Она без умолку говорила о нём, показывала его фотографии своим последующим бойфрендам — большинство её мужчин слышали о Спрингере, — и у неё якобы был какой-то снимок, на котором они вместе, который она повсюду носила с собой. Не проходило и дня, чтобы она не упоминала о нём.

Она следила за его передачами, и когда он перешёл на общенациональное телевидение, родственники иногда слышали от Деллы странные комментарии в адрес телевизора.

— О, Джерри, этот галстук не идёт к этому пиджаку, — говорила она. — Тебе прекрасно известно, что так одеваться нельзя.

Когда Делла достигла половой зрелости, у неё по всему лицу пошли прыщи. Вся семья смеялась над ней, называя "таблеткой".

— Её волосы выглядели просто ужасно, — вспоминает Шерил. — Она была уродлива, её все обзывали, а в школе над ней смеялись.

У Ольги было много проблем со старшей дочерью, потому что девушка не заботилась о себе. Волосы Деллы были такими жёсткими и неухоженными, что Ольга однажды взяла электрическую бритву и сбрила их. Так она поступила вечером, когда вошла к Делле, которая якобы принимала душ, но на самом деле стояла у раковины и совершенствовалась в макияже.

— Она не купалась; она включила воду, чтобы я слышала, как льётся вода, — вспоминала Ольга. — Я кричала, обозвала её грязной свиньёй, потому что у неё была чёрная спина, чёрный лифчик, и мне пришлось взять щетку и отскрести её "Comet"-ом, настолько она была грязной.

Ранний подростковый возраст для Деллы был трудным. Ей постоянно снились сны о падении, монстры (летающие львы) и другие странные существа, из-за которых она плакала. Она отчаянно старалась, чтобы на неё обратили внимание мальчики из своего класса, но никому из них она не нравилась. Она не ходила ни на выпускной бал, ни на какие танцы и в результате её домом стала улица.

Когда ей было всего 15, она уговорила Донну уйти из дома вместе с ней. Шерил помнит, как старшие сёстры довольно часто сбегали куда-нибудь тайком. Они уходили около полуночи, и им это сходило с рук более двух лет. Шерил жила с ними в одной комнате и, просыпаясь, видела, как девочки перелезают через крошечное окно спальни. Но Делла её угрожала; Шерил знала, что если она что-нибудь скажет родителям, сестра ей отомстит.

Однако полуночные вылазки Деллы однажды раскрылись, потому что в один прекрасный момент её с сестрой загребли в полицию. Когда ранним утром их провожали домой, Ольга открыла дверь и пришла в полный ужас, увидев Деллу и Донну в сопровождении мужчин в синей униформе. Она была в шоке, так как понятия не имела, что её дети на такое способны.

В те дни дети так себя не вели, и Ольге окончательно надоели старшие дочери. Она решила что-то предпринять и отправила их к дальним родственникам, уверенная, что те их перевоспитают. Донну отправили в Калифорнию, где она в конце концов осела, не имея ни малейшего желания возвращаться в Огайо.

Делла же ненавидела своих родственников в Мэриленде и через год сбежала домой. Но к тому времени ей стало ещё труднее найти общий язык с Ольгой. Она по-прежнему была воинственным подростком и отказывалась учиться в школе. Не успела Ольга опомниться, как Делла забеременела и настояла на том, чтобы оставить ребенка.

Её парень Джо Хоффер стал её первым мужем. Делла была красивой молодой невестой, но предпочла не надевать свадебное платье; она надела короткое белое платье и головную повязку, пригласив на торжество только самых близких. Они пили пунш с кислотой и подавали свадебный торт дома у Мелло — вот и всё.

Делле было 19 лет, Джо был того же возраста. Как и следовало ожидать, их брак продлился недолго. Однако за это время успела родиться Шон и началась совместная жизнь в квартире на Куин-Сити-авеню, в захудалом районе Вестерн-Хиллс.

Соседи помнят Хефферов как счастливую пару, как молодых людей с жаждой жизни, но на самом деле это было не так. Дома, за закрытыми дверями, Делла чувствовала себя несчастной и превратила жизнь Джо в сущий ад. Она не заправляла постель, готовила только замороженные блюда и почти не обращала внимания на Шон. По общему мнению, она была никудышной матерью и ненавидела домашний быт.

Частично проблема заключалась в том, что у Деллы диагностировали сколиоз, и после свадьбы ей пришлось перенести операцию по имплантации металлического стержня в позвоночник. В течение нескольких месяцев Делла ходила в гипсе, и хотя она могла ходить и полностью владела руками, ей приходилось оставалась в постели. Сначала Ольга переживала за неё и иногда навещала и занималась домашним хозяйством, но через некоторое время ей это надоело, тем более что Ольге нужно было заботиться о маленьких Скотте и Карле, которые оба учились в начальной школе.

Вскоре Шерил тоже начала чудить. Взбунтовавшись против строгих правил матери, она ушла из дома в возрасте 17 лет и переехала к старшей сестре, которая уже подала на развод и ожесточённо боролась за опеку над ребёнком. Чтобы жить самостоятельно, Шерил работала в закусочной и, когда могла, заботилась о Шон. Домашние дела переложили на Шерил — Делла просто отказывалась ими заниматься, — что только вызывало ссоры и проблемы.

— Делла была ужасной матерью для Шон, — призналась Шерил. — Она оставляла дочь одну в грязи. Повсюду были птичьи экскременты, летали жуки, а дерьмо лежало повсюду. По кухне нельзя было пройти, там лежали мешки с мусором.

В октябре 1972 года подали заявление о разводе, и суд округа Гамильтон провёл расследование, чтобы определить, кто получит опеку над Шон. Делла и Джо были женаты чуть больше двух лет, и их разногласия были непримиримыми.

— Помню, как отец колотил в дверь, — вспоминает Шон. — Помню, как мама подпёрла дверь кухонным стулом и встала на него. Она закричала, швырнула и разбила тарелку. Помню, как стояла там и плакала, глядя на разбитую тарелку.

В то время Шон было всего два с половиной года; сцена на кухне стала её первым ярким воспоминанием. Конечно, она не понимала, что всё это значит, пока не стала немного старше. К тому времени, когда ей исполнилось 4 года, склоки из-за опеки были в самом разгаре, и Шон оказалась в центре событий.

Судебным следователям Джо Хоффер горько жаловался на безнадзорность дочери и говорил, что пока он весь день работает, жена не содержит ребёнка в чистоте и оставляет Шон без присмотра. Он чувствовал, что Делла не понимает, в чём заключаются обязанности жены. Он объяснял, что пока Делла 8 месяцев ходила в гипсе, он отвозил Шон к соседке, миссис Бейли, чтобы та ухаживала за ребёнком.

Теперь он хотел получить опеку над дочерью, поскольку с миссис Бейли ей будет лучше. О таком решении он ходатайствовал в суде.

Делла, истец по делу, рассказывала специалисту по семейным отношениям, что её муж бессердечный и не заботится ни о чём, кроме себя. Она говорила, что когда ей нужно поговорить с ним о чём-то важном, Джо просто смеётся над ней. Она жаловалась, что, придя домой с работы, Джо даже не здоровается.

Когда Делла сказала мужу, что уходит, потому что малышка грызёт ногти и становится нервной, она попросила сестру Шерил переехать к ней на поддержку. Делла хотела получить полную опеку над Шон и полный отчёт о доходах Джо. Она сказала, что не будет вставать на пособие, и даже хотя Джо сам был не особо богат, жил в квартире без мебели и работал на низкооплачиваемой работе, она рассчитывала получать алименты в полном объёме.

— Она была самой никчемной матерью, которую вы когда-либо видели в жизни, — признаётся Шерил, — и она хотела опеки только потому, что того же самого хотел Джо. Это была месть, и Делла хотела победить — вот и всё.

Когда в 1973 году оформили развод, единственным имуществом у пары были его "Маверик" 1970 года выпуска и её "Форд" 1964 года выпуска. Джо обязали выплачивать 20 долларов в неделю алиментов на ребёнка и разрешили "разумные" свидания с Шоном.