— Энцо? — спрашивает она, робко и неуверенно.

Я провожу рукой по лицу, мысли бегут.

— Где это произошло?

— В Неваде, в Штатах.

Я вздохнул.

— Австралия передаст тебя властям США, — говорит он. — Но другие страны — нет.

Она медленно кивает.

— Я никогда не собиралась оставаться в Австралии, Энцо. Последние шесть лет я скрывалась в разных штатах. Наконец я набралась наглости и использовала одну из личностей, чтобы получить паспорт и уехать из США, поэтому я села на рейс в Индонезию. Но кто-то из моих знакомых увидел, что я нахожусь в аэропорту в ожидании рейса, и собирался меня вычислить, поэтому мне пришлось в доли секунды принять решение и поменять рейс. Я выбрала первый попавшийся и оказалась в Австралии. Пока что я не высовываюсь, но я всегда собиралась уехать.

Я всегда собиралась уехать.

А теперь не знаю, могу ли я позволить ей это.

— Послушай, знаю, что поступила неправильно, но...

Она замирает, когда моя голова поворачивается к ней. Что бы она ни увидела в моем выражении лица, ее зубы щелкнули.

В мгновение ока ее лицо оказывается в моих ладонях, и она смотрит на меня так, словно не уверена, стоит ли ей бояться или нет.

— Ты знаешь, как я тебе завидую? Жаль только, что меня не было рядом, чтобы наградить тебя после. И потом, я бы позаботился о том, чтобы тебя никогда не поймали за это.

Сойер покачала головой, сбитая с толку.

— Как ты не расстроен? Я убила человека. Хладнокровно.

— Детка, мне жаль только, что последние шесть лет ты сожалела об этом, хотя могла бы радоваться.

Я сосредоточился на ее розовых губах. Мне также жаль, что я так долго ждал, чтобы попробовать их на вкус.

Когда я возвращаю свое внимание на ее голубые глаза, она просто смотрит на меня, озадаченная.

— Ты убила меня на том столе? Одна из ножек проткнула меня или что-то в этом роде? Нет, этого не было.

Я ухмыляюсь, и ее глаза расширяются.

— Боже мой. Я действительно умерла.

— Ты хочешь, чтобы я разозлился?

— Нет? — говорит она, но это больше похоже на вопрос. — Думаю, что реакцией нормального человека будет шок, много осуждения, а затем, возможно, набрать 911 на низком уровне.

— Здесь не 911, а 000. И мы это уже проходили. Мы не можем им звонить.

Она закатывает глаза, вырываясь из моей хватки.

— Просто не ожидала, что ты будешь счастлив, — признается она.

Я внимательно осматриваю ее. В ее глазах появился намек на облегчение, но она все еще выглядит неуверенной.

— Я рад, что он мертв, но это не значит, что я рад нашей ситуации, — поправляю я. — Ты влипла в большие неприятности, и вытащить тебя будет непросто.

Ее бровь прищуривается.

— Энцо, я не жду, что ты меня спасешь.

— Это потому, что никто никогда не считал тебя достойной спасения. — Ее рот обиженно опускается, и я пользуюсь случаем, чтобы зацепить двумя пальцами ее нижние зубы и притянуть ее к себе. Она почти падает на мою грудь. — Они ошибались, детка. Ты этого достойна.

Она впивается своими маленькими зубками в мои пальцы, и я усмехаюсь, отпуская ее.

— Я способна спасти себя, — говорит она мне, в ее глазах горит огонь.

— Да, — соглашаюсь я, ласково проводя большим пальцем по ее щеке. — Ты уже доказала это, когда покончила с жизнью своего обидчика. Но ты больше не одна. Теперь у тебя есть кто-то, кто будет служить тебе, пока ты ищешь справедливости.

Она моргнула.

— Все прошло не так, как я думала, — признается она тихим тоном. Она снова выглядит испуганной; на этот раз я знаю, что это потому, что она не хочет обнадеживать себя.

Уступая, я нежно целую ее губы.

— Мы не знали ничего, кроме разбитых сердец. Может быть, на этот раз мы сможем показать друг другу что-то другое, да?

Ее губы выгибаются вверх, совсем чуть-чуть, затем она кивает и шепчет:

— Да.

— И мы собираемся разобраться в этом вместе. Для начала нам просто нужно убраться с этого острова.

Она снова кивает, ее голубые глаза блестят сильнее, чем обычно.

Удовлетворенный, я отпускаю ее и направляюсь в ванную, чтобы принять душ, когда слышу чьи-то шаги внизу.

Не просто шаги, а звук волочащихся цепей.

— Что это за звук? — шепчет она.

— Здесь кто-то есть. Мы больше не одни.

— Энцо, — нерешительно спрашивает Сойер. — Не спускайся туда.

— Это просто призрак, да? — спрашиваю я через плечо. — Он не может причинить мне вреда.

Она пыхтит от разочарования, тихонько подкрадываясь ко мне.

— И мы это уже проходили. Если они могут попасть в твердый предмет, они могут попасть в тебя — в другой твердый предмет. Я имею в виду, правда, Энцо. Тебе нужно смотреть больше фильмов.

— Это бред, — возражаю я.

— Но некоторые из них основаны на реальных историях! — шепчет она.

— Которые сильно преувеличены.

Ее маленькие кулачки сжаты, и она хмурится на меня. Это довольно мило, но человек чтобы это ни было, что-то двигает, и это достаточно громко, чтобы отвлечь мое внимание.

— Оставайся здесь, — пробормотал я, не обращая внимания на ее разочарованное мычание, пока я хватал ружье. Держась на ногах, я направляюсь к лестнице.

Конечно же, Сойер не остается, падая на шаг позади меня. Она прижимается к моей спине, едва не споткнувшись, пока мы спускаемся вниз, ружье у меня в руках.

Я напряжен, и когда нижний этаж появляется в поле зрения, я быстро окидываю взглядом каждый дюйм.

Здесь никого нет.

Я останавливаюсь на нижней ступеньке, чувствуя застойную энергию в комнате.

— О, Боже, это пиздец, — тихо скулит Сойер, переставляя ноги и заставляя металл под нами стонать. — Мы можем подняться наверх...

— Детка. Заткнись, блять.

— Невежливо, — бормочет она, но в остальном у нее нет никаких лишних комментариев.

Отказываясь верить, что что-то может вот так просто исчезнуть, я обследую каждый сантиметр кухни и гостиной. Ковер и сломанный стол лежат над погребом, так что мест, где можно спрятаться, не так уж много, и через несколько минут я вынужден признать тот факт, что чего бы здесь ни было, здесь больше нет. По крайней мере, нигде, где я могу видеть.

Я стою в гостиной, глядя на холодный, мертвый камин, когда в комнату вбегает Сойер.

Она нервно оглядывается по сторонам, все еще опасаясь, что тварь вернется.

Вполне возможно, что так и будет, и я чертовски надеюсь, что это так. Я бы хотел увидеть своими глазами, действительно ли здесь бродит невидимый дух, сеющий хаос в этом месте и в нашем рассудке.

— Ты это видишь? — спрашивает Сойер, ее позвоночник выпрямляется, и вся нерешительность исчезает в считанные секунды. Я следую за ее взглядом и останавливаюсь на двух книжных полках у стены напротив дивана.

Одна из них выглядит сдвинутой. Не в сторону, а под углом.

Как будто это дверь.

Направляясь к ним, я быстро приказываю:

— Возьми фонарики на кухне.

Она спешит за ними и возвращается ко мне как раз в тот момент, когда я начинаю тянуть за кривую книжную полку. С небольшим усилием она со скрипом открывается, звук очень похож на тот, который мы слышали перед тем, как спуститься сюда.

Вздох Сойер — единственное, что можно услышать сейчас, когда мы смотрим в черную бездну. Книжная полка — это чертова дверь, а за ней — спиральная каменная лестница.

— Маяк, — шепчет она позади меня, нажимая на фонарик и двигаясь впереди меня.

— Сойер, отстань от меня. Не прошло и двух секунд, как ты испугалась.

Она бросает взгляд через плечо.

— Сейчас я слишком взволнована, так что, отстань от меня. То, что ты мужчина, не делает тебя особенным. В последний раз, когда я проверяла, убийца я, а не ты.

Я поднимаю брови.

— Буду рад сравнять счет, bella — красавица.

Она закатывает глаза, насмешливо бормоча «Мужчины», и идет вперед. Уголок моих губ кривится, и я выхватываю из ее руки дополнительный фонарик, который она забыла передать, пропуская ее вперед.