— Сегодня утром была отдана вторая. — Аулус склонил голову. — Простите, отец, что не оправдал ваших ожиданий. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы выполнить возложенную миссию, и, похоже, я не сумею довести её до конца…

— О чём ты? — Недовольство демона росло, и вместе с тем усиливался мороз. Тот больно кусал открытые участники кожи и опалял колючим воздухом горло.

— Последняя искра пропала, — понизив голос, произнёс Аулус. — Инайги был обманут: кристалл, скрывавший искру, подменили.

Демон грозно воззрился на сына, но тот не посмел поднять головы.

— Я был склонен подозревать заговор среди агни, особенно, когда узнал, что Касайрис стащила кристалл, тогда я ещё не догадывался, что тот всего лишь жалкая подделка, — виновато продолжил он. — Однако случай в Храме Трёхликого показал, что любое соприкосновение с искрой для демона смертельно опасно. Пламя цветка, который она тоже возжелала заполучить, едва не убило её, и это стало большой неожиданностью для всех.

— Неугомонный и глупый Касси, вечно лезет туда, куда не следует, — проворчал демон, всё больше хмурясь.

— Скажите, отец, был ли ещё кто-то, кроме меня, агни и хранителей искр, кому вы рассказали об их существовании? — осторожно задал вопрос Аулус.

— Нет! — резко ответил демон. — Разве что, кто-то проболтался или же… — Виргуэль вдруг ощутил, как мороз пробежал по коже, а пальцы на руках и ногах начало неприятно щипать от холода. — Это гнусное предательство!

Аулус вздрогнул.

— Кто же посмел?.. — едва слышно прошептал он, а Виргуэль ощутил, как его внутренности съёживаются от жуткого холода. В сощуренных глазах нестерпимо кололо. Он с трудом повернул голову и сквозь узкие затуманенные от мороза щели воззрился куда-то вдаль. Зависшие в стылом небе багряные облака отражались то тут, то там, пятная кровью оледеневшую морскую гладь. Она протянулась безжизненной пустыней, упираясь в горизонт, и лишь вольный ветер, начавший бесстрашно швырять в лицо колючую морось, посмел беспечно разгуливать по ней. Тело Виргуэля непроизвольно тряслось, он едва чувствовал свои конечности, однако это ничуть не беспокоило демона. Все его мысли были заняты исключительно судьбой украденной искры. Неясный взор прорезал бытие и, больше не отвлекаясь на окружающий пейзаж, углублялся в неведомые дали, в саму суть мироздания.

— Он уже пожалел о своей ошибке, — зловеще прошипел демон, и заледеневшие губы Виргуэля с треском разошлись в подобии жуткого оскала.

Дамиан:

Приблизительно двое суток спустя после попадания в лавину

«Это нелепая случайность! — твердил себе Дамиан, пытаясь выбросить из головы портрет сестры. — У неё просто слишком типичная внешность. Этьен вот говорил, что Нэйдж вылитая принцесса Торина. Так почему Джэйн не может быть таким же двойником?»

Он пытался рассуждать логически: у его сестры могла быть только одна цель очутиться в их мире — поиск родителей. Однако Нэйдж никогда не интересовалась и не искала никого, кроме Торика. Вдобавок она уверяла, что её родители уже умерли. Светлая кожа и волосы, несвойственные коренным жителям южных земель, тем не менее были весьма характерны для типичных каэрцев, что вполне объяснялось родством с Отрийским лордом. Вдобавок он не был уверен, что любовь к флирту и умение привлекать внимание мужчин у Нэйдж объяснялись именно магией. Она вела себя точно, как Этьен в юбке, а эльф точно не имел родового дара Редианов! И сколько бы ни размышлял о том Дамиан, появление Джэйн на Каэре казалось ему совершенно абсурдным и малореальным, вот только внутреннее чутьё никак не желало униматься. Словно назло в голову пришло, что имена уж слишком похожи, будто первую и последние буквы поменяли местами.

«Но могу я делать какие-то выводы, опираясь только на слова хранителя дома и собственные домыслы?» — в очередной раз задался вопросом Дамиан и, не выдержав, обратился к Маркусу:

— Простите за назойливость, но кое-что мне никак не даёт покоя. Вам доводилось встречать в ваших путешествиях двойников, похожих не только внешне, но и по характеру?

— Двойников? — переспросил Маркус, приподняв бровь. — Джэйн вам кого-то напомнила? Вы так внимательно изучали её портрет.

— Вы знакомы?..

— Некоторое время ваша сестра была моей ученицей, — уклончиво ответил он. — И, должен признать, не самой прилежной и старательной.

— И поэтому вы отказали и мне? — Дамиан невольно ощутил обиду, вспоминая своё восхищение способностями лекаря демонов, когда тот в одиночку противостоял нагским жрицам. — Не захотели больше связывать с Редианами?

— Нет, Ваше Величество, я не склонен к предубеждениям, — мягко заметил Маркус. — И ваше возможное родство с Джэйн едва ли могло меня смутить. К сожалению, дела едва ли позволили мне уделить время ученику из другого мира.

— Простите, я об этом не подумал, — понурил голову Дамиан, ощущая себя глупцом. Было бы наивно предполагать, что маг подобного уровня, к которому с пиететом относятся даже демоны, вдруг станет возиться с каким-то стражником из глуши, просто из-за того, что у него тоже есть способности к волшебству. Да и если соотнести возраст мальчика, сына Маркуса, то всё и вовсе становилось на свои места. Он бы и сам себе не простил, узнав, что отвлекает кого-то, чья жена ожидает малыша.

— Не стоит извиняться. — На лице Маркуса заиграла дружелюбная улыбка. — Ваш интерес к магии похвален, и, уверен, любой другой на вашем месте поступил бы так же. Но, кажется, мы отвлеклись, и я вам не ответил. Вы ведь спрашивали о двойниках, верно?

Дамиан кивнул и постарался заглушить разворошённые чувства любопытством и беспокойством о Нэйдж.

— Явление довольно редкое, но не уникальное, — продолжил Маркус. — Однако в случае вашей сестры, оно, скорее, результат её собственных ухищрений.

Эти слова заставили Дамиана озадаченно нахмуриться: неужели сестра и тут умудрилась как-то начудить?

— Джэйн довольно рано увлеклась магией изменения внешности, но не достигла в том больших успехов, и вместо того, чтобы научиться полноценному превращению, сумела только слегка поправить себе некоторые черты лица. Впрочем, получившийся в ходе экспериментов облик вполне соответствует её нынешним целям…

Намёк на сомнительное поведение сестры заставил Дамиана слегка покраснеть. В его памяти тут же всплыли воспоминания о танцах во Дворце Совета и фривольном, на грани всех приличий поведении Нэйдж.

— Это ужасно, что столь миловидная женщина тратит свои силы на подобные развлечения, — понизив голос, пробормотал он.

— Не нам с вами её судить, — примирительно заметил Маркус и покосился на остановившуюся возле двери Молли. — Кажется, мы, наконец, пришли.

Просторная комната в светлых тонах оказалась довольно пыльной и совершенно неуютной. Спрятанная под тяжёлыми чехлами мебель выглядела уныло, как серые холмы предгорного Каэра. Дамиан легко распознал по очертаниям широкую кровать, расположившуюся у стены со слегка рассыпавшимся камнем и громоздкий шкаф, напоминающий огромную отвесную скалу. Дамиан мог только предполагать, кто мог быть хозяином этого места, всматриваясь в нечёткий рисунок потемневших от времени обоев, в которых уже с трудом угадывался цветочный узор.

Маркус открыл окна, впуская свежий морозный воздух, и парой заклинаний избавил пол от накопившей грязи, а углы и потолок от растянувшейся паутины. Дети устроили настоящий переполох, решив посоревноваться, кто больше чехлов снимет с мебели. Под их шум и визг в комнате незаметно появился Анцифер со стопкой свежего белья и комплектом поношенной одежды.

— Извиняйте, молодой мастер, в доме Редианов давно не было мужчин, потому предложить мне вам особо нечего, — произнёс кот.

— Не волнуйтесь об этом, — поспешил успокоить его Дамиан, забирая всё принесённое. — Я благодарен вам уже за помощь и кров.

Кот довольно мурлыкнул, тогда как Молли, как раз сражавшаяся с чехлом, укрывавшим кровать, громко хмыкнула: