Эндрил надеялся, что сумеет найти с ней общий язык, хоть и не знал, как к ней подобраться. Но Изерн сама предложила встречу её отцу. Если точнее, рыцарский турнир. Она готова была привезти на Восток свою семью, а также лучших бойцов. И готовила дипломатическое соглашение. Уже лучше, чем армию вооружённых до зубов головорезов, как решил принц.

Советники тоже убеждали принять это предложение. Хотя бы выслушать, что именно она хочет, узнать её, найти слабости и воспользоваться ими. Отец же был уверен, что женщина лишь тянет время, набирая войска. Диалог зашёл бы в тупик, если бы Эндрил не предложил лично участвовать в турнире — козырь, который пришлось разыграть.

Делегация прибыла всего через несколько дней. Это, как и само предложение именно рыцарского турнира, должно было навести Эндрила на мысли о хитрости королевы. Однако он списал это на ослабевшие позиции флота на границе и перебои с продовольствием, которые устроил им флот отца.

Эндрил встретил их лично вместе с королевской стражей. Провёл с ними один вечер, стараясь узнать их планы. Все оказались к нему доброжелательны и благосклонны — каждый заверял, что они здесь для заключения мира. Затем всю ночь и весь следующий день Эндрил вновь изучал документы, карты, предыдущие дипломатические соглашения или хотя бы предложения, которые отправляли друг другу дипломаты двух королевств. И разработал, как ему казалось, идеально подходящий для всех вариант.

Нашёл компромисс.

Он помнил, как следующим утром спешил во дворец. Помнил, как колотилось в груди сердце. План казался беспроигрышным. Он собирался предложить провести новую границу. Отдать Северянам дальний от торговых путей, но богатый металлом остров — они обязаны были проглотить эту наживку, учитывая собственные проблемы с этим ресурсом, — а также ещё несколько небольших островов на границе.

Он выбрал их не случайно. Во-первых, два острова за северной границей оставались Востоку. На них не было никаких ресурсов. Однако вместе они образовывали безопасный маршрут. Это полностью бы решило проблему со снабжением флота отца, если война когда-либо начнётся вновь. Это было прекрасным подспорьем для торговли с Севером — ведь от них было просто попасть на Северное Древо, минуя опасные места. А ещё, именно с них, можно было в дальнейшем попасть и на Запад — маршрут, конечно, был длинным, однако именно его когда-то давно выбирали торговцы, так как на пути располагались сразу три самых богатых острова северян. Если разместить там торговый пост, укрепить оборону, развить инфраструктуру, договориться с торговой гильдией — глазом не моргнёшь, как все торговцы, летящие на Север и Восток, будут проходить через это место. А это... боги, это сулило немыслимую прибыль.

Эндрил предусмотрел всё. Вычислил несколько слабых мест Северян, чтобы надавить на них. Подготовил ещё одно предложение, по которому Восток хотел забрать себе почти всё. Затем следующее, когда острова делились поровну. Всё это для того, чтобы они согласились на финальный вариант. А, если и этого не случится, у него были ещё уступки, на которые Восток мог пойти без больших для себя потерь.

Учитывая, что Восток вёл эти переговоры с позиции силы, это обязано было сработать. Эндрил предусмотрел всё. Он был в этом уверен. И ошибся.

За переговорами с советниками, составлениями соглашений, прописыванием всех пунктов... он совсем забыл о турнире. Конечно, он и не собирался в нём участвовать. Нашёл бойца себе на замену. Отличного дуэлянта — Гевена Лоуэла, с которым учился в академии. Эндрил доверял ему как себе — был уверен в его подготовке, сноровке, ловкости и силе. Однако, как всегда говорил его тренер Курт Боул: никогда нельзя недооценивать два человеческих качества — доблесть и глупость. Особенно, когда они идут рука об руку.

Гевен Лоуэл победил в турнире. И не просто победил — разгромил каждого противника, попавшегося на пути. Не оставил лучшему северному бойцу и шанса. Стал любимчиком трибун — даже немногочисленная северная делегация аплодировала ему, а маленькая северная принцесса по просьбе матери подарила ему красный шип — редкий цветок с их Царь-древа.

И, пожалуй, всё это, учитывая громкую — как любил отец — победу, вполне могло бы сойти Эндрилу с рук. Однако Гевен, уверенный, что отстаивает его честь, сам представился принцем. Заставил всё королевство поверить, что именно Эндрил одержал эту блистательную, эффектную победу. Всё королевство, а ещё отца.

Конечно, ложь быстро раскрылась. Меньше чем через час Лоуэл уже был в трактире, где, избавившись от шлема, пил до следующего утра, рассказывая всем и каждому о своей великой победе.

А Эндрил... Отец узнал об этом ровно в тот момент, когда воодушевлённый собственным продуманным планом юноша подходил к тронному залу.

Отец был в гневе. Пинком он выгнал Эндрила из тронного зала, не смутившись даже гостей и советников. А затем велел повесить министра финансов Фрэда Стоунза, через которого юноша — уже из темницы — передал свой вариант договора. Несчастного удалось спасти, хоть он и лишился должности при дворе и части титулов. Но Эндрил и сам получил наказание ничем не лучше.

У Северной королевы тоже было предложение. Не такое продуманное, не такое хитрое. И король отверг его. По большей части. Однако согласился на последний пункт — свадьбу между своим старшим сыном и юной северной принцессой. И уже следующим утром, в огромном дипломатическом судне «Бегущий по ветру», Эндрил отправился в своё первое путешествие. На далёкий Север.

Два года он думал над своими ошибками. Готовил следующий шаг. И искал повод вернуться. Повод, которым он воспользовался сейчас — разгромное поражение флота отца на границе, — не был идеальным. Но в тот момент, Эндрил всё ещё тешил в сердце надежду, что отец лишь проверяет его. Жёстко, сурово — но с некоторой долей любви.

Вернувшись же домой, узнав о рождении двух братьев, Эндрил уже не был так уверен. Однако... Хуже, чем в прошлый раз всё пройти не может. Верно?..

Выложенная массивными жёлтыми камнями дорожка наконец вывела его к воротам главного здания дворца. Здесь тоже было людно. Но контингент странным образом изменился. Мужчины в меховых телогрейках, с сильными, мозолистыми руками. Женщины с пронзительной тоской в глазах. Дети, испуганно таращившиеся по сторонам, прячась за юбки. Сбившиеся в кучки семьи занимали всю обширную площадь, а также два сада с декоративными деревьями по бокам. И, судя по разбросанным рядом с ними пожиткам, остаткам еды и нескольким палаткам, они провели здесь уже много часов или даже несколько суток.

По всей площади расползлись стражники. Массивные, в этом мире маленьких, измученных людей, статуи из железа. Тяжёлая броня, консервные банки шлемов, ловящие солнечные блики алебарды и арбалеты. На Эндрила они не обратили никакого внимания, позволяя подняться на крыльцо, отворить широкие, навевающие воспоминания, двери. Эндрил чувствовал, будто готовится выйти на бой — на тот самый турнир, который пропустил несколько лет назад. Вот только ставки сегодня были куда выше.

Он прошёл в просторный приёмный холл. Двинулся вперёд по ковровой дорожке. Перед ним раскинулся главный блок дворца — поблёскивающий обсидианом и золотом, с высокими сводами, мраморными силуэтами колонн, янтарным куполом над головой.

Сколько он себя помнил, здесь кипела жизнь. Не часто дворец принимал гостей — для этого были два других блока. Так что это место обычно было приспособлено для административной работы. В несколько рядов здесь были расставлены маленькие одноместные столики, высокие книжные шкафы, тумбочки, забитые бумагами. Тихая обитель писарей, чиновников и секретарей. Запах пыли и старых книг, глухой шёпот, скрежет перьев по бумаге, вот что Эндрил помнил об этом месте.

Сейчас всю мебель отнесли к самым стенам, спрятали в тенях колонн. А сам зал оккупировали люди. В основном — женщины и дети. С бледными лицами, впалыми глазами, неестественно выпирающими скулами. Будто скелеты, нацепившие кожу не по размеру. Ещё более худые, жалкие, измученные, чем те, что были снаружи, — будто их годами держали в плену без воды и пищи.