«Это какой-то яд! Стрелы отравлены! Всем, кто ранен, скорее в убежище!» — доносились оголтелые крики драконов. И среди всего этого балагана внезапно раздался оглушительный рёв, от которого вздрогнула вся долина. Упавший жёлтый разбился о скалы… А потом снова… и снова… Красный, пурпурный, зелёный… Ни осталось ни одного Крыла, которому удалось бы уйти без потерь в этой бойне! Драконье сознание наполнилось невыразимой болью и всеобщей дикой паникой.

«Ну что за слабаки! — кипятился Виргуэль, и, закрывшись от общения, с ещё большей яростью накинулся на ближайший склон. — К демону вас! Я и один справлюсь!»

Его новая пламенная волна пронеслась по ущелью, подобно огненному вихрю, а вслед за ним уже на него посыпался град стрел. От напора атаки огромные драконьи крылья вмиг превратились в шкуру дикобраза, но Виргуэль шипел, извивался и вновь шёл напролом, испепеляя всё, что попадалось ему на пути. Одержимый своей целью, он выжег в себе всякое сострадание и сомнения. Тёмной магии без разницы кого получать в жертвы: драконов или собак! Значит, и ему всё равно, кого класть на алтарь будущего могущества! Вот только, пытаясь подняться, чтобы, наконец, спалить начавший пускать в него арбалетные болты отряд, он вдруг ощутил странную слабость в крыле. Лёгкая, похожая на мурашки, волна онемения сначала пробежала по краю. Виргуэль не придал ей значения и лишь приложил больше усилий, чтобы набрать высоту, но в ответ получил внезапную острую боль в суставе. Он попытался смахнуть её и нервно затряс крылом, однако оно лишь слегка колыхнулось. Нечто не просто сковывало его движения, но и лишало всякой чувствительности. В какой-то момент он просто перестал ощущать своё крыло! Ужас охватил его дух. Нет, нет и ещё раз нет! Он — король драконов, и не может так банально умереть, как какая-то летающая ящерица!

Виргуэль рванул вниз, цепляясь когтями, чтобы не рухнуть, и понёсся вдоль ущелья, прикрывая себя от новых стрел и арбалетных болтов безвольными крыльями. Последние били намного сильнее, и вскоре до него донесся ядовитый запах собственной крови. Им удалось пробить чешую и ранить крыло. Затем опять. А всё, что он мог, лишь позорно сбегать! Достигнув края ущелья, Виргуэль осознал, что бежать некуда. В узкую щель прохода ему никогда не протиснуться! Оставалось только одно. Взревев от отчаяния, он бросился на скалы, вкладывая не только все драконьи, но и волшебные силы. Чудовищный удар заставил содрогнуться всё ущелье. Где-то вдали загудели горы, рождая новые сели и лавины. А потом…камень под ногами Виргуэля дал трещину.

— В укрытие! Всем в укрытие! — засуетились бэрлокские собаки. Словно тараканы, они принялись сновать по склонам, исчезая в каких-то нишах и под небольшими выступами. Вероятно, тут были и пещеры, куда уволокли тяжёлое вооружение. Однако всё это быстро перестало занимать голову Виргуэля.

Горы пришли в движение. Камень под его ногами задрожал, а трещина принялась стремительно расширяться. Виргуэль, глупо прыгая, словно курица, пытался занять какую-то одну сторону, но грузное тело и так едва вмещалось между скалами. Поняв, что сейчас безопаснее будет в облике драконеанина (бэрлокцы, как и полагалось крысам, мгновенно попрятались по норам), он сосредоточился на изменении. Страх пронзил его подобно стреле. Магия… его любимая, желанная, заветная и самая важная в жизни магия не откликалась! Он не мог понять почему. Ведь только что его силы обрушились на горы, а теперь… Виргуэль шевельнул лапой и прислушался к ощущениям. Магия неохотно защекотала в когтях. Значит, он не утерял её совсем, но отчего же ему не удаётся такое простецкое дело? Виргуэль напрягся из-за всех сил. На секунду ему показалось, что конвульсивно дёргающаяся лапа начала приобретать человеческий облик, но дикая боль в спине, застив глаза, всё оборвала. Там, в онемевших крыльях, в проклятых стрелах и болтах содержалось что-то не только отравляющее, но и сдерживающее магию.

«Вампирская сталь!» — Озарение пришло к Виргуэлю слишком поздно. Ему стоило забеспокоиться уже тогда, когда его пламя рассеяло первую иллюзию. Кроме магов, подобными фокусами владели только демоны и вампиры. Теперь же всё встало на свои места: вампиры поддержали принца Юджина!

Горечь жгучей обиды заполонила пасть. Как же ловко драконы угодили в капкан! И что теперь? С шатающихся гор посыпались первые камни, растяжки лап едва хватало, чтобы удерживаться на хлипких камнях. Ещё чуть-чуть и Виргуэля либо зашибёт сверху глыбой, либо поглотит разверзнувшаяся бездна. Осознав всю плачевность своего положения, он выбрал второе и, подобрав конечности, рухнул вниз. Камни сыпались ему навстречу, больно ударяя в спину, свет постепенно мерк, но, даже оказавшись в полной темноте, он так и продолжал падать. Дно будто исчезло из этой расщелины. А потом накатил страх. Дикий, всепоглощающий. Ведь всё виденное во снах сбывалось наяву.

Тьма дышала кровью. Драконьей кровью. Во рту стоял её мерзкий солоноватый привкус, а за спиной неподъёмным грузом висели безжизненные, изрешеченные стрелами крылья. Ему было так холодно, что он не чувствовал ни своих лап, ни хвоста. И даже, казалось, огромное драконье сердце, и то замедлило свой неистовый бег. Судорожно вдыхая, он каждый раз боялся, что этот вдох окажется последним, и с всё нарастающим ужасом ждал её…

Но пришла не она. Во тьме блеснули серебряные искры, и стало так невообразимо холодно, будто все внутренности разом заморозило. Он не мог ни двинуться, ни моргнуть, ни даже дышать. Всё сковало лютым морозом, от которого по телу начала расползаться ледяная корка. Она почти заточила его в свой плен, а потом в голове раздался потусторонний жуткий голос, от которого едва текущая в жилах кровь вмиг застыла:

— Впусти!..

Юфемия:

Рассвет после полнолуния кровавого Янгоса, тринадцатый день после исчезновения короля Дамиана

— Мой дед убит? — Юфемия не могла поверить своим ушам. После ночи, проведённой в слезах, её голова слишком туго соображала. Марселу — её шанс на счастливую семейную жизнь, — был безвозвратно утерян.

— Он погиб во время свадьбы принцессы Торины и принца Андреаса, — повторила Арата, а затем, нахмурившись, прибавила: — Принц Андреас был осуждён Советом и отправлен на Проклятые острова.

— Опять эта Торина, — с горечью прошептала Юфемия, пытаясь подавить всхлип. Арата что-то втолковывала ей уже добрых полчаса, но сознание упорно слышало лишь разрозненные обрывки фраз. Но одно Юфемия уловила точно: на свадьбе Торины и Андреаса произошло нечто ужасное и непредвиденное. Её дед пал, а дядя изгнан, а его хитроумная невеста увела её жениха буквально из-под носа! А с виду сама скромность и невинность! Юфемия сжала зубы от бессильного гнева. Пожалуй, только одна новость её успокаивала — теперь она могла без страха вернуться домой.

— Отныне вы — наследная принцесса, — с улыбкой заявила Арата.

«Едва ли это хороший статус для Бэрлока», — с сомнением подумала Юфемия и, спешно стерев навернувшиеся предательские слёзы, принялась собираться.

Они отплывали утром. В этот раз ей подготовили быстроходное судно, но вместо заботы Юфемия усмотрела в том желание скорее от неё избавиться. Так ратующая о её появлении эм-рейм Милора даже не вышла с ней попрощаться. В этом тоже виделся немой укор, словно Юфемия виновата, что не смогла завоевать любовь эр-хота. Но разве она сделала хоть раз что-то не так? Разве не ей было написано письмо с вполне очевидным предложением?

— Выбросьте уже этого хитроумного лиса из головы! — бросила ей Арата. — Он не стоит ваших слёз! Уж поверьте, сейчас у вас будет этих женихов — хоть отбивайся!

— Это и пугает, — с печалью заметила Юфемия. — Едва ли кто-нибудь из них окажется так же обходителен и любезен, как эр-хот. Да и всем им буду нужна вовсе не я, а возможность законно унаследовать престол! Отец ничуть не лучше деда. Будет уже хорошо, если он не устроит на меня торги, чтобы потом всучить тому, кто больше заплатит!