всем, — Филибер Долле пожал руку племяннику, поклонился Финнее и обнял Клаудию.

И подмигнул Каролине, и та тоже подмигнула в ответ.

— Это я просила Антуана о встрече с вами, — сказала Финнея. — У меня… сложное дело.

— Пойдёмте, расскажете ваше сложное дело, — детектив Долле показал на ближайшую скамейку.

Медведь остался на растерзание Клаудии и Каролине.

— Понимаете, у меня есть бабушка, но я её никогда не видела. Там сложно, — Финнея не очень понимала, какими словами рассказывать о том, что людям и морским очень тяжело даётся принятие межвидовых союзов.

Впрочем, детектив Долле умел расспрашивать, и она вскоре рассказала всё — и о бабушке, и о родне матери. И о том, что какие-то поиски предпринимает её брат, но он тоже не специалист, особенно — в поисках на суше, среди людей. И не уверен, что у него что-то выйдет.

— Что-то непременно выйдет, — заметил детектив Долле. — Я понял вас, госпожа Финнея. Постараюсь вам помочь. Не обещаю, что это будет быстро, если человек — или не человек, что ещё важнее — не хочет, чтобы его нашли, быстро обычно не выходит. Но ничего невозможного нет, уверяю вас.

— Благодарю вас, и если я могу что-то сделать для вас, — начала было она, но он перебил.

— Как-то уже говорили об этом, забудьте. Я с удовольствием помогу вам, Финнея.

А потом они распрощались — Клаудия и Каролина сели в машину детектива Долле, и они отправились куда-то на карусели, как сообщила девочка. А Финнея с Медведем пошли к метро.

— Слушай, я даже не ожидал, что у дяди, ну, личная жизнь какая-то, — озадаченно сказал Медведь.

— А что тут особенного? Это ж хорошо. Мне Клаудия понравилась ещё тогда, зимой, а дочка у неё прелестная, — не поняла Финнея.