Когда Дэррил вернулся, они сидели на диване и болтали, и Данте предложила Деборе прошвырнуться по магазинам. Дэррил хвастался, что его жена — превосходный дизайнер, у неё нужные связи и отменный вкус, она могла бы помочь Деборе отремонтировать её квартиру.

Данте считала, что предлагает отличную услугу, но Деборе её предложение показалось довольно высокомерным. Тем не менее, она решила, что из-за этого не стоит расстраиваться. Данте всего лишь незначительная женщина, с которой ей приходится мириться; её всегда можно перехитрить.

Однажды Джон тоже навестил отца в новом доме, а потом они с Деборой обменялись сообщениями. Джон писал, что их мачеха — это какой-то кусок прикола. По его мнению, она настолько пустоголова, что ненамного привлекательнее манекена.

Дэррилу приходилось следить у себя за уровнем холестерина; медсёстры, хорошо знавшие о его увлечении нездоровой пищей, часто подшучивали по поводу того, кто будет делать ему операцию на сердце. Он то и дело садился на диету, а потом срывался и съедал большой стейк на ужин.

К лету первого года совместной жизни Дэррил заметно прибавил в весе, отчасти потому, что сам готовил, но в основном потому, что Данте предпочитала фаст-фуд и настаивала на посещении поздним вечером таких заведений, как "Wendy's" и "Taco Bell". В течение недели эти прогулки обычно становились вторым ужином для Дэррила, потому что он всегда перекусывал в больничной столовой перед тем, как отправиться домой.

Наблюдая за образом жизни молодожёнов, Дебора поймала себя на мысли, что Данте подсознательно пытается довести отца до сердечного приступа. С каждым днём он все больше набирал вес. В конце концов она сказала об этом тёте Карлин, но они так и не придумали, как это исправить. Дэррил зашёл слишком далеко в отношении Данте.

К тому времени Дебора перестала испытывать симпатию к этой женщине; помимо её боязни микробов и косметологических пристрастий у неё хватало и других причуд и странностей. Дебора вспоминает, как Данте звонила отцу на пейджер, чтобы тот поднял её по лестнице. Она сказала, что у неё болит спина, и ей приспичило, чтобы он бросил всё и рванул домой. Как поняла Дебора, Данте пользовалась предлогом больной спины направо и налево. Но отец утверждал, что он счастлив, поэтому Дебора смирилась.

Когда дело касалось мачехи, Дебора научилась держать язык за зубами — так было намного лучше. Всё это время Данте мешала её свадебным планам, а девушке очень не хотелось лишних неприятностей. Как бы то ни было, она устроилась официанткой в стейк-хаус, пытаясь накопить денег и оплатить свадебные принадлежности. Её мама предложила поучаствовать в организации свадьбы, потому что не хотела, чтобы в этом участвовала Данте — было много трений. Конечно, Джен с самого начала не нравилось, что Дебора общается с отцом и Данте — от этого всегда возникали ссоры.

— Как я понимала, мама по-прежнему любила папу, — признаётся Дебора, — и всякий раз, когда я куда-нибудь отправлялась с отцом, она на меня злилась. Вот почему я старалась не лезть в личную жизнь отца, потому что мама очень расстраивалась, когда я рассказывала об этом. Всё было очень зыбко.

Джен удивилась и сильно обиделась, когда Джон вернулся домой с новостью о предстоящей свадьбе Дэррила на Данте, хотя и не признавалась в этом. Внешне она по-прежнему таила обиду, по-прежнему не могла простить бывшего мужа и общалась с Дэррилом исключительно через детей. Конечно, Дебора заметила, что мама так и не сняла обручальное кольцо, что не имело смысла, но она никогда не поднимала эту тему.

— У меня была совсем иная реакция, — признаётся Джен. — Я была очень расстроена. Я думала, что, возможно, мы снова будем вместе. Я пошла в другом направлении, но продолжала считать, что, возможно, Дэррил ещё может измениться к лучшему.

2 марта 1995 года, в день второй свадьбы Дэррила, Джен официально выставила свой дом на продажу. Она не могла позволить себе дорогостоящую ипотеку, и в любом случае дом был слишком большой. У Данте появились законные права на этот дом, поскольку она была новой женой Дэррила, так что все они присутствовали на оформлении закрытия ипотеки, где Джен впервые встретила свою замену. Для Джен мысль о том, что она увидит Данте с Дэррилом, была не совсем приятна, но она взяла себя в руки, надела костюм и отправилась в агентство недвижимости, чтобы покончить с этим.

— Это было похоже на один из тех моментов вдохновения, — говорит Джен. — Я бы ни за что на свете не пропустила такое. Знаете, если я не соберусь с силами сейчас, то никогда не соберусь. Я справлюсь. Я решила приехать туда с достоинством. И я взяла с собой подругу.

Конечно, когда Джен встретила Данте, она не ожидала, что новая жена окажется молодой и красивой — она просто не была готова к этому. Она вообще не смотрела Дэррилу в глаза во время встречи, так что Данте оставалось улыбаться и поддерживать светскую беседу.

— Она милая, — позже скажет адвокат Джен. — Она мне действительно нравится.

— Да, она милая, — согласилась Джен. — Очень милая и привлекательная.

Данте навязывала Дэррилу свои вкусы, особенно когда дело касалось ремонта дома. Она сводила его с ума своими идеями, и Дэррил пытался дать ей всё, что она хочет, но настоял на своём, когда та предложила оформить кухню в фиолетовых тонах. Данте настаивала на том, чтобы всё делать самой, нанимать других только на сдельщину, и Дэррил не возражал; по большей части он доверял её мнению.

Когда она попросила декоратора Лин Долл помочь ей развесить зеркала и картины, она командовала ей, будто прислугой. Забавно было, что произведения искусства, которые Данте хотел повесить, были просто репродукциями картин Моне и Ренуара в безвкусных рамках.

Не было ни акварелей, ни вообще оригинальных работ, кроме её портрета пастелью.

— Я специально приехала к ней домой, чтобы предложить цветовые сочетания, но разговор вертелся вокруг денег, — рассказала Лин. — Она хотела получить смету на очень большую рамку с позолотой, а затем начала рассказывать о своих связях с оптовиками.

Было очевидно, что Данте не разбирается в дизайне. Декоратор пришла в ужас, увидев в таком красивом доме несовместимые сочетания. Ни одна из комнат не была выдержана в едином стиле, мебель была плохо расставлена, цвета окраски и обоев не создавали нужных переходов. Лин дала Данте несколько советов по расстановке основных предметов мебели в гостиной, но Данте отказалась её слушать, объяснив причины необычного расположения дивана и журнального столика. Что бы ни придумала Лин, у Данте был на это свой ответ, и в конце концов она попросила Лин передать ей каталог готовых рамок из сусального золота, намереваясь сэкономить на оплате декоратору.

Прямо перед праздниками зайдя в дизайнерский магазин за картинами в рамках, Данте внимательно изучила счёт. Она потребовала отдельный счёт на установленные крючки и проушины — крепёж, цена которому была от 5 до 10 центов за штуку. Она заставила Дэррила ждать и мёрзнуть в машине, пока она целую вечность проверяла счёт.

— Она сказала, чтобы он сложил все картины в машину, и всем этим руководила, — отмечает Лин. — Они спорили, какую из них поставить на какое сиденье, и совершенно не производили впечатление счастливых.

Хотя Данте согласился оформить кухню в белом цвете, она втайне от Дэррила окрасила всё в зелёный. Данте была такая. Она отвергала каждое решение Дэррила, а потом смеялась над ним за отсутствие стиля и вкуса. Кухня Дэррила всё же получилась довольно уютной; он гордился этим помещением, заставленным кухонными плитами и бытовой техникой. Однако, когда Дебора сделала Данте комплимент по этому поводу, мачеха лишь съязвила.

Да и вообще Данте не нравился этот дом на Симмз-ридж; её сердце принадлежало викторианскому особняку в районе Калумет-Фарм. Она считала, что это только вопрос времени, когда она уговорит Дэррила его купить. Она отвезла его туда и показала дом своей мечты, но на мужа он не произвёл должного впечатления. Не раз она просила Бет провезти её мимо этого необычайно большого здания, отмечая, насколько ей нравятся башенки и высокие стеклянные арки.