Лэнсон был милым. Он был внимательным, он защищал меня, и, черт возьми, я начинала верить, что я ему действительно нравлюсь. Во всяком случае, гораздо больше, чем я нравилась Вульфу.
Быстрый стук в дверь отвлек мое внимание.
— Хантир? — раздался голос Лэнсона.
Я бросилась к двери, взялась за ручку и со вздохом облегчения открыла ее.
На пороге стоял Лэнсон с пучком белых роз в руках.
Его взгляд сразу же остановился на мне и лишь через секунду переместился на длину моего платья. Я не могла остановить кровь, прилившую к щекам.
— Черт возьми, Хантир, — вздохнул он. — Ты выглядишь… ты выглядишь потрясающе.
— Да, ну, — пробормотала я, глядя на свои ноги, обутые в туфли на тонком каблуке, — платье предоставила академия.
Туфли были неудобными и неестественными. Было бы легко снять их и пройтись по замку босиком, но я все равно засунула ноги в крошечные тюрьмы.
— И все же, — подтолкнул он. — Даже в тренировочной одежде ты была бы самой красивой фейри на сегодняшнем балу.
В его глазах мелькнула эмоция, от которой у меня свело живот.
— Нам лучше идти. — Я сглотнула и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь спальни. Перед тем как захлопнуть дверь, я в последний раз осмотрела помещение, обратив внимание на идеально заправленную кровать Вульфа.
Рука Лэнсона тут же обвилась вокруг моей спины. Я напомнила себе, что не должна вздрагивать: он понятия не имел, что скрывается под его рукой.
Никто не знал.
Я в этом убедилась.
Мы шли в комфортной тишине, в конце концов присоединившись к застывшим студентам, ожидающим, когда их пропустят в бальный зал на базовом этаже академии.
И мне совершенно не нравилось, что я нервничаю.
— Разве это не странно? — спросила я у Лэнсона. — Мы должны убивать друг друга, чтобы попасть в Золотой город, а они хотят, чтобы мы пили, танцевали и забыли обо всех своих проблемах на эту ночь.
Лэнсон рассмеялся. — По крайней мере, они предоставляют выпивку, — прошептал он, его дыхание коснулось кончика моего уха.
— Лучше бы оно того стоило, — пробормотала я в ответ, скорее себе, чем ему.
И я говорила серьезно. Самым большим светским мероприятием, которое я посещала в Мидгрейве, было распитие эля в таверне с Румми. Это было вне зоны моего комфорта. Это было совсем не похоже на то, чему меня учили.
Я позволила Лэнсону подвести меня к столу с едой и вином и ничуть не колебалась, когда он протянул мне бокал с красной жидкостью.
— Вот, — сказал он. — Расслабься немного, Хантир. Это должна быть веселая ночь.
Я бросила на него взгляд, закатывая глаза от этой мысли. — Ты действительно думаешь, что кто-то здесь будет веселиться, когда мы должны тренироваться на выживание? Это шоу, шарада. Они хотят водить нас за нос, как марионеток.
— Ты цинична, — ответил он, наклонившись так, чтобы только я могла его слышать. — Но мне это в тебе нравится. Всегда начеку. Всегда настороже.
Я проигнорировала то, как от его слов напряглись мои плечи, и повернулась к Эшлани, которая бежала к нам в белой сверкающей юбке, струящейся вокруг ее лодыжек. — А вот и вы двое! — воскликнула она, разрушив невидимое напряжение, которое, возможно, сохранялось между мной и Лэнсоном. — Я уже начала думать, что вы оба сбежали!
Я сделала долгий глоток своего напитка, позволяя ему обжечь мой желудок, пока я глотала. — Это все еще выглядит неплохим вариантом.
— Это праздник, Хантир! — возразила она. — Не будь такой ворчуньей.
Как бы я ни ненавидела это, она была права. Я обратила внимание на окружающую меня комнату, наполненную всевозможными предметами роскоши и дорогими блюдами, которых я никогда раньше не видела. Скучный, голый бальный зал как-то преобразился, превратив темные стены из дерева и камня в волшебные полотна из мерцающих огней и белых тканей, которые заставляли забыть о том, что ты вообще находился в этом ужасном месте.
— Видишь, — сказал Лэнсон, с ухмылкой наблюдая за мной, — здесь не так уж плохо.
— Отлично, — признала я. — Я постараюсь хорошо провести время, но обещаю, что не буду танцевать. И если кто-нибудь из этих придурков снова попытается меня избить, я уйду.
— Договорились! — пискнула Эшлани, хлопая в ладоши и поднимая очередную чашу с ликером.
Боже, как я ошибалась. Это была выпивка. Это точно, без сомнения, должны были быть напитки. Потому что где-то посреди шепчущего мне на ухо Лэнсона, пополняющего мой бокал, когда он почти пуст, и прекрасной музыки, которая становилась все громче и громче по мере того, как продолжалась ночь, я оказалась на танцполе.
Танцевала и кружилась, как проклятая идиотка.
Как будто мне действительно здесь место. Как будто у меня есть шанс по-настоящему повеселиться.
Сначала я танцевала с Эшлани, позволив ее заливистому смеху и раздражающе заразительной улыбке затащить меня туда против моей воли. Она вцепилась в мои руки, не отпуская, кружила меня, хихикая и откидывая голову назад, пока мы пробирались к центру танцующих фейри.
— Ты улыбаешься, — сказала Эшлани. У меня так закружилась голова, что я подумала, что могу рухнуть прямо здесь. — Я никогда не видела, чтобы ты так улыбалась.
Она была права. Мои щеки начали болеть от этого. — Обычно не так много поводов для улыбки, особенно здесь.
— Всегда что-то есть, — ответила она, обращая внимание на что-то позади меня. — Нужно только поискать.
Я обернулась, ожидая, что Лэнсон будет стоять прямо за моей спиной.
И чуть не замерла, когда увидела Вульфа, высокого и раздражающе чертовски красивого в черном костюме, который, казалось, едва облегал его длинные, скульптурные конечности. Я перестала танцевать. Любая улыбка, задерживавшаяся на моем лице, испарилась, полностью исчезла из моего выражения, когда я встретилась с холодным, пустым взглядом Вульфа.
Только он не был совсем пустым.
Я успела сделать несколько шагов к нему, прежде чем осознала, что делаю, прежде чем смогла отговорить себя от этого. Я двигалась сквозь толпу, едва избегая других пьяных и танцующих фейри, не сводя с него глаз.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. Мой голос звучал совсем не так сердито, как мне хотелось.
Губы Вульфа дернулись вверх. — Праздную. Наслаждаюсь жизнью. Как и ты, похоже.
— Ты не похож на человека, который празднует. Или на того, кто наслаждается жизнью, если уж на то пошло.
Он широко улыбнулся, сверкнув своими идеально белыми и острыми зубами. — Если ты хочешь, чтобы я показал тебе, как хорошо провести время, Охотница, тебе нужно только попросить. Конечно, с «пожалуйста».
— Пошел ты, — сказала я и повернулась на пятках, чтобы вернуться к Лэнсону.
Грубая рука схватила меня за плечо и одним движением притянула обратно к Вульфу, как будто ему не потребовалось никаких усилий, чтобы так легко переместить все мое тело.
— Осторожно, — прорычал он.
Его глаза остановились на моих, задержав взгляд на несколько секунд, а затем переместились на мой рот.
Я не двигалась. Не могла.
Мы были заперты во времени, застряли в пространстве. Ничего не существовало, кроме него, стоящего здесь, его хватка на моей руке была крепкой, но не болезненной.
На секунду я позволила своим мыслям рассеяться.
Может быть, Вульф все-таки не такой уж и страшный? Может, он не такой уж большой засранец, каким я его себе представляла.
И, может быть, он позволит мне узнать, каково это — поцеловать его.
— Хантир. — Голос Лэнсона, раздавшийся сзади, заставил меня подпрыгнуть.
Вульф прижимался ко мне еще несколько секунд — гораздо дольше, чем нужно, — прежде чем отпустить меня. Его челюсть сжалась, когда он перевел взгляд на Лэнсона, и я тут же почувствовала холодок в том месте, где только что была его рука.
— Здесь все в порядке? — спросил Лэнсон. Он говорил медленно и расчетливо, хотя глаза его были обращены не на меня. Его губы сжались в тонкую линию, когда он уставился на Вульфа.
Вульф приподнял бровь, ожидая моего ответа. Я перевела взгляд с одного на другого, все еще находясь в легкой дымке от того, что мы пили в течение последнего часа.
