– Умеешь подогреть к себе интерес.

Фамильярный переход от «вы» к «ты» резанул слух, и Дейна косо посмотрела на собеседницу. Женщина мило улыбалась, но в глазах горело колкое превосходство.

– Наагалей очень богат и весьма уважаем, хоть и эксцентричен, – продолжила Марила. – Высокороден, занимает видный пост, да и император проявлял большое беспокойство, когда он исчез. Такие мужчины не ловятся просто.

Дейна с интересом ждала продолжения. Марила склонилась к ней – узорчатая тень зонтика накрыла обеих – и вкрадчиво прошептала:

– Отступись от него. Для тебя же будет лучше. Даже если повезёт и ты станешь его женой, на тебя будут смотреть с презрением и пренебрежением. Ты ведь гордая, такая жизнь не для тебя.

– И зачем мой жених замужней госпоже? – полюбопытствовала Дейна.

– Мне он ни к чему, – тонко улыбнулась Марила. – В семействах благородного происхождения, знаешь ли, принято заботиться о родственниках. Моя сестра юна, свежа, прелестна, должным образом воспитана и её очень интересует наагалей. В своём происхождении она, – снисходительная улыбка, – на несколько ступеней выше тебя.

– Пусть пробует, – щедро разрешила Дейна.

– Или же, – Марила склонилась ещё ближе и с придыханием дополнила, – все узнают, что ты осмелилась в храме Богини-Матери домогаться меня. Или ты думала, я тебя не узнаю?

Пристальный взгляд, которым Дейна наградила женщину, сложно было прочитать. А хранительница сидела и думала, не шутит ли над ней разум с недосыпа. Мордашка у этой Марилы была умненькой и хитрой, но сам шантаж не выдерживал критики. При императорском дворе водились такие змеищи, которые отлично понимали, что слухи о расположении дочери семьи Аррекс к женщинам особой роли не сыграют. Только развлекут скучающих. Видимо, Марила привыкла, что в местах, откуда она родом, успехом пользовалось и бесхитростное коварство. Но публика при дворе была более искушённой. Тем более угрожать человеку, который застал её саму в весьма компрометирующей ситуации…

Подавшись вперёд, Дейна подцепила пальцем край декольте женщины и дёрнула её на себя. Та охнула, и снисходительная улыбка мигом слетела с её лица, сменившись шоком. Служанка поражённо ахнула и прижала корзинку к груди.

– Если твоя сестра так же глупа, как и ты, то у неё ничего не выйдет, – спокойно обронила Дейна, глядя прямо в испуганные зелёные глаза.

– Ч-что… – едва шевельнула губами Марила.

– Была бы умной, сперва узнала бы, кто я такая. При дворе о моём происхождении любят судачить. И зная это, ты бы сразу поняла, что виконтессе Фанлекс и будущей графине Аррекс простят что угодно и спишут на эксцентричность натуры, – Дейна пригладила кружева на груди женщины. – Даже если я расторгну помолвку с наагалеем после всего, что между нами было, мне простят.

– Ты… – начала было Марила, но осеклась, уставившись на зашевелившуюся грудь Дейны. Меж распущенных завязок высунулась змеиная голова, и у женщины волосы зашевелились от ужаса. Но только она распахнула рот для крика, как почувствовала, что вокруг щиколотки кто-то обвивается. И с визгом вскочила, отпрыгивая от скамейки и отшвыривая в сторону зонт.

– Позвольте спросить, госпожа, что вам нужно от моей невесты? – мрачный Ссадаши, облачённый лишь в исподнюю рубашку, отпустил ногу верещащей женщины и теперь нетерпеливо постукивал хвостом по земле. – Я, знаете ли, жутко ревнив.

Рядом с наагалеем стояли Оршош и такой довольный Шем, что Дейна сразу поняла: если господин и не слышал весь разговор, охранник услужливо пересказал каждое слово.

– Дейна, – строгий взгляд вперился в хранительницу, – я просил выйти ненадолго, а не уходить совсем. И что это за речи о разрыве помолвки? – красные глаза угрожающе прищурились.

– Это к слову, – с неохотой отозвалась Дейна.

Задыхающаяся от испуга Марила уставилась на них широко распахнутыми глазами.

– Иди за мной, – велел раздосадованный «жених» и, дождавшись, когда «невеста» поднимется на лестницу, пополз следом.

Шем немного приотстал от них и задержался на пролёте у вазона с пышно разросшимися львиными головами. Дрожащая от ярости Марила наступала на зажавшуюся служанку и, казалось, была готова отхлестать её по щекам. Останавливали её только гуляющие: женщина явно не хотела прослыть истеричкой.

– Аррекс?! Аррекс?!! Почему я не знала об этом с самого начала?! Ты наплела мне, что она просто воительница!

– Но мне так сказали, госпожа, – служанка почти плакала.

Шем заинтригованно приподнял брови.

Похоже, о Дейне начинают говорить так же, как и о наагалее: не всё и не всем.

– Дейна, если ты постоянно будешь говорить о разрыве помолвки, нам перестанут верить, – плохое настроение господина волшебным образом развеялось ещё на лестнице, и укор произнесли с весёлым блеском в глазах.

– Вам и так не верят, – зато плохое настроение Дейны перешло на новый уровень, и удержать язык за зубами не удалось.

– И всё…

Ссадаши осёкся. В коридоре гостевого крыла нарастал шум: звучали холодный взбешённый голос Делилониса и недовольный, но всё же миролюбиво рокочущий бас Вааша.

– …весь парк прочесал, город и без тебя осмотрят…

– Я сам его найду и насажу на кол!

Подобные угрозы услышать из уст Дела можно было нечасто, и заинтригованный Ссадаши пополз к его покоям.

Двери в гостиную были распахнуты настежь, дверь в спальню тоже приоткрыта, и из-за неё доносились голоса друзей.

– Тук-тук, – известил о своём прибытии Ссадаши, проползая внутрь.

В спальне царил кавардак, что для Дела тоже было нехарактерно. Эта белая змея обожала порядок. Огромное одеяло было смято и скомкано так, будто под ним кто-то свернулся, перина лежала кривовато и местами была подрана. Сам Делилонис стоял посреди комнаты полностью собранный и выползти ему мешал только стоящий на пути Вааш. Оба нага с раздражением уставились на Ссадаши, а Дел вдруг ткнул в него пальцем и обличительно заявил:

– Ты знал! Знал и потворствовал ей!

– Ты о чём? – Ссадаши заинтриговался ещё больше. – И кого ты хочешь посадить на кол? Меня?

– Да ты тут при чём? – отмахнулся Вааш. – Того рыжего пройдоху, который тебя пристрелить пытался.

Ссадаши ни на миг не заподозрил, что рвение Дела вызвано желанием отомстить за него, дорогого друга.

– Что он сделал? – хвост резко дёрнулся из стороны в сторону.

– Не надо делать вид, что не знаешь! – белый хвост Дела разъярённо свивался в кольца.

– Да он спал весь день и всю ночь, – пытался достучаться до разума друга Вааш. – Черви ему ещё не донесли, я запретил беспокоить.

Дейна не понимала, о чём говорят наги, но непривычно нервный наагариш её насторожил, и она поспешила приблизиться к наагалею. Но запуталась в трёх извивающихся конечностях и рухнула на зелёный хвост господина Вааша.

– Ой, прости, – вскинулся тот и хвостом же помог ей подняться.

Ссадаши тоже решил помочь, но не успел толком оторвать хвост от пола и невольно подставил Дейне подножку, из-за чего женщина рухнула лицом вниз уже на постель наагариша. Ссадаши прыснул от смеха и скосил ехидные глаза на Дела.

– Если не скажешь, что произошло, я напишу Амарлише, что в твоей постели была другая женщина.

И Вааш, и Дел посмотрели на него как на идиота. И тот же миг одеяло зашевелилось, поползло вниз, и высунувшаяся Амарлиша с заинтересованной улыбкой уставилась на женщину в постели своего мужа. Дейна изумлённо распахнула рот.

Улыбка тут же стекла с лица Ссадаши, глаза поражённо распахнулись, и на некоторое время наг остолбенел. А затем его лицо исказила такая искренняя ярость, что он мгновенно оправдался в глазах Дела.

– Что ты здесь делаешь?!!

– Божечки, как прекрасен мир! Какой замечательный город!

Рыжая как костёр девушка шагала по главной улице Дардана и, прижимая к груди белый горшок с голубыми узорами, восторженно осматривалась и восхищалась самыми простыми вещами. Особенно её радовали люди, их живые лица, и она с такой радостью улыбалась всем встречным, что от неё шарахались.