К сожалению, наш климат оказался губителен для нее. Через два года Смуглянка умерла, а я осел здесь, в Киерлене.

***

В глазах Волгана блеснули слезы. Докер постарался незаметно смахнуть их. Этли стало не по себе. Неужели, это тот самый Волган, готовый, не так давно, схватиться с ним. Уверенный, грубый. Этли встал, подошел к печке и налил себе еще вина. Если его история о Ратцыне была наполовину правдой, Лавена же приплела к страшным сказкам своего безумного деда, то рассказ Волгана был похож на бред. Или сумбурный страшный сон. Тут и колдун-иноземец, и поднявшееся из пучин морское дно, и алтарь и множество трупов самого Волгана. Откуда взялась Смуглянка, непонятно. И чудесное спасение, словно проснулся после кошмара.

- А почему раньше, ты мне о ней не рассказывал, о Смуглянке? – тихо спросила Лавена.

- Чего прошлое ворошить, мертво оно. Пусть таким и остается.

- Н-дааа, - протянул Руди. – Не думал я, что такое может произойти.

- А где вы жили, после того, как ушли из Окицы? - Этли вернулся за стол.

Он был готов к неизменному: «Тебе-то какое дело?». Но Волган ответил:

- К северу от города, вверх по Велаве, деревенька есть, Онсейка. Там и жили.

- Хозяйство там оставил все?

- Не было у нас никакого хозяйства. Баржи гонял по Велаве, от Киерлена до слияния с Тесегом.

Этли кивнул, сам не зная, чему. Уличать Волгана во лжи не было смысла, да и все, что говорил он – похоже на правду. Кроме байки про колдуна и алтарь. Да, к бесам. Они все тут чуть привирают, да недоговаривают. Иначе, не интересно будет.

- Мы разговор начали с Мириада, - потер острый подбородок Руди. – Помните, когда ты, Лавена, подвернула ногу, меня здесь не было. Этли, потом еще на меня набросился. Так вот, врачевал я тогда, двух задир. Подрались меж собой они, на вилле одного из богачей. Тот, что в живот ранен был, умер потом.

- Хе, я в тебе даже не ссомневался!

- Ты то, здоровенький ходишь, - заступился за цирюльника Этли.

- Проссто организм у меня крепкий.

- Так вот, - продолжил цирюльник.

Он сидел необычайно серьезный и задумчивый.

- Этот парень, раненый в живот, рассказал мне одну историю. Она с ним произошла, в Новоземье, он тогда служил одному войдану. И дело в том, что там, судя по твоему рассказу, Этли, был замешен Мириад и эльфы.

Этли внимательно посмотрел на цирюльника. Тот немного подумав начал.

***

Настоящее имя этого несчастного, я называть не буду. Или, во всяком случае, имя, которым он представлялся. Буду звать его Тинар, ну или просто Тир. Так вот, после войны, когда мы загнали эльфов в горы Гэфола, Тир остался в Новоземье и поступил на службу к одному войдану. Войдан этот, милостью сардана-императора, или великого князя, точно не знаю, получил земли с полуразрушенной эльфийской крепостью.

Часть этой крепости стала жилой, для семьи войдана и челяди, а другую часть перестраивали. Перестраивали, надо сказать, руками альвийских рабов. На сколько я знаю, альвы, в отличие от своих хозяев эльфов, довольно чахлые, так ведь Этли? Не так. Ну потом расскажешь.

Так вот, чтобы добыть камень, войдан повелел разобрать одно эльфийское святилище, в стороне от крепости. Рабы ломали святыню и под надзором, таких как Тир, везли его к крепости. Внезапно, все работы в святилище прекратились, а войдан строго-настрого запретил приближаться к нему.

Вскоре, челядь, в том числе и Тир, заметили, что в доме появилась гостья. Таинственная дама, никогда не показывающая лица. Самое странное заключалось в том, что войдан день и ночь проводил в отведенных ей покоях и это не вызывало никакого недовольства у его жены-войнессы.

И вот, однажды, посреди ночи, войдан поднял на ноги всех своих людей. Приказал им вооружиться и следовать за ним. Кроме вооруженной охраны, с войданом шли полдюжины альвийских рабов, его жена и та самая таинственная гостья.

К удивлению Тира – процессия направилась к полуразрушенному святилищу. Прибыв на место, войдан приказал Тиру и еще одному человеку из обедневших знатников, охранять лошадей. Остальным же повелел спуститься в подземелье эльфийского святилища. Туда же загнали рабов, а последними спустились сам войдан, его жена и та дама.

Когда таинственная женщина стояла на пороге подземелья, задул ветер и отбросил покрывало с ее головы. И Тир клялся мне, что в свете факела, под прядями золотистых волос, разглядел заостренное ухо. Через какое-то время из подземелья стали раздаваться крики. То кричали альвийские рабы. Тин лишь мог теряться в догадках, что там происходило. Но не сомневался, альвов пытали.

Чуть позже…Как же он сказал? Нутром ощутил приближение страшной бури, хотя небо было чистое, а ветер – слабым и легким. Забеспокоились лошади, и даже собаки, что увязались за процессией, завыли. Они со знатником пытались успокоить лошадей, удержать их. Но животные рвались с привязи, обезумев от страха.

Затем, произошло что-то. Тир ощутил себя одиноким листом на дереве, что из последних сил пытается удержаться на чудовищном ветру. Из подземелья раздался многоголосый крик. Кричали от ужаса и боли. Тир потерял чувство реальности, время словно испарилось. Он видел, что происходило вокруг, но не осознавал этого, и позже никак не мог вспомнить увиденное.

Он пришел в себя сидя на земле, сжимая руками голову. Знатник, точно так же сидел рядом. Собаки убежали, часть лошадей сорвавшись ускакали вдаль. Оставшиеся лежали на земле, хрипя и все в пене.

Тир встал, словно оглушенный ударом по голове. Пошатываясь сделал несколько шагов и тут услышал голос своего господина:

- Помогите мне, Тир и…

Я не помню, как звали того знатника. Да возможно, пациент и не называл его имени.

- Помогите мне выбраться, - продолжал звать войдан.

Тир пошатываясь пошёл на голос. Но тут, знатник оттолкнул его и сказал:

- Я родовитей тебя, сын ткачихи, убери руки, я сам помогу нашему господину.

Знатник подошел к самому входу в подземелье, Тир последовал за ним. Он видел, как у входа лежит войдан, точнее он видел его лишь по грудь, остальное скрывались во тьме. Знатник протянул руку войдану и тот схватив его, поволок внутрь. В руках знатника был факел, он полетел вниз и Тир увидел, что ног у войдана нет. Нижней частью он врос в единую массу из человеческих тел, копошащуюся внизу.

Обезумевший от ужаса Тир, завалил вход в подземелье камнями и бежал от этого места, как можно дальше. Так он и оказался в Киерлене. Сам Тир, после увиденного, начал заикаться, что, кстати, и послужило поводом для ссоры, в которой он получил смертельную рану.

- Похоже, - промолвил Этли, - твой пациент и вправду столкнулся с Мириадом. Я слышал, многие знатные люди в Новоземье, опять начали привечать эльфов. Люди неисправимы.

- А как так вышшло, что Тир твой, был оглушшен и расстерян, а его ссоратник – бодр и даже зажег факел? Не привираешшь ли ты, лекарь?

По лицу Руди скользнула усмешка:

- Наши воспоминания – странная вещь, со временем они искажаются, бывает даже так, что люди помнят то, чего и не было на самом деле.

- Знаю я, иные забывают, что было, поссле удара по голове, например, а про такое, помнить, чего не было, я не сслышал.

- На это мало обращают внимание. Когда, человек забывает прошлое – это бросается в глаза, а вот, когда помнит выдуманное, кто ж разберет, происходило это на самом деле или нет.

- А, вот, если человек неожиданно, что-то вспомнит, как распознать – настоящие это воспоминания или нет? – спросила Лавена.

- Только проверять, помнят ли это другие, - ответил Руди. – Или искать доказательства произошедшего. Если бы мы знали наверняка, где Тир служил войдану, где находятся руины эльфийской святыни, то могли бы отправиться туда, расчистить вход в подземелье. И, если там найдем сросшиеся тела множества людей – значит он говорил правду.

- Делать больше нечего, - прогудел Волган. – Чужие россказни проверять.