Докер скосил взгляд на цирюльника.

- А уж Лавена, тем более, - вновь заговорил Руди, - ее любовь к рассказам Этли – не более, чем женское любопытство. Ты мне веришь?

Докер засопел, прожег Этли взглядом и ответил:

- Тебе верю.

- Давайте, как-то решать эту проблему, - Руди обернулся к Этли.

- Позже, - холодно произнес Этли, не отрывая взгляда от докера. – Если, захочешь драки – будь по-твоему, если мира – я согласен.

Волган неопределенно хмыкнул, плюнул на под ноги и поднялся по ступеням в таверну.

- У меня дело к тебе, Руди, - не давая цирюльнику опомниться произнес Этли. – Мы с Таштагом, хотим навестить один заброшенный дом, возле дома Злотаря, того ременщика у которого дочь убили, ты с нами?

Руди вздернул брови, вздохнул и ответил:

- Нет, Этли. Мне хватило прошлого раза, до сих пор на душе неспокойно. Извини, но на такое я больше не соглашусь.

- Ладно, - Этли пожал плечами.

Наконец-то, появился Таштаг:

- О! – воскликнул он. – Лучшший лекарь Киерлена, ссколько клизм сегодня ссделал?

Руди улыбнулся:

- Ни одной, зато отрезал язык через-чур болтливому пациенту, пока он спал. День за зря, вот если б подвернулся второй.

Да, что ж у нас за компания такая, с горечью подумал Этли, все собачатся друг с другом. И не давая обмену подколками перерасти в ссору, он бросил Таштагу:

- Нам пора.

Они с орком зашагали по темной улице, а Руди смотрел им вслед. Брови цирюльника приподнялись, словно он сам себе сказал нечто необычное. Затем, закусив губу, Руди задумчиво потер острый подбородок.

***

Волган доел ужин, глотнул травяного чая и посмотрел на жену, убирающую со стола.

- Зря я тогда, на переправе так, не подумав брякнул, - прогудел докер. - Другое б что, поумнее.

- Ты спас меня тогда. А то, что о другом я кручинюсь…

- Кручинься по кому хочешь, сколько лет вместе, а детишек нет. Куда душа моя после смерти направится?

- Опять ты про свою общину.

- Опять, в Окицу надо съездить. Покаяться перед отцом-наставником, в ноги ему пасть.

- А меня здесь бросишь?

- А ты Этли попроси, - усмехнулся Волган. – Пускай, он о тебе позаботится.

- Я уже говорила, не в чем тебе будет упрекнуть меня, как жену, - она села рядом за стол. – И при чем тут Этли?

- Да загадал я сегодня, схватиться с этим болтуном. Если, я одолею, значит нет на мне вины, не гневается на меня Триединый, если же он – все едино, душа моя в Бездну, к бесам попадет.

Заметив встревоженный взгляд жены Волган усмехнулся:

- Да цел он, ушел куда-то, со своим дружком-орком, дела у них – у душегубов. Мы уже хотели сцепиться, но тут появился Руди, сказал мне – какая ты хорошая жена.

- А другого повода ты не нашел, кроме меня?

- Так он, аж подпрыгивает, как о тебе речь заходит.

Волган хохотнул. Затем помрачнев добавил:

- Не нравится он мне, хлыщ этот. С байками своими, делами какими-то темными, за занавеской вечно бумажками шуршит.

Он взглянул на жену. Лавена сидела с отстраненным видом.

- И с тобой мы, чужие.

- Да мы всегда и были чужими.

Волган печально кивнул.

- Может со мной съездишь, в Окицу? Вдруг понравится тебе, в общине-то нашей.

- Нет, - Лавена покачала головой, - кто я для них – чужачка, развратница. Что там меня ждет?

Волган помолчав, добавил:

- Страшно мне, страсть. Душа ведь бессмертная, на муки вечные, в Бездну-то.

Не ответив, Лавена поднялась, собрала грязную посуду и пошла на кухню.

***

Этли и Таштаг напряженно всматривались в окна заброшенного дома.

- Говорю тебе, там мелькнул свет, вон в ближнем окне.

- Шшутишш, я ничего не видел.

- Смотри внимательней, вон опять!

В щелях между досками на окне мелькнул свет.

- Точно, ну пойдем посстучимся.

- Ага, так они тебе и отворили. Нет, тут надо искать другой вход.

Стараясь не шуметь, они обошли дом кругом.

- Двери заперты, окна заколочены. Давай, дверь выссадим?

- Да тут вся улица сбежится, нам это ни к чему.

- Нам сскрывать нечего, уссложняешшь ты вссе. Тут нашш клиент пропал, вот и ищщем его.

- А клиента этого мы сами и приволокли сюда. Сложнее тут у нас все, это тебе не Оркейн, так что давай без шума.

- Вот и ищщи вход, как найдешшь, я не подкачаю.

Этли задумался. Ломиться в дверь или окна – шумно, мало того, что соседи сбегутся, так еще и тех, кто внутри спугнуть можно. Но если, для всех дом необитаем, значит есть у него и другой вход, которым пользуются те, внутри.

- Знаешь, - шепнул он. – Я с той стороны какую-то пристройку видел, пойдем глянем еще раз.

Таштаг пожал плечами. Хлипкая постройка притулилась у стены дома. Хлипкая, высотой едва ли Этли по пояс, напоминающая небольшой сарай. Этли потянул дверь, но она была тоже заперта. Он вынул корд, всунув оружие в щель между дверью и проемом провел вверх. На середине лезвие уперлось в засов. Этли попытался сдвинуть его, стараясь не шуметь, но ничего не вышло.

- Любишшь ты ковыряться, - прошипел Таштаг. – Дай мне.

Он отстранил Этли, всунул в щель какую-то палку и навалился на нее. Раздался треск и дверь с сорванным засовом отворилась.

- Бес тебя раздери! Не шуми!

- Поздно уже, - вынимая скимитар плотоядно ухмыльнулся Таштаг.

Несмотря на ночную темень было видно, сарай не имел задней стены и вел в глубину дома.

- Пойдем, пощщекочим хозяев.

Согнувшись пополам орк нырнул в лаз. Этли последовал за ним.

Судя по всему, они оказались в подвале. Темнота стояла такая, хоть глаз коли, но откуда-то сверху еле различимо мерцала слабая полоска света. Стараясь не переломать ноги, они двинулись к свету. Поднявшись по небольшой, в три ступеньки, лестнице Этли слегка приподнял крышку подпола. Там наверху, мерцало пламя свечи. Резко откинув крышку, Этли одним махом выскочил наверх.

Комната была пуста. В неровном дергающемся свете он разглядел два стола. На одном высилось нечто массивное и лишь спустя пару мгновений Этли понял - человеческое тело. На другом громоздились склянки, пузырьки и куча другой посуды.

- Да это нашш купчина, - произнес Таштаг.

Этли взял в руки свечу и шагнул к столу. Он скривился от отвращения, тело купца, выпотрошенное словно рыбина на кухне, удерживали веревки. Ноги ниже колен отсутствовали, видимо, злодеи, кем бы они не были, готовились избавиться от трупа.

- Там! – выкрикнул Таштаг и бросился куда-то во тьму.

Этли хотел уже последовать за ним, но краем глаза заметил движение в другой стороне. Сжимая в одной руке корд, а в другой свечу, он осторожно двинулся вперед. Пройдя узкий дверной проем, Этли оказался в большой комнате. Он встал замерев, такие комнаты он видел уже не раз. В богатых домах, лачугах, заброшенных строениях, темных подвалах. Везде они были одинаковы. Жертвенные места на стенах, обрамляли надписи на эльфике: высоком и низком. Здесь, несчастных рвали на куски, медленно потрошили, сдирали кожу и прочее, на что хватало больной фантазии жаждущих вечной жизни.

На низком эльфике, том языке на котором эльфы говорили сейчас, были написаны ритуальные фразы и гимны. На высоком. А на высоком, как и всегда - бессмыслица, символы, лишенные сути. По какой-то причине, культистами всегда оказывались профаны. Неизменно.

В дальнем углу послышался негромкий звук. Этли двинулся на него, готовый в любой момент полоснуть кордом любого, кто там скрывается. Но когда свеча осветила угол, он оказался пуст.

- Этли, ссукин ты сын! – раздался из глубины дома крик Таштага. – Он же ссбежит!

Этли поспешил на помощь. Позади что-то негромко хлопнуло, словно закрылись дверцы шкафа. Этли вновь обернулся и посветил свечой в пустую комнату.

- Этли, он в твою ссторону побежал!

Этли успел сделать несколько шагов, как перед ним выскочила темная фигура. Он успел заметить бледное лицо, распахнутый рот. Незнакомец визгливо вскрикнул и помчался прочь. Этли бросился за ним. Свеча погасла и преследование продолжалось в полной темноте. Впереди послышалась возня, щелкнуло и Этли увидел силуэт человека на фоне распахнутого дверного проема.