Он ощутил его стремительное приближение и совсем недобрые намерения. Чужая рука зависла над ним, не спеша прикоснуться. Рисуя в воздухе причудливые тёмные символы, она медленно опускалась, приближаясь к лицу. Когда же воздух прочертил последний штрих, а тень ладони закрыла собой тусклый свет оставленного в комнате ночника, спутанное, затуманенное бредом и лихорадкой сознание в долю секунду прояснилось. Его будто что-то вытолкнуло на поверхность из глубин мучительной боли и выжигающего изнутри жара. Виргуэль резко распахнул глаза (с него словно разом сдёрнули наброшенную вуаль), и мир предстал перед ним в совершенно ином свете. Он вдруг невероятно ярко и чётко увидел скрытое прежде, а древняя драконья память, открывшись подобно запертому на сотню замков ларцу, помогла отыскать всему до сего момента незнакомому правильное название и имя.

— Уверен, что я тебе по зубам, дядюшка Дьюри?! — Виргуэль молниеносно перехватил руку незваного гостя, сжав запястье так сильно, что то мгновенно покраснело и пошло волдырями. — Или мне стоит называть тебя по имени захваченного тобой тела?

Женский вскрик сорвался с раскрывшегося от изумления и ужаса рта, а тело лорда-канцлера вздрогнуло, словно его ударило молнией. Затем с ним начали происходить странные метаморфозы: в янтарных глазах пробивалась зелень, в смоляных чёрных волосах появились пряди цвета жжёной умбры, а заострённых овал лица заметно смягчился. И все эти внезапные изменения наводили на вполне очевидную мысль.

— Так ты ещё и не победил! — Губы Виргуэля сами собой искривились в усмешке. — Какая досада, верно? Золотая Жрица, как истинная змея, оказалась слишком живучей?

Рука лорда-канцлера уже дымилась, а кожа на запястье темнела с каждой секундой, из кроваво-алого превращаясь в буро-коричный. Мерзкий запах палёного мяса расползался вокруг, неприятно щекоча ноздри. Женский болезненный стон прозвучал вместо ответа.

— О, простите, я был немного небрежен, Золотая Жрица. — Виргуэль неохотно выпустил обожжённое запястье и прищурился, подмечая в медленно расползающемся облике новые черты. — Впрочем, вы оказались недостаточно прозорливы, и, похоже, угодили в опасную ловушку.

От неё исходил дикий, безумный страх, от которого тонкие полоски зрачков расширились, почти заполнив собой всю радужку. В памяти тут же вспыли обрывки кошмара. Там она смотрела на него точно так же! Вот только в своих снах рядом с пугающей тьмой, клубящейся внутри её зрачков, он не замечал вьющейся тонкой серебристой паутины, похожий на след Ловца Снов. Виргуэль удивлённо моргнул, решив, что ему это просто привиделось. Откуда здесь, на Каэре, шаманское искусство Одореда? Однако странная галлюцинация не спешила его покинуть. Напротив, она лишь притягивала взор и вызывала растущее желание притронуться к почти невесомому плетению. И Виргуэль не удержался. Он поймал в воздухе тончайшую нить, и та тут же растаяла в его руках, будто была соткана из крохотных снежинок. Но Виргуэль успел узнать авторство. Проклятые демоны!

«Так они нарочно подсовывали мне свои поделки?!» — вмиг разозлился Виргуэль, поняв, что его дурачили все эти годы, подсылая кошмары! А он ещё наивно предполагал, что не подвержен демоническому влиянию и всё решает сам. Вот это разочарование! Но вместе с тем пришло и горькое осознание. Мир, лишённый Творца и отданный на растерзание демонов, просто не мог быть другим. Чтобы поддерживать иллюзию настоящей жизни и не превратить всё в неконтролируемый хаос шестёрка агни не без помощи избранных ими Мастеров без устали плела интриги и скручивала нити чужих судеб, создавая из них замысловатые узоры.

«Узоры? Скорее, глупую мышиную возню!» — пришла в голову незваная мысль, от которой повеяло холодом и невероятной властностью. И это не было каким-то нелепым самодовольством, на сей раз Виргуэль действительно ощущал внутри себя невероятную силу. И именно она подняла его на ноги. Жрица тут же испуганно отшатнулась в сторону. Встав, Виргуэль настороженно осмотрелся. Ветер слегка колыхал тёмные матерчатые стены и купол шатра, под ногами — лишь примятая трава. Рядом с ложем, устроенным на плоском валуне, только ещё пара похожих камней поменьше. Один явно использовался, как стул, другой, чуть выше, как стол, и на нём всё ещё стоял небольшой железный таз и лежали несколько сомнительного вида тряпок.

— Лорд-канцлер даже не распорядился о доставке короля драконов во дворец? — повернувшись к почти вернувшей себе истинный облик Жрице, высокомерно вопросил он.

— Ваше состояние вызывало беспокойство, — виновато сообщила она. — Верёвки просто испепелялись, а уцелевшей повозкой было решено не рисковать. Из-за сложных ранений драконов тут уже организовали полевой лагерь, который, к счастью, не пострадал во время облавы бэрлокцев. И было решено устроить Ваше Величество именно здесь.

— Надо же, какая забота! — ядовито прошипел Виргуэль, а затем принялся угрожающе надвигаться на неё. — Где посол Гволкхмэй? Как он посмел оставить меня в таком состоянии без охраны?

Она опасливо отступала и отчего-то стала ёжиться, будто в шатре начало холодать.

— Посол отправился на Одоред за целебной водой из источника. Вы были без сознания два дня, он совсем отчаялся…

— И лорд-канцлер тут же решил воспользоваться шансом? — Он оттеснил её к натянутой ткани, практически лишив возможности для манёвра. Теперь ей точно не сбежать! Вот только Жрица и не делала попыток. Напротив, она вся скукожилась, а её тело била уже вполне заметная дрожь.

— Ты ведь знаешь, что он хотел сделать? — Виргуэль сделал ещё шаг, заставив Жрицу прижаться к покрывшейся изморозью плотной стенке шатра.

— Я… я не могу его контролировать! — прошептала она, её зубы застучали от холода.

— Хочешь… — начал он, приблизившись настолько, что их одежда почти прикасалась друг к другу. Даже в полумраке шатра Виргуэль мог видеть, как запульсировала вздувшаяся жилка на её виске, что трясущиеся руки покрылись гусиной кожей, а кончик аккуратного носа посинел. Он склонился к её уху и вкрадчиво прошептал: — … его победить?

— Но я… Я должна спасти Каэр! А без него ничего не выйдет!

«Какая необычная нага!» — пронеслась в голове внезапная мысль. Её решимость его поразила. Он недоверчиво прищурился, ища за её спиной демонический след, и не нашёл. Там были лишь обрывки прежних нитей, и это ещё больше удивляло и восхищало. Такая невероятная искренность и самоотверженность! Всё это невольно вызывало странные воспоминания, от которых всё внутри переворачивалось и скручивалось от боли.

— Я помогу… — Слова сами слетели с его губ. — Не сдавайся! — Его рука сама потянулась к её испуганному лицу. Пальцы коснулись упавшей на лоб тёмной пряди, и та тут же обледенела. — Не позволяй ему тобой управлять!

— Я не знаю… как… — Её дрожащий голос был слаб, а на трепещущих ресницах появился иней.

— Прости… — Он резко отшатнулся от неё. — Тебе нужно согреться!

Заметавшись по шатру в поисках хоть чего-то тёплого, ему под руку попались только тряпки. Ну что за ерунда?! Почему здесь нет ничего полезного! Даже какой-нибудь жаровни!

— Уходи! — грубо велел он. — Скорее уходи и согрейся! Но не возвращай себе его облик, пока рядом не будет меня. Он не настолько глуп и не рискнёт при мне показываться!

Она послушно кивнула и тут же шмыгнула к выходу. Виргуэль проводил её задумчивым взглядом, подмечая внутри странное двоякое чувство. Прежде она ему не нравилась, сильно не нравилась, он даже хотел её убить!

— Даже и не думай! — угрожающе прошипели его губы. — Теперь ты будешь её защищать!

Ийридиари:

Сколько бы он себя не помнил, во Вселенной всегда была война. Жестокая и безумная, она никого не оставила без потерь — ни демонов, ни ангелов, ни тех, кого когда-то ещё именовали творцами. Из-за предательства огненнокрылые пали первыми, а тех немногих, кто уцелел, поработили. Способные творить — они были лакомым куском, как для демонов, так и для падших ангелов, серокрылых. Теперь же их участь была незавидной — закрытые резервации, где порой они содержались, как животные в клетках. Не в силах заставить творить по заказу, подчинивших большую часть огненнокрылых падшие ангелы, выкачивали у них силы, благодаря чему потом могли создавать в лабораториях своих химер и монстров.