Он мгновенно прыгнул на нее и прижал к земле, обхватив рукой горло.

Давай, Войлер. Она задыхалась, а рука Эспека все крепче сжималась.

Я взглянула на командира. Прекратите этот гребаный бой!

Все замерли. Ни один человек не смел пошевелиться, не смел дышать.

И тут случилось невозможное.

Все произошло так быстро, что я едва успела заметить. Войлер потянулась к бедру Эспека, где был пристегнут один из его собственных кинжалов, и порезала себе руку.

Кровь упала на землю через долю секунды.

У Эспека не было ни единого шанса: в воздухе вокруг них образовались осколки льда. Они вонзились в спину Эспека, пронзили его сердце и убили.

Вся схватка длилась всего несколько секунд.

Войлер отпихнула от себя безжизненное тело Эспека и, задыхаясь, поползла прочь. Эшлани опустилась на колени рядом с ней, схватила ее за плечи и обняла.

Но мой взгляд переместился на командира.

— У тебя сильная магия крови, — сказал он, кивнув в сторону Войлер. — Редко кому удается так сильно контролировать себя во время паники. Черт возьми, большинство убило бы нас всех этими осколками.

Я затаила дыхание. Войлер стала первой, кто убил другого в спарринге. И это был Эспек.

— Мы возобновим спарринг на следующем занятии, — объявил Командир Макантос. — И если вы не контролируете свою магию крови так же хорошо, как она, советую вам не пытаться сделать то, чему вы только что стали свидетелями.

Вот и все.

Войлер убила с помощью магии крови, причем так легко и точно, что у нас даже не было шанса остановить это.

Черти, может, Командир был прав. Может, не я одна носила маску в этой академии?

На следующий день мы с Вульфом тренировались одни в тайном дворике. Мне там нравилось. Я могла быть собой, тренироваться без посторонних глаз, становиться сильнее. Лучше.

Это было то, что мне нужно, учитывая, что до Трансцендента оставалась всего неделя.

Я села на траву, совершенно обессиленная, и позволила своему телу расслабиться. — Ты никогда не рассказывал мне, почему ты пал, — начала я. — Ты падший ангел, я имею в виду. Что случилось?

Он вздохнул, но в конце концов пробрался ко мне и сел рядом. Он вытянул перед собой длинные ноги, откинувшись на руки. Его черные крылья коснулись высокой травы рядом со мной.

— Было много причин, — объяснил он. — Но главная причина была связана с моим отцом.

— Ты ведь не убил его, правда? — Я шутила лишь отчасти.

Вульф тихо рассмеялся, пододвигаясь, чтобы пощипать траву между нами. Я не могла не улыбнуться: он выглядел таким юным, таким невинным. Уголок его рта наклонился в малейшем намеке на улыбку, когда он обдумывал, что сказать дальше.

— Нет, — ответил он. — Но было много случаев, когда я жалел, что не сделал этого.

Снова повисло молчание, и воздух между нами наполнился звуком щелкающих прядей травы. Однако эта тишина стала тяжелой, когда груз его слов обрушился на меня, сжимая мою грудь невидимым кулаком.

— Но он же ангел? — Я надавила на него, стараясь, чтобы мой голос звучал деликатно.

Вульф заколебался, прежде чем ответить: — Да, мой отец — ангел.

— И поэтому ты пытаешься попасть в Золотой город?

Его грудь поднялась и опустилась с протяжным вздохом. — Я родился там, знаешь ли. Я прожил там много лет. Когда я пал, меня изгнали. Мне было велено никогда не возвращаться. Когда я проснулся на следующее утро, я был в центре Каэра, не имея ни малейшего представления о том, где я нахожусь. Мои белые ангельские крылья почернели, а меня лишили всего имущества. Это было очень давно, но, наверное, именно поэтому я пытаюсь попасть в Золотой город. Возможно, это единственный путь назад.

Моя грудь сжалась от его неприкрытой честности. Его изгнали из собственного дома? И он был вынужден жить на улице, ни с кем и ни с чем? Черт возьми, это было нелегко.

— И ты думаешь, что они пустят тебя обратно?

Он пожал плечами. — Если я доберусь до места честным путем, то да. Мой отец может быть не в восторге, но Золотой город достаточно велик, чтобы мы могли жить в мире. Кроме того, я должен попытаться. Там… там все по-другому. Не могу сказать, что мой опыт жизни на стороне был удачным.

Снова повисло молчание. Вульф свел брови, его яркие глаза потемнели в раздумье.

— А что представляет собой Золотой город? Так ли он прекрасен, как о нем говорят?

Уголок рта Вульфа дернулся, но выражение его лица осталось мрачным. — Он необычен. Он постоянно меняется. Постоянно возникают новые угрозы, и ангелы очень строго следят за порядком.

— Это правда, что там нет преступности и нищеты? — Волнение просочилось в мои слова. Я ничего не могла с собой поделать. Воображение места, столь непохожего на Мидгрейв, заставляло мой желудок подпрыгивать. Если честно, я и сама с трудом представляла себе такое место. Я выросла в борьбе за выживание. Жители Мидгрейва по своей природе не были жестокими или озлобленными, но голод заставил бы любого здравомыслящего фейри сделать то, о чем он мог бы пожалеть.

Люди в Мидгрейве умирали от голода. В Золотом городе такого никогда бы не случилось.

— Поверь мне, — сказал Вульф. Голос его стал далеким. — В этом месте тебя многое удивит.

Я закрыла глаза и откинула голову назад, вдыхая прохладный ночной воздух. Мне было приятно находиться здесь с Вульфом, и я должна была это признать. Несмотря на то что каждая частичка моего тела горела от усталости, несмотря на то что мои веки были тяжелее, чем когда-либо прежде, я не хотела уходить.

Только не с ним рядом.

Так мы пролежали некоторое время. Мягкий поток воздуха обдувал высокую траву, создавая успокаивающий звук. Здесь мы не слышали постоянных голосов, которые эхом отражались от массивных стен замка. Черт возьми, в кои-то веки я не прислушивалась к стуку своего сердца.

Это было приятно.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказал он через минуту.

Я распахнула глаза и увидела, что он тянется к своей сумке.

— Что? — спросила я, нахмурив брови. — О чем ты говоришь?

Но мой рот открылся, как только я увидела, что он достал из сумки.

Знакомая стальная рукоять, идеально изогнутое лезвие.

Веном.

— Черт возьми, — выдохнула я, принимая из его рук совершенно неповрежденное оружие. — Но она была сломана. Я видела, как Эспек сломал ее!

Вульф пожал плечами. — Я знаю одного фейри, который живет недалеко отсюда и специализируется на изготовлении оружия.

Я уставилась на него с открытым ртом. — Вульф… Я не знаю, что сказать. — Слезы застилали мне глаза. Я перевернула Веном, рассматривая идеальные изумрудные украшения и сверкающую сталь.

— Это казалось важным, — добавил он.

— Так оно и было. Это был единственный подарок, который он мне сделал.

— Мужчина, который вырастил тебя?

Мои глаза нерешительно встретились с его глазами. — Да.

Его лицо ожесточилось, но я улыбнулась. Вульф не понимал, но ему и не нужно было понимать. Этот кинжал был единственной вещью, которая напоминала мне о нем, о доме. Веном напоминала мне о моем предназначении здесь, напоминала, кто я на самом деле.

Без нее я была потеряна.

Не успев осознать, что делаю, я бросилась к Вульфу и обняла его за плечи.

Сначала Вульф напрягся, но в конце концов обхватил меня за спину.

Нам больше не нужно было быть врагами.

На самом деле, мы вовсе не были врагами.

Мы с Вульфом ели в тишине, и вся столовая была предоставлена только нам. Все остальные студенты уже легли спать, чтобы выспаться перед завтрашним изнурительным днем в академии.

Все, кроме нас.

Вульф сидел напротив меня в конце длинного деревянного стола, сосредоточившись на еде и разрывая кусок мяса своими белыми зубами.

Я делала то же самое, съедая столько, сколько мог выдержать мой желудок. После всех дополнительных тренировок с Вульфом мне требовалось топливо.