— На четверых, — уточнил Стеф. — Мы ж не могли бросить Тони! И его девушка тоже помогла, она круто умеет обливать водой!

— А скажут, что нас было четверо, да, — непонятно вздохнул господин Долле. — Предлагаю следующее: идём куда-нибудь, где поместятся все участники, и слушаем по очереди. И одну сторону, и другую. И потом уже принимаем решение. Господин профессор, госпожа Монтенеро?

— Да, — согласилась госпожа Монтенеро, а профессор молча кивнул.

И вот все участники драки набились в небольшой конференц-зал участка — сели по разные стороны. Госпожа Монтенеро и профессор тоже сели — в последнем ряду. Тут сразу стало видно, что на стороне Пепе народу было раза в три больше, но и побили их сильнее. Кто с фонарём, кто с разбитой губой, кто с разбитым носом, кто мокрый, кто грязный. Сам Медведь тоже был слегка побит, но полагал, что или Марианна, или девчонки-целители в общаге его вечером приведут в порядок. А потерпеть несложно.

Дальше уже командовал дядя Филибер, спрошенные отвечали, слова всех записывались, если пытались врать, то тот же дядя Филибер отмечал — говорят неправду, вводят в заблуждение. Пепе и компания изворачивались, но всё одно пришлось сказать, как есть — что пришла Роза, сказала, что Медведь в тренажёрку зашел и из неё обратно пойдёт, и что с ним его девка, та самая, которая нелюдь. А Фред, оказывается, попытался их тормознуть — мол, не нарывайтесь, Тони мало того, что обученный маг, так ещё и просто как человек тренируется, будто железный, зря, что ли, в шоу побеждает? Но Пепе было, по ходу, очень стрёмно, что Медведь где-то там побеждает, а Розе — что он больше не с ней, вот они дождались их и выступили.

Ну и все подтвердили, что магической-то силой никто никого не бил, и некромантской тоже. Роза попыталась сказать, что её Грейс как-то нехорошо пугала, но выяснили, что просто говорила, и глаз не сводила. Тут не стерпел и вмешался господин профессор, глянул, такой, на эту дуру, и спросил:

— Вы ведь знали, милая барышня, что против вас окажутся маги, и отчего же вас так пугает простой разговор с одной из них? И мне любопытно, что бы вы сказали, если бы господин Долле проходил мимо не с госпожой Финнеей, а с какой-нибудь другой девушкой, не магом? Тоже стали бы оскорблять и бить? — тут он повернулся ко всем и продолжил, прямо как на лекции: — Хочу заметить для уважаемого собрания вот что. Маги оказались в явном меньшинстве, и не использовали против противника, превосходящего числом, никакой атакующей или другой опасной силы. Но при этом продержались против вашей толпы, — он сурово глянул на Пепе, — достаточно долго.

— Она вон водой обливалась, и эти две тоже, — Пепе мрачно кивнул на Финнею и девчонок-водниц.

— Она могла утопить вас, не сходя с места, вы об этом не подумали? — ласково спросил профессор. — Любая из студенток-водниц это может. Кто тут у нас ещё? Земля? Госпожа Лю способна закопать вас по самую макушку, и холмик сверху насыпать, не сходя с этого места. Целительница отлично знает, где в вашем теле что-нибудь пережать, чтобы вы упали замертво, и никто не понял, что случилось. Оба моих студента дважды в неделю ходят на практику в некрополь и уничтожают там нежить. Вы встречались с нежитью, господа? Бороться с нежитью сложнее, чем с людьми, потому что нежить быстрее, и даже прикосновения её смертоносны. И я просто молчу о студентах боевого факультета, вся ваша безоружная и неподготовленная толпа для них не противники ни разу, — жестко завершил профессор. — А у нас тут что? Синяки да шишки? Господа, — обернулся он к полицейским, — я считаю — ничего не было. Показалось.

Усмехнулся дядя Филибер, улыбнулась госпожа Монтенеро. Встала, взглянула на Пепе.

— Так вышло, что среди студентов-магов ещё и несколько представителей весьма влиятельных фамилий. От Саважей уже сказал господин герцог, а ещё мы можем пригласить отца госпожи Финнеи, отца госпожи Вормс, или брата леди Грейс Торнхилл, или кого-нибудь из семейства О’Флай, и ваше счастье, господа, что сын Луи де Рогана сегодня в вашу драку не вмешался, а мог бы, как я понимаю, если б знал. Мне кажется, все эти люди будут недовольны тем фактом, что членов их семей кто-то попытался побить по причине магической или видовой дискриминации.

Тут уж те, кто ещё пытался драть нос, засопели и поотворачивались, потому что убить уже никого не убили, а вот получить от важных людей за то, что задели их родичей, вполне реально, и все очень понятно.

И когда капитан Валлю, командующий разбирательством, сказал, что готов отпустить всех, а ситуация дальше будет зависеть от того, кто предъявит обвинение и кому, все выдохнули. Профессор улыбнулся и сказал — мы подумаем, предъявлять ли обвинение, и кому, спасибо. Дальше уже расходились — местные утекли, профессор и госпожа Монтенеро что-то говорили остальным магам, потом подошли к Медведю, оба.

— Удержались, не повредили никого, и молодцы, — сказал профессор.

— Завтра на специальности разберём, что это такое было, — сказала госпожа Монтенеро.

А потом рядом возник дядя Филибер.

— Я предлагаю всем, носящим мою фамилию и причастным, прогуляться, — сказал он.

Медведь мог только кивнуть.

Под присмотром господина Долле они вышли из участка — Финнея, Медведь и его братья. Финнея оглядела — красавцы, что уж. Самый младший, Стеф, грязный, как тюлень, валявшийся на берегу в песке. Средний Фред — с синяком и разбитым носом. Старший — тоже с синяком, и ещё со ссадиной, и костяшки пальцев ободраны.

— Кажется, нам нужно было попросить Марианну о помощи, — вздохнула Финнея.

— Дрались? Дрались. Вот и пусть теперь так ходят, — припечатал господин Долле.

А когда все они поняли, куда он их ведёт, то младшие заверещали:

— Я домой не пойду! — заявил Стеф.

— Отец через час уйдёт на смену, тогда и можно, а пока — я туда ни ногой, — замотал головой Фред. — А то он как нас всех увидит, так с ходу ещё добавит.

— Не добавит, — сказал господин Долле.

Как отрезал.

В общем, они шли домой к Медведю, и было Финнее некомфортно. Кажется, менталист в господине Долле это просёк.

— Госпожа Финнея, не думайте лишнего. Мой брат и его супруга — вовсе не злые люди, просто — такие, какие есть. А мне ещё и им нужно кое-что сказать по мотивам сегодняшнего случая. После того, как поговорим, я отвезу вас с Тони в общежитие.

— Нас потом к Саважу, хотели же готовиться к завтрашней теории магии, — вспомнил Медведь.

— Это уже сами разберётесь, куда вам.

Оказалось, семейство Долле живёт в многоэтажной башне, в том самом дворе, где дрались. И кучка людей возле их подъезда, кажется, обсуждала как раз эту самую драку.

— Скажите, господин полицейский, это правда? — спросила какая-то женщина с аккуратной дулькой на голове и в цветастом платье.

— Вы о чём, госпожа Гастон? — поинтересовался детектив Долле.

— Ну, будто маги пришлые поубивали наших мальчишек, — сообщила та.

— Ваши мальчишки живы и даже почти здоровы, госпожа Гастон, если это, конечно, ваши мальчишки, — сказал господин Долле. — Очень хорошо, я буду знать, через кого их проще всего найти, когда им предъявят обвинение.

— Какое обвинение? — та вытаращила глаза.

— Как же — нападение на почве видовой и магической дискриминации, — пожал плечами господин Долле. — Понимаете, это всё, конечно, существует, никуда не деться. Но если вдруг вскрывается — не учитывать нельзя. А виновные сознались.

Женщина смотрела то на господина Долле, то на побитого Медведя, то на своих приятельниц.

— Да? — только и спросила она. — Ну, ладно.

Дальше они поднялись наверх в лифте, и господин Долле отпер дверь квартиры своим ключом.

— Привет, Ферран, привет, Марта. Есть разговор, — сказал он с порога вышедшим из гостиной мужчине и женщине.

— Это что же, вы участвовали в той безобразной драке? — госпожа Марта оглядела сыновей.

— Мам, но невозможно же, когда толпой на одного! — сказал Стеф.