Он не знает этого, но в этот самый момент я выбираю его.

Он укладывает меня на песок у самой кромки воды, позволяя волнам омывать наши ноги, только чтобы снова отступить. Дрожь в моем теле приобрела метастазы, и мурашки покрыли всю поверхность моей кожи.

Энцо начинает переползать на меня, но я останавливаю его и меняю местами, так что он сидит на песке, а я забираюсь к нему на колени. Я слишком уязвима, и если у меня не будет подобия контроля над собой, я рассыплюсь.

Удивительно, но он не спорит и позволяет мне стянуть его рубашку через голову, а затем помогает мне спустить его шорты.

Ледяная вода скатывается к нашим ногам, но он излучает тепло, только притягивая меня глубже в свое тело.

Я снова обхватываю его шею руками, не сводя взгляд с его блестящих глаз под лунным светом. У него всегда такое свирепое выражение лица, но здесь, на улице, оно только усиливает его дикость.

Я облизываю пересохшие губы и шепчу:

— Сдвинь их в сторону.

Понимая мое требование, он проводит руками по моему животу, заставляя меня вздрогнуть, когда ледяная вода скатывается по нашим ногам, только усиливая интенсивность. Я дрожу, но я жива, и этого сейчас достаточно.

Его пальцы перемещаются к моим трусикам, скользят по краю к бедру, вызывая еще одну дрожь по позвоночнику. Его палец ловит край и оттягивает ткань в сторону, открывая мою киску холодному воздуху.

Прикусив губу, я протягиваю руку между нами и хватаюсь за его член. До моих ушей доносится резкое шипение, и его лицо озаряет великолепное рычание.

Энцо прекрасен, когда он самый примитивный.

Он опускает подбородок, откидываясь назад настолько, что слюна вытекает изо рта и попадает прямо на головку его члена. Я размазываю влагу по его кончику.

Не теряя времени, я провожу кончиком по своему влажному входу, вызывая еще одно шипение, прежде чем насадиться на него.

Напряжение наполняет его мышцы, как воздух в воздушном шаре, а мое тело кажется бескостным. Я не могу легко вместить его в себя, но я приветствую боль.

— Больно? — хрипит он, зная, какой он чертовски резкий.

Я качаю головой.

— Не достаточно, — кусаюсь я, заставляя себя опускаться вниз, пока не принимаю его полностью, дрожа и от его ощущений, и от воды.

Моя голова откидывается назад, тихий стон вырывается из моего горла, распространяясь вокруг нас, как туман.

Его свободная рука скользит вверх по моему животу и нащупывает грудь, крепко сжимая ее. Я начинаю покачивать бедрами, наклоняя их так, чтобы мой клитор терся о его таз.

– Я могу сделать так, чтобы было больно, — говорит Энцо, в его глубоком голосе звучит мрачное обещание.

— Сделай, — говорю я, опуская голову, чтобы встретить его взгляд. — Но только так, как я хочу.

На кончике его языка слышится борьба, поэтому я еще глубже вскидываю бедра, и в ответ он сжимает зубами нижнюю губу, а в его груди нарастает глубокий рык.

Я накрываю его руку на своей груди своей, а другой хватаюсь за его шею, направляя его голову к себе, не разрывая зрительного контакта. Его язык вырывается наружу, лаская мой затвердевший сосок, прежде чем втянуть его в рот.

Мои глаза трепещут, и я еще энергичнее вращаю бедрами.

Не в силах сдержать улыбку на лице, я наклоняюсь, пока мои губы не касаются его уха.

— Хороший мальчик, — шепчу я.

И тут же его зубы сжимают мой сосок — именно на такую реакцию я и рассчитывала.

— Да, — резко вдыхаю я, острое сочетание боли и удовольствия сталкиваются в борьбе за господство над моим телом.

Почти бесконтрольно Энцо рвет нижнюю часть моего купальника, но нитки не выдерживают его натиска и легко распутываются. Отбросив его в сторону, обе его руки направляются прямо к моей заднице, грубо скользят к стыку бедер, жестко сжимая плоть и побуждая мои бедра двигаться быстрее.

Он переключается между тем, чтобы успокоить жжение от укуса языка на моем соске, и тем, чтобы возобновить боль зубами.

С моих губ срываются крики, удовольствие, нарастающее в глубине моего живота, вызывает привыкание. Я гонюсь за ним, отчаянно пытаясь удержать его как можно дольше, но не в силах замедлиться и насладиться им.

— Еще, — умоляю я. — Больше боли.

Отпустив мой измученный сосок, он крепко сжимает мои волосы и толкает вверх, пока не становится на колени, а я балансирую на его бедрах. Я вынуждена упереться обеими руками в тонущий песок позади меня, песчинки вырываются из-под ног, когда волна отступает. Я едва удерживаюсь в вертикальном положении, когда он начинает входить в меня с силой.

Мой рот приоткрывается в стоне, давая ему возможность отпустить мои волосы и вместо этого вцепиться пальцем в мою нижнюю челюсть, удерживая меня на месте.

Мои глаза начинают закатываться, когда он ударяет в определенную точку внутри меня. Но в тот же момент воздух заполняет резкий треск, а затем жгучий ожог по моей щеке.

— Смотри на меня, Сойер, — горячо требует он.

На мгновение я шокирована тем, что он шлепнул меня, но мое тело реагирует на это плотским образом. Моя спина прогибается, и блаженство становится острее. Последовавший за этим крик — это крик, рожденный чистым удовлетворением.

Еще одна волна нахлынула на мои пальцы, и я вцепилась ими в песок. Ледяная вода и острые ракушки, впивающиеся в мою кожу, только усиливая этот момент.

Его член глубоко входит в меня, и я чувствую, как моя киска обхватывает его. Намеренно закрыв глаза, я улыбаюсь, пока он трахает меня сильнее.

Как по команде, он наносит еще один резкий шлепок свободной рукой, на этот раз по боковой поверхности моей груди. Я вздрагиваю, зажмуриваясь от ощущения.

Черт, это так приятно, и у меня возникает искушение зажмурить глаза, только чтобы он никогда не останавливался. Я так близка к взрыву, и я начинаю встречать каждый его толчок, стремясь к большему.

— Скажи мне правду, bella — красавица. Как ты думаешь, ты все еще будешь улыбаться, когда боль станет слишком сильной? — мрачно пробормотал он, его тон был полон вызова.

Вместо ответа я впиваюсь зубами в его пальцы, причиняя свою собственную боль и приветствуя последствия, при этом широко улыбаясь.

Он отстраняется от моего рта и грубо берет мои щеки между пальцами, рывком притягивая меня к своему лицу.

— Если ты хотела, чтобы я заставил тебя улыбаться, все, что тебе нужно было сделать, это попросить.

Он хватает меня за бедра и поднимает с себя, протест быстро нарастает на моем языке. На несколько секунд я пугаюсь, что он собирается остановиться. Но потом я понимаю, как глупо было бояться этого. Энцо никогда не перестанет причинять мне боль.

Он заставляет меня вывернуться, снова насаживая меня на свой член, но на этот раз передо мной открывается полный вид на черный океан.

На песке ракушка врезается в мое колено, но это еще одна боль, которую я приветствую.

— Sorridi, piccola — Улыбнись, детка, — говорит он, зацепляя указательным и средним пальцами каждую сторону моей щеки и оттягивая назад достаточно сильно, чтобы мой позвоночник прижался к его передней части.

Я задыхаюсь, это действие начинается с дискомфорта и перерастает в нечто более мучительное. Он растягивает их так, что кажется, будто каждый зуб в моем рту выставлен напоказ.

И тогда он возобновляет свои движения, вгоняясь в меня и используя мои щеки как рычаг, чтобы удержать меня на месте.

Вырванные стоны — единственное, на что я способна, пока Энцо проводит губами по моему виску. Я закатываю глаза, моя киска пульсирует от эйфории, пока он мастерски работает со мной. Одна его близость опьяняет, но ощущение того, как он использует мое тело таким диким способом, заставляет меня вибрировать от желания.

— Какая красивая улыбка, bella — красавица, — мурлычет он. Слеза вытекает из моего глаза, как раз там, где находится его рот. Его язык высовывается и ловит капельку. — Что случилось? — передразнивает он, притягивая меня к себе сильнее, пока я не вскрикиваю. — Это больно?