И надо же совпадение, за одну седмицу вся компашка их наемничья собралась: и Глыба, и Хорик. Только этого умника Альдана не хватает, ну так еще не вечер, объявится.

Тут Вигде пришла в голову мысль, от которой он перестал барабанить по столу, отнял голову от руки и выпрямился на стуле. Да не совпадение это! Не бывает таких совпадений. Глыба, без сомнения - его кара, за жизнь беспутную, за слова издевательские. А Хорик? Чего Хорику надо? Сущая малость - чтобы Вигда поручился за него. Чтобы он смог поселиться в Киерлене, получить все то, что есть у него. Не зря же до сих пор повторяет: "Один строй - одна судьба!". Девиз, в котором разочаровался сам Дамид. А он то, что понес: если, я доживу до завтра, только тогда подпись поставлю. Ой, Муфлон, туполобый!

Взгляд Вигды упал на мешок Этли. Наверное, в нем бумага та. Чего тянуть-то, взять да подписать. Даже, если погибнет он - Дамид, сегодня, будет Хорик-хорохорик доброту его вспоминать. Так и душа, не в Бездну к бесам отправиться, а к престолу Триединого.

Вигда встал, подошел к мешку. Повозившись с завязками открыл его. Сверху лежал свернутый плащ. Оружейник вытащил его и заглянул внутрь. Да тут этих листов, как у гнома монет. Дамид вытащил пачку листов, исписанных убористым почерком. Полистал. Читал он плохо, только по слогам, поэтому не стал тратить время на смысл написанного. Той бумаги, что он видел в руках стражников, не было.

Под бумагами, на самом дне мешка лежала книга. Хорик всегда был смышленым парнем, а общение с Альданом, наверное, еще больше подтолкнуло его к изучению всех этих заумных вещей. Между страницами книги Дамид заметил вложенный лист.

Достав книгу, Вигда ощутил легкое головокружение. Ну, вот, совсем раскис, как баба. Взглянув на обложку, он поразился, насколько древним выглядел фолиант, словно из былых времен Первого Царства. Толстая, с растрепанными страницами. Углы обложки, из видавшей виды толстой кожи, оковывало золото.

Золото! Ничего себе! Вигда даже забыл о своих намерениях. Да такая книжка стоит целое состояние! Чего это Хорик нищенствует? Может продать ее здесь хочет? Хорошее начало для жизни в Киерлене.

Опять мысли неправедные! Не затем он сюда полез чтобы о деньгах думать. Вигда открыл книгу, чтобы достать лист бумаги, и перед глазами все поплыло. В книге не было букв, во всяком случае людских. Ее страницы заполняли странные символы, которые Дамид Вигда уже однажды видел. В Альвионе, в подземельях эльфов. Когда люди вошли в катакомбы, то узрели нечто невообразимое.

Все стены подземелий были расписаны такими же символами, как в книге. При взгляде на них кружилась голова, накатывала тошнота и слабость. Но хуже всего были узники, не только люди, но и альвы. Что с ними сотворили остроухие жигудины - не описать словами. Тогда, единственный раз в жизни, Дамида Вигду, Муфлона - повидавшего жестокости больше, чем шлюха причиндалов, стошнило от отвращения.

Ну, Хорик, сраный ублюдок, что ты задумал? Точно ничего хорошего. Может и оживший Глыба - его рук дело. Иметь такую книгу доброму человеку - не к чему. Прямая дорога - на костер! А он то, Муфлон туполобый, доверил этому чернокнижнику Неллию.

Вигда побросал в мешок плащ, пачку листов, аккуратно, словно ядовитую змею, положил сверху книгу. Потом достал из сундука тесак, арбалет и десяток болтов. Что бы ни задумали его бывшие дружки, он покажет им, как умирают настоящие мужчины. А если с головы Нельки упадет хоть волосок.

Вигда закричал. От ярости и бессилия.

*Жигудина – слово уже давно потеряло значение, сохранив оскорбительный смысл.

При Роге, сошлись все наши силы против мощи бессмертных. Наша баталия стояла точно по центру строя. Раз за разом мы отражали натиск врага. Но вот, слева и справа от нас баталии Великого Князя попятились и лишь два полка господина Турмала стояли, словно утес под волнами. Вскоре мы услышали клич боевого рога, вовсе не схожего со звуком труб эльфов. Под трепещущими знаменами на нас двигался гномий хирд, а правее их собралась тяжелая конница бессмертных. В строю началось волнение, ибо любому было ясно, как только мы скрестим оружие с хирдом, эльфы ударят нам во фланг. Тогда господин Турмал промчался на коне перед нашими рядами и крикнул: «Братья! Один строй – одна судьба! Для живых и мертвых!». Он сошел с коня и встал в первую шеренгу нашего полка.

Из записей Аскеля Этли

Пока они добирались до Рыночной Этли расходил ногу. Боль уже не была такой сильной, да и хромал он еле заметно. Перед тем, как выйти на широкую улицу Этли нащупал за поясом нож, отобранный у Вигды. Прошлый раз Глыба появился незаметно, кто знает, вдруг он объявится вновь. Уже для того, чтобы прирезать Этли в толпе.

Они шли, стараясь держаться середины улицы. Большинство народа толпилось у лотков, оставляя ее свободной. Миновав почти половину пути Этли увидел городскую стражу. Среди них он заметил и своего знакомца - толстяка. Глаза Этли забегали в поисках укрытия. И тут, в одной из узких боковых улочек он увидел Глыбу.

Бывший товарищ, поймав его взгляд, махнул рукой, приглашая Этли последовать за ним. Поколебавшись минуту, Этли отвёл Неллию к стене дома.

- Постой здесь, - сказал он. - Мне надо решить одно дельце.

Та неодобрительно взглянула на него:

- Зачем мне такой провожатый? Я и сама дойду спокойно.

- Нет! - зло ответил Этли. - Стой здесь, если не хочешь беды.

Ухватив испуганный взгляд женщины, добавил:

- Если, к тебе подойдет незнакомец, кричи, вон стража, да и добрые граждане помогут.

- Больше всего, я хочу закричать сейчас.

Этли посмотрел туда, где видел Глыбу. Тот все еще стоял там.

- Дождись меня.

Он зашагал к узкой улочке, незаметно доставая на ходу нож. Глыба уже скрылся между домами, Этли настороженно последовал за ним. Все это могло быть ловушкой.

Рилк стоял не шевелясь. Этли усиленно прислушивался. Но позади не раздались шаги, Глыба не схватился за оружие. Сейчас Этли мог получше рассмотреть своего бывшего товарища. Глыба никогда не отличался крепостью телосложения, но сейчас был тощ, словно скелет. Рубаха и штаны висели на нем. Да и одежда выглядела несуразно. Вещи вроде и не изношенные, но будто вечность пролежали в сундуке.

- Здравствуй, Аскель, - произнёс Рилк, своим деревянным неживым голосом.

- Здравствуй, Рилк, - ответил Этли. - Я думал ты мертв.

- Лучше б, так оно и было.

- Почему ты хочешь убить меня и Дамида? Мы ни в чем перед тобой не виноваты.

- Я бы с радостью умер один, но хозяин сказал это невозможно. Только вместе с вами. Он знает, о чем говорит.

- Какой еще хозяин?

- Я не могу сказать. Смирись, Аскель, от судьбы не уйдешь. Сегодня мы все умрём.

Этли резко воткнул нож в грудь Глыбы. На лбу и спине выступила испарина. Он выпустил рукоять ножа и отступил на шаг. Этли трясло.

Так оно всегда и бывает. Всегда! Просто не остается выбора. Проклятье, довлеющее над ним. "Каждый, кто запал тебе в душу умрет, от рук и дел твоих". Так сказал ребенок, глазами которого смотрела тварь, древнее самого мира.

Крови выступило на удивление мало. Глыба не закричал, не упал обхватив нож. Спокойно взявшись за рукоять, Рилк вынул клинок из раны.

- Если бы, все было так просто, Аскель. Я ничем не могу помочь вам. Судьба завязала узел еще тогда, в последний день перед штурмом Альвиона. Сегодня предстоит разрубить его.

Побледневший Этли вытаращенными глазами смотрел на Глыбу. Прав был Муфлон, бесовщина творится. Он почти прошептал:

- Последний день, когда ты притащил голову эльфийки?

- Пока мой хозяин занят, могу рассказать, как я достал ее.

- Говори!

- Эльфийку я нашел у ручья, в высоких зарослях, помнишь, они росли возле нашего лагеря?

Этли кивнул, хотя ничего не помнил. Десять лет прошло.

- Я подкрался к ней, но тут у моего горла оказался клинок. Это была ловушка, и я в нее угодил. Эльф, устроивший ее, спросил меня: смерть или бессмертие?