Парни посмеялись, Грэйг, всё ещё удивляясь, Тео — с долей грусти: как разгребать это всё?

— Погодите, — Анника задумчиво рисовала пальцем на шершавом столе узоры, пока мужчины шутили, — Есть кое-что, что вы должны знать. Это может пригодиться тебе, мой мальчик...

Три с половиной тысячи лет назад Алатерру вместе с единомышленниками покинули три представителя сильных родов, одних из Восьми. Это Набу, Киваруиды и назвавшие себя Дисан — третьими. Они заложили основание для Нового Аалама, ибо являлись магами воздуха, почвы, камня и воды, по этой же причине они получили в юности в Алатерре блестящее архитектурное образование. Прабабка Анники была родной сестрой того самого “нетерпеливого” Набу.

Построив город, Набу, прадед и его жена, унизились перед Старейшинами: захотели вернуться в Алатерру, но им было отказано в виду нарушения Закона о невмешательстве. Разгневанный прадед, в свою очередь, проклял гордых Старейшин. В каком-то учебнике, Анника вспомнила, читала пример про наказание за невмешательство: обида и ненависть Набу сыграла с ним злую шутку. Защитный купол тогда уже существовал и отзеркалил его проклятие. Первый сын прадеда родился дизалатусом, несмотря на то, что много веков находился в колыбели, впитывая магию вселенной. “Нетерпеливый” Набу и его жена строили новый мир и не торопились будить малыша, ради того чтобы он появился в относительно совершенном мире, где есть место и образованию, и тёплой воде для умывания.

— Мне в детстве рассказывали, что вскоре после этого Набу и его жена, родив второе яйцо, покинули мир Алатуса и отправились покорять космос, забрав с собой колыбель, а старший сын остался здесь. Будучи великодушными и тем самым выражая свою веру в добро и всепрощение, Киваруиды и Дисан успели заключить с Набу соглашение: за потомком самого сильного алатуса оставалось право трона, вне зависимости от того, алатус он или дизалатус. Так этим миром стал править первый, наполненный Тенью. Но сын Набу не нарушал заповеди нашего создателя, поэтому Набу Второй победил Тьму и вернул славу своего деда. Далее, с переменным успехом, в поколении Набу рождались то драконы, то дизалатусы. Либерис Первый считается последним правящим Набу, а после коронации он основал собственную династию — “свободную” от древних предубеждений.

Анника сделала паузу: похлёбка закипела — и женщина отвлеклась на приготовление пищи, пообещав ещё хорошенько покопаться в памяти.

— Мой дед по матери путешествовал тоже, — в образовавшейся паузе заговорил Тео. — И сделал много следы в том мире, где я был. Он почти бог для людей. Зовут его Будда Амитабха. Я много раз слышал и говорил “Амидафо”, это благословение, но понял совсем рядом.

— Недавно, — поправил его Грэйг, не перестающий удивляться новостям. — Вот как бывает... Значит, твой дед незадолго до восстания Авалы улетел на эту вашу Землю? Каков там мир?

— Такой же разный, как здесь, — Тео почесал висок. — Не понимаю одно — это расчёт или тщеславие, чтобы сочетаться браком с наследниками конкретно три рода?

— Контроль над магией Аалама — всё просто. Родство крови не даст погибнуть в стенах предков, — Анника пробовала деревянной ложкой с длинной ручкой варево. — Готово! Грэйг, помоги, дорогой.

Алатус поднялся, прихватил какую-то тряпку и водрузил котелок на край стола, поставил чашки и черпаком заполнил их ароматным варевом. Анника тем временм проверила хлеб, вытащила один каравай, ухнула его, сочно дымящийся, на стол рядом с Тео, продолжавшим сосредоточенно думать. Когда стол был уставлен едой, Грэйг “разбудил” Тео от мыслей, шутливо поинтересовавшись о теме его тихих рассуждений.

— Меня... (как это?) смущать одна вещь. Либерис Первый правил почти пятьсот лет. Второй — столько же. И Третий. Подходит время нового?

— Может быть, но это всё-равно ничего не изменит, — сурово сказала Анника, знаком остановила Тео, взявшего ложку в руки, и показывая, что нужно воздеть ладони в молитве. — Отец наш, Создатель, небесный Алатус, благослови своим оком пищу и всех сидящих за столом! Потрудились мы на славу и не ради тщеславия — ради твоих заветов неустанно трудиться и созидать...

Тео впервые слышал местное Angelus Domini[1], Грэйг что-то бормотал быстрое, а Анника оказалась набожнее и суевернее. Но даже от этой небольшой будничной молитвы, в которой упомянулась заслуга Тео (доставка продуктов и спасение им сидящих рядом алатусов), в ладонях разлилось тепло и приятно погладило пальцы.

— Почему появление нового Либериса ничего не изменить? — согласный с этим утверждением, тем не менее Тео решил сравнить своё мнение и Анники.

— Говорят, каждый новый Либерис хуже предыдущего, — за Аннику ответил Грэйг. — Так говорят старики.

— А что было с Киваруиды? И сколько от Дисан осталось?

Помешивая суп и давая ему время остыть, женщина продолжила рассказ о прошлом. После пришествия к власти Либериса Первого, род “нетерпеливого” Набу постепенно угас — они просто вымерли. Несколько алатусов из Киваруидов и Дисан сбежали в Алатерру, их приняли по праву родственной крови, которая не должна нести ответственность за поступки предков. Однако больше эти семейства не занимали высокие посты в Совете, более того, по неизвестной причине у них тоже стали рождаться дизалатусы, впрочем, как и у других.

У Тео чесался язык поинтересоваться, как вообще в Алатерре дело обстоит с наследием первого дракона, но показалось, что сейчас важнее разобраться с “проблемами” Либериса Третьего.

— Либерис Первый имел несколько жён, последняя была как раз из рода Киваруидов и родила будущего Либериса Второго. Правление Второго ознаменовало конец века здешних алатусов. Считается, что они настолько деградировали, что, однажды приняв облик дракона, не захотели с ним расстаться, считая себя выше смертных. Либерис Второй был более верным спутником — женился на своей кузине, тоже бывшей дизалатусом. Очевидно, кровосмешение стало причиной недолголетия их детей — выжил только Либерис Третий.

— А откуда взялись ан-Дисан? — голодный Тео успел почти разделаться с похлёбкой, которая вмесе со свежим хлебом, показалась райской пищей. — Где они были вся эта тысяча лет? Зачем Либерис Второй женился на кузине (если, конечно, его цель была контролировать магию главного хранилища магии этого мира), когда был под рукой чистый род?

Анника развела ладони:

— Кто ж его знает? Да и нам многое не рассказывали. Учебников в Алатерре по современному миру Алатуса не существует.

— М! — Грэйг вдруг поднял палец и выскользнул из-за стола, покопавшись где-то в углу, возле грубо сколоченного стола, принёс фолиантов из библиотеки Рифелура-эве: — Думаю, я здесь кое-что проясню. Но, опять же, это мои догадки. Называется “Ода верности”. Дурацкое чтиво, написанное паршивым дешёвым стилем, но с единственным аргументом в защиту того, что читать надо, — речь идёт о молодом Либерисе Третьем. Альдиния и Кассандра были родными сёстрами. Между строк можно понять так: их родители решили напитать малышек магией и подержать колыбели пару сотен лет, и сами не дожили до дня появления. По закону о перворождённых, Либерис женился на старшей, Альдинии. Но была она будто бы не в себе. Тем не менее благородный Либерис Третий выносил её истерики и странности. Дети их оказались дизалатусами, не унаследовавшими долгожительство. В общем, сначала умерли дети, потом умерла Альдиния. Наш красавчик и гордость этого государства скорбел, как мог. Цитировать текст не буду, ибо мы только что поели...

Тео и Анника кашлянули: история была грустной, но Грэйг рассказывал её с уморительной интонацией, как анекдот. Анника собрала чашки и отставила их на дальний край стола, а сама взялась разливать свежий отвар.

— ... Пока Либерис носил траур, Кассандра чуть было не сбежала. Её вернули. И выдали замуж за “горюющего” Либериса, дабы древние роды не прервались. И вскоре рождаются близнецы — сын и дочь, увы, тоже не алатусы. То ли сила Тьмы никак не закончится, то ли создатель забыл о прощении рода Набу...