Аристократы рванули к принесённому оружию, а затем с радостным кличем понеслись к оказавшейся, как и Ариат, на полу страже. Сам же Берот занёс свой топор для финального удара. Рениса зажмурилась, не желая видеть жестокой расправы, однако Аулус дёрнул её за рукав.

— Не закрывай глаза, иначе пропустишь самое интересное, — торопливо прошептал он и оказался прав.

Топор Берота вместо того, чтобы обрушиться на голову ослабевшего вампира, с громким грохотом выпал из рук. Рениса даже не поняла, как это случилось, настолько молниеносными были движения Ариата. Ещё миг, и вот уже его меч вышел из тела герцога, пронзив того насквозь. Впрочем, не только Рениса оказалась поражена этой скоростью. Недоумение исказило грубое лицо герцога, заставив выпучиться его глаза.

— Хочешь имя Истребителя вампиров? — с насмешкой переспросил Ариат. — Что ж, боюсь, у меня для тебя плохие новости, Ваша Светлость! Тебе не стоило слепо доверять своим людям. Они, как и ты, слишком плохо разбираются в растениях. Впрочем, будь это и в правду вербена, тебе, пожалуй, удалось бы ранить меня, но не сразить…

— По…почему? — захрипел Берот. Его глаза налились кровью, а на груди яркого жёлтого с голубыми вставками сюртука начал расползаться алый цветок. — Ведь раньше… твари слабли от этой травы…

— Уж извини, но расстрою тебя напоследок. Вербена годится лишь против слабоуровненых вампиров, но она бесполезна против динона! Но я был не против тебе немного подыграть! — С этими словами Ариат резко вытащил свой меч из тела герцога и отпихнул того от себя. Убитый свалился на дорожку, и, как оказалось, той же участи подверглись все те, кто схватились за оружие. Теперь над их телами возвышались вампиры.

— Что же вы молчите, герцог-распорядитель? — обратился вдруг Ариат к старику. — Разве поединок не закончен?

Старик нервно затрясся и испугано проскулил.

— Прошу победителя занять своё место…

— Да здравствует король! — выкрикнули с дальних рядов, и зал неохотно и нестройно подхватил чествование.

Ариат вытер меч о сюртук поверженного им герцога и, выпрямившись, как истинный победитель взошёл на пьедестал. Оказавшись рядом с принцессой, он подал ей руку и повёл рядом собой. То, с каким почтением Ариат отнесся к своей супруге, заставило Ренису предположить, что вампир, вопреки своим громким словам, усадит её на трон, но тот, нисколько не церемонясь, сам уселся в золотое кресло. Юфемия же осталась стоять подле него, а когда подгоняемые стражей пажи вынесли на подушке тяжёлую, украшенную рубинами корону, сама возложила её на голову своего супруга.

— Бэрлок ждут большие перемены, — многозначительно заметил Аулус, и Рениса, взглянув на коронованного вампира, уловила тонкий шлейф грядущих битв. Судя по горящему кровавому взгляду, Ариат не собирался успокаиваться до тех пор, пока не восстановит права своего прежде угнетаемого народа.

Шанталь:

Двадцатый день месяца совы, первый день после рождения ребёнка

Камень-портал лежал на прикроватной тумбе. Шанталь увидела его сразу, когда, наконец, проснулась. В теле чувствовалась непривычная слабость — последствие ночных родов. Стоило признать, ей повезло. То, что выматывало эльфийских леди (схватки нередко затягивались на несколько дней, а порой даже доходили до недели), прошло у неё без особых мучений. Честно говоря, она была совершенно уверена, что сможет сделать всё сама. Магия притупляла боль и помогала малышу. Но всё же в момент самих родов она не смогла удержать в себе рвущиеся наружу крики. Хотя, едва ей стоило жалеть об этой слабости. Появившийся в детской Аулус и его слуга взяли на себя все заботы о ребёнке, позволив ей отдохнуть. Шанталь не стала смотреть на сына тогда, лишь услышала его звонкий плач, и не собиралась делать этого сейчас. Интуиция подсказывала, что сделай она нечто подобное, и расстаться с малышом станет намного сложнее. И всё же искушение было особенно велико. Взгляд так и тянулся к колыбели, и это причиняло Шанталь невероятные страдания. Вновь и вновь она задавалась вопросом, как ей быть. Может, передумать и попытаться воспитать своё дитя самой? Не то что бы она сомневалась в способностях Аулуса: демон окружил малыша заботой и вниманием ещё до рождения и, казалось, вообще продумал всё до мелочей. Разве что муки материнского сердца были ему не подвластны. Однако Шанталь, несмотря на все сомнения, в сложных вопросах предпочитала больше доверять разуму, чем чувствам. Как бы ни было ей тяжело, она заставляла себя смотреть на перспективы трезво и рассчитывать имеющиеся силы. И раз за разом приходила к неутешительным выводам: для неё самой, для любимого брата, для всей Империи, и главное, для самого малыша выбранный путь по-прежнему оставался наилучшим.

Желая отвлечься от мучительных переживаний, Шанталь поднялась с постели и подхватила камень. Тот заметно изменился: стал темнее, будто угодил в огонь и тот оставил на нём подпалины, и на гладкой поверхности появилось несколько шершавых зазубрин. Что-то ещё весьма важное и даже жуткое происходило ночью, но она слишком была сосредоточена родами, чтобы в этом разобраться. Не желая терзать себя догадками, Шанталь решила всё узнать напрямую. Она привела себя в порядок, а затем направилась к кабинету демона.

— Позвольте войти, — постучав, попросила она и, дождавшись ответа, переступила порог.

— Как ваше самочувствие? — любезно спросил демон. Вопреки ожиданиям, он не сидел за рабочим столом, а торчал у окна и взирал на резвящееся море. Оно снова пришло в движение и выглядело не тёмно-синим, как обычно бывало зимой, а по-весеннему лазурным. И когда оно только успело растаять? Ведь ещё вчера всё было скованно льдами и укрыто снегом!

— Вполне сносно, — ответила Шанталь и не удержалась от вопроса: — Что произошло?

— Жрица вновь исполнила Танец, — отворачиваясь от окна, буднично сообщил Аулус. — Я вынужден принести вам свои искренние извинения. Мастерская, конечно, не пострадала, но защитный купол и часть горного массива, боюсь, утрачены навсегда.

— Вы впустили в тайное убежище эльфов нагу?! — возмутилась Шанталь. — Да кто вам дал такое право?!

Она готова была накинуться от демона за столь вопиющее самоуправство, однако Аулус попытался всё объяснить:

— Простите, если вам мои слова покажутся грубыми, но я считаю, что в данном вопросе стоит быть честным. Ваше так называемое убежище оказалось тюрьмой для божества нагов — Великого Полоза, а заодно и послужило тайником для кое-чего ещё более важного, а именно — одной из искр нашей огненной богини Кихинис. И, как вы понимаете, одного следовало освободить, второе — вернуть. Мне жаль, что так вышло, но в то же время я благодарен вам за помощь и сотрудничество.

— И это вы называете сотрудничеством?! — Шанталь никак не могла успокоиться. — Вы бессовестным образом обокрали эльфов!

— Позвольте поправить вас, возвращение краденного не совсем верно называть хищением. Лучше думайте об этом, как об исправлении ошибок прошлого. Тем более, что именно вы больше всех и пострадали от доставшегося вам наследия!

Шанталь воззрилась на демона в полном недоумении, и тот поведал ей о влиянии Полоза на её сознание, результат которого теперь спал в детской. Открывшаяся истина вызвала у неё ироничный смех.

— Что ж, в таком случае, благодарю вас за гостеприимство и то, что согласились позаботиться о последствиях. Я больше не стану обременять вас своим присутствием, — заявила Шанталь и, расправив плечи, направилась к выходу.

— Если вас не затруднит, оставьте малышу немного молока. Нам потребуется некоторое время, чтобы найти кормилицу, — попросил Аулус.

Она выполнила просьбу демона и даже встретилась с Ренисой, но лишь для того, чтобы окончательно успокоить материнский инстинкт. Демон выбрал достойную жену, которая оказалась готова посвятить себя племяннику.

«Возможно, она даже станет лучшей матерью, чем была бы я», — поймала себя на мысли Шанталь, и от этого осознание ей стало невыносимо находиться в доме демона. Едва представилась возможность, она воспользовалась порталом.