— Я бы все равно хотел, чтобы ты держала его, — настаивает он, хватая меня за запястье и сжимая его в кулак. Мое лицо искажается от дискомфорта, но я не спорю.

Он внимательно, почти критически изучает меня, словно пытаясь решить математическую задачу. В конце концов, он поворачивается и направляется к лестнице, а я следую за ним.

Мы стараемся, чтобы наши шаги были легкими, но металл не лучше, чем у двери, и стонет под нашим весом, когда мы поднимаемся.

Здесь, наверху, воздух кажется более плотным. На мгновение мне кажется, что я не могу сделать достаточно глубокий вдох. Сначала мы проверяем маленький шкаф, затем нашу комнату, ванную и, наконец, комнату Сильвестра.

Его нигде нет. Здесь смертельно тихо, и почти невозможно передвигаться, не издавая никаких звуков. Если только он не стоит неподвижно, как статуя — его здесь нет.

Я не уверена, что от этого мне стало легче. Хотя жизнь с Сильвестром далека от комфорта, это все же была опасность, которую ты знаешь, и все такое. Теперь опасность так же неизвестна, как и его местонахождение.

Мы знаем, что маяк все еще работает, и что у него был доступ с того дня, как мы потерпели кораблекрушение, так что все еще есть шанс, что он здесь, просто его нигде не видно.

— Нам нужно заколотить окна и дверь, чтобы он не смог проникнуть внутрь, — тихо говорит Энцо. То, как он говорит, только подтверждает мои собственные опасения. Он говорит так, как будто Сильвестр может нас услышать.

— Что, если мы закроем его вместе с нами? — спрашиваю я.

Уголки его глаз напрягаются.

— Мы позаботимся о том, чтобы у нас был быстрый путь к отступлению.

Прежде чем я успеваю спросить, каким образом, он направляется в комнату Сильвестра и открывает шкаф. Затем он начинает срывать одежду с вешалок и дополнительные простыни с полки наверху.

После того как наши руки заняты, он возвращается в нашу спальню и тихонько закрывает дверь.

Мне требуется всего секунда, чтобы понять, когда он начинает скручивать материал в веревку.

— Это будет всегда прикреплено к нашей кровати, — объясняет он. — Если что-то случится, это будет нашим выходом.

Я хмурюсь.

— Окно заколочено.

— Нет, не заколочено.

Я моргаю, сжимаю бровь, когда иду к нему Я отчетливо помню гвозди, которыми оно было заколочено, когда мы приехали.

Однако, когда осматриваю ее сейчас, я обнаруживаю, что гвозди были удалены.

— Когда...

— Я начал удалять их после того, как мы приехали сюда.

Мой рот открывается. Все это время он удалял их, а я не замечала. Сильвестр, должно быть, тоже не заметил. Это определенно то, о чем бы он сказал, если бы заметил.

— Ты хитрый пес, — бормочу я, ухмыляясь ему.

Он бросает на меня острый взгляд.

— Может, я и создал впечатление, что играю по его правилам, bella — красавица, но я никогда не позволю кому-то лишить меня свободы.

Он подходит ко мне, и я сразу же парализована его взглядом. Только когда он приседает и начинает обвязывать импровизированную веревку вокруг ножки кровати, я понимаю, что стою прямо перед ним.

С замиранием сердца я делаю шаг назад, давая ему возможность надежно обвязать веревку вокруг столба, а затем укладываю излишки под кровать.

— Я несколько раз пробирался сюда, чтобы ослабить окно. Сначала оно было тугим, но ты сможешь открыть его без проблем, — объясняет он. — Попробуй на всякий случай.

Мне не нравится этот сценарий. Сценарий, в котором я убегаю одна. Но разумно быть готовой, поэтому я кладу руки на окно и давлю. Это требует усилий, но это возможно.

— Хорошо, — говорит он, прежде чем опустить его обратно. — Давай найдем что-нибудь поесть, а потом я начну заделывать это место.

— Я могу помочь...

— Тебе нужно расслабиться, — прерывает он.

Я моргаю.

— Энцо, это не первый раз, когда я испытываю боль в спине. Я не инвалид.

Он делает шаг в мое пространство и берет мой подбородок между пальцами. Я задыхаюсь, и электрическая дрожь пробегает по моему позвоночнику.

— Я прекрасно понимаю, что ты способная женщина, Сойер. Но это не значит, что я не буду заботиться о тебе.

Мой рот открывается, но ничего не выходит. В моем мозгу нет ни одной связной мысли. Я уверена, что выгляжу не иначе, чем глупая собака. Смотрю в их глаза и ничего там не вижу.

Его взгляд падает на мои раздвинутые губы и задерживается на несколько секунд, прежде чем он снова фокусируется на мне.

— Capito — Поняла?

— Да, — шепчу я, понимая, о чем он просит.

— Хорошая девочка, — пробормотал он, в его тоне прозвучала нотка одобрения, когда он наклонился и мягко поцеловал меня в лоб.

Мое сердце может быть похоже на перегретый печеный картофель. Оно взрывается в моей груди, в то время как все мое тело раскраснелось.

Его одобрение не должно вызывать во мне чувство гордости, но это так. Бросив последний тяжелый взгляд, он кивает в сторону двери, а затем идет к ней, явно ожидая, что я последую за ним.

Моя оппозиционная сторона говорит мне, что я должна твердо стоять на ногах. Однако моя жалкая потребность получить еще один из этих поцелуев в лоб — вот что в конечном итоге заставляет меня следовать за ним.

Сильвестр был довольно строг в отношении порций еды, против чего ни Энцо, ни я не возражали, учитывая, что мы гости, и то, чего обычно хватало на месяц, было урезано на треть. Мы были просто благодарны за то, что у нас вообще есть еда.

Это означало, что нам не разрешали рыться в шкафах, и мы с радостью подчинились.

Только вот, порывшись в них, мы обнаружили, что Сильвестр хранил гораздо больше еды, чем позволял себе. В чем я не могу его винить. Если бы я жила на этом острове одна, и шансы быть забытой были бы довольно высоки, я бы, наверное, поступила так же.

Поэтому, учитывая это, мы с Энцо по-прежнему ужинаем очень легко. Одна картофелина и приправленная куриная грудка.

Это лучше, чем миллиард бутылок Ensure в шкафу.

Мы оба уверены, что сможем найти где-нибудь работающее радио или что грузовой корабль в конце концов придет, но мы должны быть готовы к тому, что мы останемся здесь надолго.

Насколько нам известно, корабль приходит гораздо реже, чем говорит Сильвестр. Лучше экономить.

— Ложись, — говорит Энцо, указывая на диван. Вздохнув, я делаю то, что он говорит, не имея сил спорить. Этот мир между нами просто восхитителен, и я не хочу разрушать его из-за того, что он на самом деле добр. Это было бы просто глупо.

Он разжигает маленький камин, пока я устраиваюсь на диване. Как только я устраиваюсь поудобнее, он протягивает мне ружье с мрачным выражением лица.

Смотря на него расширенными глазами, я нерешительно беру у него оружие.

— Сильвестр не пополнил запасы дров на кухне, поэтому мне нужно принести их с заднего двора. Меня не должно не быть больше нескольких минут. Просто держи это поближе, чтобы быть в безопасности.

— Хорошо, — пробормотала я. — Откуда, черт возьми, он взял дрова? Это место практически лишено растительности.

— Он импортировал ее, как и все остальное. У него есть поленья для костра и несколько брусьев два на четыре. Похоже, он держит его в запасе.

Я киваю, чувствуя небольшой прилив облегчения от этого. Это еще одно доказательство того, что корабль действительно приходит, и подтверждение того, что мы выберемся с этого острова. Вопрос только в том, когда и как долго нам придется жить в страхе, прежде чем это произойдет.

Многое может произойти между этим моментом и временем.

Как только Энцо закрывает за собой входную дверь, тишина становится все тяжелее. Я пытаюсь сглотнуть, в животе образуется яма ужаса.

Черт. Это так жутко.

В тот момент, когда я достаю пульт дистанционного управления, что-то стучит сверху. Мышцы в моей груди подскакивают, пропуская удар, и приземляются среди сердечного приступа.

О, к черту это.