И тут завибрировало её собственное зеркало, не то, что лежало на столе. Дион увидел её жест и разорвал заклинание — очертания теней пропали, а Финнея с удивлением осознала, что вызывает её именно сбежавший утром тупень. Медведь.

Вид у него был — будто сам не ожидал, что она откликнется. Но сказал — дома, мол, с семьёй, праздник же. Тут все прочие, кто был за столом, заинтересовались — что там такое происходит, махали Медведю руками, улыбались и поздравляли с праздником. Правильно, пусть радуется.

Вообще Финнея подумала, что тоже не прочь провести вечер с семьёй. Она давно не видела младших — обеих сестёр и брата, они любят, когда она рассказывает им сказки. И родителей тоже давно не видела. Всё же, немного жаль, что встреча отменилась, и серьёзно жаль — потому что отменилась по нерадостному поводу. Но ведь отец с дедом смогут победить экологическую катастрофу? Они умеют…

Тем временем Медведю рассказали, что именно они тут делают, и он даже нахмурился — мол, не лезьте, куда не следует, опасно же. Пришлось сказать, что всё под контролем. Правда, не зря же они некроманта звали? Некроманты-второкурсники уже много всего умеют, поэтому — всё в порядке.

— Ты на бал завтра придёшь? — спросила Финнея, чтобы как-то переключить тему.

Медведь подвис и замялся, но совсем ненадолго, а потом вдруг сказал:

— Приду, — и будто сам своим словам удивился.

— Супер, увидимся, — рассмеялась Финнея.

Ей стало почему-то легко и весело. Да она знать не желает, что там её ждёт. Всё, что ей назначено — её не минует. А что не назначено — то и не важно. Можно чуть отодвинуться от стола, смотреть, как девчонки пытаются что-то там истолковать, а Дион над ними посмеивается. В другой раз она бы даже попробовала поулыбаться Диону, некромант — это интересно. Но сейчас почему-то не хотелось, совсем не хотелось.

Значит, прибережём улыбки до завтра. Вдруг что-нибудь выгорит?

На академический бал можно пойти не в смокинге, а как-нибудь. Поэтому Медведь натянул джинсы, потом нашёл в шкафу, поутюжил как-то и надел белую рубашку и прицепил на неё академический значок. Так ходили почти все боевики, с лёгкой руки Саважа, который придумал эту моду ещё на первом курсе. Другие говорили, что это прикольно выглядит, сразу понятно, кто это перед тобой. Вот пусть и будет понятно.

Он уже не успевал никуда за выпивкой, поэтому ещё днём скинул Николя денег за свою долю, они там как-то организованно собирались что-то покупать. Дальше нужно было раз и навсегда прояснить ещё один вопрос.

Медведь пришёл на кухню и дождался, пока мать вынырнет из глубин холодильника.

— Ты поел? — спросила она первым делом.

— Поел, спасибо, — кивнул Медведь. — Это, я сейчас пойду в Академию, праздник там у нас, я обещал уже, что буду. Могу прийти домой только завтра, не вздумай терять и беспокоиться, ясно? Если что, останусь у наших в общаге.

— Ты что, бездомный, в общаге ночевать? — мать терпеть не могла, когда кто-то из них не дома.

— Не бездомный. Но через весь город ночью тащиться не собираюсь, если метро уже закроется, — а оно железно закроется. — Если не приду до того — то уже завтра к обеду. Не теряй, и я сам позвоню, если что.

— Если что — это как? — мать уже готова бросаться в бой.

Иногда она бывает страшнее госпожи декана.

— Если мне понадобится задержаться ещё, — отрезал Медведь.

И ушёл, и пока шнуровал ботинки, слышал, что он совсем от рук отбился, что она нажалуется отцу, и он пусть пеняет на себя.

Отца дома не было, у него выходной сегодня, и у дяди Филибера тоже. Наверное, вместе где-то тусят. Или в магазин за выпивкой подались. Лучше отвалить, пока не вернулись.

Медведь и отвалил, и мать ещё что-то там говорила в спину, что шапку нужно надеть и как бы не подштанники шерстяные, совсем уже, короче. Интересно, это у него одного мать такая, или они у всех такие же?

Начало обещали в шесть, и без пяти уже открыли двери старейшего зала в самом старом корпусе Академии. За бал отвечали прикладники, им, по ходу, как-то разрешили занять этот зал. Обычно все такие вечеринки случались в студенческом клубе «Магический огонь», и только один раз Медведь помнил сборище в этом зале — осенью на первом курсе, но там бал делали некроманты, им всё можно, наверное. И сейчас голос Николя, командовавшего расстановкой выпивки, доносился из самого дальнего угла. Там уже кучковались свои, и не совсем свои, а старшие и младшие тоже.

Зал украсили — ёлка, всякие там веточки-листочки, ещё какая-то хренотень. Красиво так-то. Медведь дошёл до своих — ну, там не пожадничали, пива залейся, и кое-что покрепче тоже есть, хорошо. Если с танцами не заладится, то скучать всё равно не придётся. Кажется, Саваж снова принёс какое-то выпендренное вино, которое стоит одна бутылка как вся остальная выпивка, но он всегда так делает, и никогда не пьёт в хлам на общих сборищах, а только если они группой где-то собираются.

Начали вовремя, и они в своём углу тоже начали вовремя — по пиву, пока остальные уже танцевали, а дальше уже можно пойти и посмотреть, что приготовили прикладники. Флинн тут же выперся в какой-то конкурс и выиграл право заказать следующий танец. Приглашай, сказала ему Мари Дюваль, ведущая вечера, любую девушку, и выбирай, что танцевать. Вы открываете, все присоединяются. Ну или просто все вместе танцуем. А её подружка Софи добавила — у нас боевики умеют всё, танцевать тоже, вот и поглядим, что закажут.

Флинн стоял столбом — явно не соображал, что б ему такое заказать. Медведь подумал, что доведись до него, он бы тоже тупил. Какие, нахрен, танцы по заказу? Но у Флинна есть Лои, и она шептала что-то ему на ухо, она хоть и панда, но девчонка очень красивая, стройная и гибкая, и маг крутой. А однажды Медведь слышал, как Флинн по пьяни хвастался, что у неё ещё и мех густой и красивый, и у неё под боком прикольно спать. Медведь тогда вообще не понял сначала, а потом его чуть не вывернуло — спать под боком у зверя? А если тот зверь проснётся ночью и сожрёт? И нехрен говорить, что панды жрут один только бамбук, кто точно знает-то, мало ли как оно на самом деле!

Правда, какая-то паршивая мыслишка пришла в голову и заявила: ты, друг, вчера спал под боком у рыбы. У скользкой чешуйчатой рыбы. С хвостом.

Но тут же приперлась следующая и возразила — да хрена ли, не было у неё хвоста. Были ноги, нормальные ноги, как у любой другой девчонки. Да покруче, чем у любой, вот, и ноги, и что повыше, и всё другое тоже.

Этот странный диалог в голове был настолько непривычен, что Медведь пошёл и хлебнул ещё пива. Тем временем Флинн раздуплился, и началась музыка, медленная. По ходу, Лои подсказала. Тьфу, это же вальс, они учились весной. Флинн возвышался во весь свой немалый рост, легко держал Лои за талию, и они кружились — уж что, а двигаться Флинн умеет, несмотря на гору мускулов, у Медведя такой нет. Конечно, можно было бы пригласить кого-нибудь, так-то Медведь вроде тоже умеет танцевать, ну, умел весной, учился же. Но кого? Это же, ну, капец сложная задача, в сто раз сложнее всего, что они в сессию сдавали.

И тут в зал зашла невысокая фигурка в розовом — в каком-то переливчатом платье, коротеньком, в туфлях на огромных каблучищах и с кудрями почти до пят. Сердце сделало какой-то дополнительный оборот, не предусмотренный изначальной конструкцией, хрень, в общем. А она обернулась к нему, глаза цвета моря так и вспыхнули. Каблучки застучали по мраморным плиткам, голос звенел радостью.

— Привет!

— Привет, — хрипло проговорил Медведь. — Ты… танцуешь? — кажется, так нужно спросить.

— Конечно, идём, — она улыбнулась ослепительно, взяла его за руку и потащила в круг.

Платье было взято специально на этот бал у Белль с прикладного — она не собиралась его надевать, Финнея узнала заранее. Ей пару недель назад довелось это платье примерить — розовое, со стразами и пришитыми жемчужинами, с раковинами и волнами, в общем — что надо. Рукава платья были немного свободноваты Финнее, потому что у неё плечи узкие и руки тоньше, чем у Белль, но ничего, будет такое глубокое декольте, она даже никакой лифчик под то платье не надела, потому что ну его, так нормально.