Он подошел к заколке и застыл с занесенной над нею рукой.

— Ты положил ее сюда, не так ли? — тихо прошептал он. — Твоя неявная забота, на которую я не обращал внимания. Все эти мелочи, которые ты делал, а я не замечал…

Рядом с заколкой лежала конфетка.

Слезы, которые он так старательно сдерживал все это время, прочертили дорожки по щекам проклятого старейшины.

— Хозяин Шен? — вновь поторопил серый лис.

— Да иду я! — раздраженно рявкнул тот.

Энергия волной поднялась вокруг него, дух серого лиса забился в самый дальний угол, пережидая бурю.

Спустя пару минут, когда Шен смог заставить слезы снова высохнуть, он недоуменно оглянулся по сторонам.

— Да куда ты делся?

Рядом стоял лишь призрачный Муан, чересчур близко, и Шен сделал один шаг в сторону. Призрачный Муан погрустнел.

Лис, убедившись, что Шен вновь себя контролирует, выбрался из дальнего угла.

— Отчего ты не становишься человеком? — только сейчас обратил внимание Шен.

Лис фыркнул:

— Я растратил все свои тщательно накопленные силы на защиту монастыря, а ты не даешь еще!

— Не даю? — удивился Шен. — Возьми.

Лис окинул его оценивающим взглядом.

— Как бы я посмел? Ты сам едва дышишь.

Шен присел на корточки перед ним и протянул к лису руку.

— Возьми, — повторил он. — У меня их еще много. Чтобы добраться до места, где жила твоя хозяйка, тебе потребуется много сил.

Лис еще мгновение с сомнением смотрел на него, а затем сомкнул свою маленькую пасть на его запястье. На каменный пол закапала кровь.

— Старейшина Муан умер? — недоверчиво переспросил Ер. — В самом деле умер?

— Тела мы не нашли, — отвлеченно отозвался Ю Си, одновременно просматривая бумаги. — Но заклинатели объявили его погибшим. Полагаю, у них есть на то причины.

Ер закрыл рот руками. Если так подумать, могла ли Глубинная тьма уничтожить тело старейшины пика Славы так, что и следа не осталось? Наверное, могла… Ер сам не до конца ведал пределы своих сил.

«Эй, Система! Глубинная тьма в самом деле уничтожила Муана? Система!»

От той не было ни звука, словно ее никогда и не существовало, а у Ера прошел приступ шизофрении. От таких мыслей стало так жутко, что писака зябко передернул плечами.

«Если все так, как говорит Ю Си, то Шен меня убьет! — ясно осознал Ер. — Но я не думал!.. Я!..»

Это, безусловно, было слабое оправдание. Ер в самом деле предпочел не думать о том, зачем Админу старейшина пика Славы. Он полагал, что тот попытается переманить его на свою сторону, но он бы соврал, скажи, что мысль о том, что в случае отказа Админ того просто прикончит, не посещала его мысли. Он просто предпочел не думать об этом.

И когда город стал гореть, а жители — кричать… Он тоже пытался не думать.

Почему не думать становится сложнее? Раньше у него хорошо получалось закрывать глаза на все, что его не касается! А разве какие-то безымянные жители какого-то мелкого города его касались? Разве жизнь и смерть Муан Гая его касалась? Разве…

Больше Ер не мог не признать, что увяз слишком сильно, чтобы и дальше притворяться, что никто здесь изначально не был жив кроме него, Админа и Шена. Он больше в это не верил.

Рядом сидело яркое тому доказательство.

Этого человека Ер никогда не придумывал, не было у него ни сюжета, ни развития в его истории. Ю Си там просто не было.

Но вот он сидит перед ним, живой, дышащий и мыслящий. И отчего-то от его присутствия спокойнее. Потому что… если бы не было этой дружбы с Ю Си… он был бы абсолютно один в этом мире.

Система куда-то исчезла, а Админ его кинул.

Шен много раз предлагал ему наладить отношения, но тогда его попытки казались смешными и бессмысленными. Сейчас же… Ер бы с радостью принял его протянутую руку, вот только очевидно, что Шен ее больше не предложит.

— Старейшина Рэн быстро идет на поправку, — произнес Ю Си, откладывая в сторону отчеты. — Завтра я планирую отправиться в твой орден. Если хочешь, можешь сопроводить меня.

Ер задумчиво посмотрел на него. В ордене у Рэна остались ученики и пик Росного ладана. Это место, куда он мог бы вернуться. Но это все ему не принадлежало. На самом деле, не было абсолютно ничего, что принадлежало бы Еру в этом мире. Даже своего имени не было.

— Называй меня Ер, — предложил он.

Ю Си чуть склонил на бок голову.

— Это твоя фамилия? — уточнил он.

Тот покачал головой.

— Просто называй меня Ер, ладно? Когда я веду себя вот так — называй меня Ер.

— Как «так», старейшина Рэн? — словно бы поддразнивая его, уточнил Ю Си.

Ер надолго задумался, пока на ум ему не пришла одна их совместная сцена из прошлого.

— Когда я называю тебя свои другом — называй меня Ер! — с некоей гордостью воскликнул он.

Ю Си продолжал смотреть на него, никак не меняясь в лице. Ер был немного разочарован такой посредственной реакцией.

Поглядев на него еще какое-то время, Ю Си коротко кивнул.

— Могу я… — спустя довольно продолжительное время, вновь нарушил молчание Ер.

Ю Си поднял на него взгляд.

— После того, как сопровожу тебя в орден, могу я и дальше сопровождать тебя?

Командующий Ю ответил не сразу:

— Дальше я отправлюсь на весеннюю охоту, а затем — в столицу.

— Это значит «да»? — встрепенулся Ер.

— Это значит «как хочешь».

Печать перемещения, начертанная перед залой Глубинной тьмы, сработала как надо и переместила старейшину пика Черного лотоса и духа серого лиса, вновь принявшего человеческий облик, на Северную гору. На первый взгляд место казалось тихим и покинутым.

— Твоя хозяйка была заточена здесь тысячу лет, — прохаживаясь по пустынным залам, поведал Шен.

«Она была не очень-то хорошим человеком и, прикрываясь добрыми делами и исполнением желаний, убивала часть людей, приходящих к ней с просьбами, и собирала их жизненную силу, чтобы однажды вырваться отсюда». Этого он не произнес вслух. Мог бы, и сердце бы не дрогнуло, и даже не был уверен, расстроило бы подобное откровение Йи, просто не видел смысла. Лишний треп.

Шен вышел во внутренний двор, где на снегу все так же цвели белоснежные лотосы.

Когда-то страхи не давали в полной мере насладиться этой прекрасной картиной. Сейчас страхов не было. Но картина уже не казалась такой прекрасной.

Шен сел на дощатую террасу, опустив ноги на снег. Белоснежный тут же запятнался алым. Шен недоуменно взглянул на свои сапоги, давно насквозь пропитавшиеся кровью. Он снял их и опустил босые ноги на снег.

Глядя на колышущиеся на ветру снежные лотосы, он произнес:

— Я должен был шире улыбаться и чаще смеяться, когда ты был рядом… Это был день твоего рождения, когда мы оказались здесь… Тогда я как всегда все испортил, но мне казалось, у меня еще будет шанс все исправить в следующем году… Я надеялся, что и мой день рождения мы отметим вместе. Впервые за столько лет надеялся отметить его с тем, кого люблю… Но не удалось.

Сердце Муана, призрачной тенью застывшего рядом, разрывалось на части.

— «Отпусти, когда все уйдет», — произнес Шен. — Должен ли я тебя отпустить?.. Твое присутствие рядом все еще заставляет мое сердце биться. Но разве я могу так рисковать?

Муан пока не понимал, что он имеет в виду.

Йи прошел мимо них по террасе и замер, уставившись вперед.

— Там кто-то есть, — настороженно произнес он.

Шен рассеянно посмотрел туда, куда был направлен взгляд духа, и поднялся на ноги. Смертельное лакомство больше не висело у него на поясе, но Шену не требовалось оружия, чтобы выглядеть устрашающе. Один его вид неприкаянного босого духа в рваной окровавленной одежде мог заставить людей в страхе бежать прочь. Он медленно двинулся вперед, чувствуя легкое любопытство.

Дальние жилые комнаты, где были личные покои Ми Лу, оказались в полном разорении. Столики и тумбы были перевернуты, ткань с живописными картинами — вырезана из ширм. Шен понятия не имел, сколько всего здесь недоставало, но было очевидно, что тут побывали воры.