Дух растворился в воздухе. Он был, а затем его не стало, и Рифа, сколько ни крутила головой, не могла отыскать его среди исполосованных деревьев.

— Я так и думал. Ну-с, теперь разберемся с тобой…

Потирая ладонь о ладонь, он повернулся и посмотрел на девочку.

Ри был выше нее всего на две головы, но сейчас она сидела на земле, а он стоял, нависал над ней, точно жуткое чудище из книжек, которые Кирай отказывался ей читать, и которые она тайком таскала из шкафа. В сарафане, таком же разорванном, как и платье Рифы, он мог бы показаться смешным и забавным, но Рифе было не до смеха. Все вокруг и ее саму заполнял еловый запах, но, кажется, мышцы все еще слушались ее.

— Замри! — скомандовал мальчик, стоило ей дернуться.

Он порывисто опустился перед ней на колени, придвинулся, будто дикий кот, догнавший маленькую мышку.

— Не драться, не пинаться, не кусаться, — он накрыл ее кулачки ладонями, когда она попыталась его ударить. — Разве я не просил тебя сидеть на месте и никуда не убегать? Разве не говорил, что пока ты рядом со мной, я никому не позволю тебя обидеть? Ни живым, ни мертвым? И как прикажешь защищать тебя, когда ты взяла и убежала, только пятки сверкали, а? Ты уже передумала идти на свой восток?

— На восток? — слабо переспросила Рифа.

— Ага, на восток, именно туда. Я должен отвести тебя в Безвременье, а вместо этого бегаю за тобой по лесу, как лиса за зайцем.

Глаза Рифы округлились.

Это не могло быть правдой. Дедушка не мог отправить за ней кого-то вроде этого. Она думала, что тот, кто должен помочь ей, будет хорошим человеком, будет таким, как Саго или Брат, пусть она и не нравилась последнему. Но в действительности все оказалось совсем не так.

Поджав губы, Рифа изо всех сил старалась не заплакать. Заметив эту перемену, мальчик нахмурился. На его лице появилась виноватая улыбка.

— Извини, малышка, я не должен был тебя пугать. Просто я…, — он запнулся, посмотрел на свои ладони, все еще сжимающие кулачки Рифы, и отпустил ее. — В общем, извини.

Неужели дедушка послал именно его?

Ри снова стал другим. Сбросил кожу, как змея, и больше не выглядел пугающим. Его улыбка стала беззлобной, даже милой, а взгляд — добрым, совсем не таким, каким он был, когда Ри смотрел на Дани. Сейчас, если бы Рифа собственными глазами не видела всего, что он сделал, она никогда не поверила бы, что этот мальчик мог причинить кому-то вред.

— Мир? — спросил он.

Рифа смахнула с глаз слезы и посмотрела на него с опаской.

— И ты не хочешь меня отравить?

Ри удивленно вскинул брови.

— С чего ты это взяла?

— Еловый запах.

— А-а-а, — протянул он, и выражение его лица снова стало виноватым. — Это как бы не совсем яд. Ну то есть яд, но не совсем. В общем пользы от него больше, чем вреда, — потирая шею, он натянуто рассмеялся. — Он подавляет твою силу мага, и ты становишься невидимой для духов. Как-то так.

— Но я же церковница. Яд на меня не действует. Почти.

Рифа помнила, что раз в полгода люди на лодке привозили не только продовольствие и новые вещи, но и небольшой футляр с бутылочками с прозрачной жидкостью. Иногда это была преобразованная вытяжка из данмиру, иногда что-то другое: научный отдел, которым руководила тетя Нерин, не оставлял попыток найти средство, которое могло бы лишить ее силы мага — не навсегда, только на время, чтобы она могла жить в Огнедоле, среди людей. Но ни одно из средств так и не сработало.

— Ну ты не сравнивай, — рассмеялся Ри. — Яд какого-то жука и токсин моей собственной рецептуры. Мне удалось заполучить образец крови твоего отца, так что я учел особенности анатомии церковников и твоей семьи. Мой токсин на порядок сильнее всего, что могут забодяжить в местных лабораториях. Поэтому очень важно, чтобы ты все время была в непосредственной близости от меня. Чтобы не навредить тебе, концентрация действующего вещества крайне низкая. Ее достаточно, чтобы подавить силу, но из-за метаболизма и врожденного иммунитета твой организм быстро очищается.

— Ты получил образец крови моего отца? — пролепетала Рифа, вжимаясь спиной в дерево. — Ты ранил его?

— Не беспокойся, малышка, твой отец на такую ерунду и внимания не обратит. Тем более, это все для твоего блага, — он выпрямился и приглашающе протянул ей руку. — Так что не убегай больше, ладно?

Переборов страх и стараясь не думать о том, что произошло с Дани, Рифа кивнула. Сжав ее ладошку, Ри повел девочку обратно.

Теперь, когда больше не нужно было спасаться бегством, она заметила, каким неуютным стало так нравившееся ей платье. Набравшаяся колючек и пропитавшаяся кровью ткань скребла и колола кожу, бередила заживающие порезы на спине.

— Этот дурак сильно тебя поранил?

Рифа отрицательно покачала головой и подняла на мальчика взгляд.

— Ты знаешь, кто он? — спросила она.

— Имеется догадка.

Значит, лучше не расспрашивать. Рифа давно выучила это правило: если Кирай отделывался односложным, уклончивым ответом, с вопросами следовало повременить.

— Я не знала, что с духами можно разговаривать. Я думала, мой дедушка — один такой.

— С ними нельзя разговаривать. Они ничего не помнят о своем прошлом, о том, кем были и кого знали. В редких случаях сохраняются отдельные образы. Но это просто образы и ассоциации, ничего конкретного. Ты говоришь ему, к примеру, «собака», и дух впадает в бешенство, сам не понимая почему. Он может даже беситься не из-за той «собаки», которая имелась в виду. Это как рыбалка. Ты знаешь, что в реке есть рыба, но не знаешь, какая и где, и просто забрасываешь удочку и ждешь.

Рифа вздрогнула, когда из куста терновника выпорхнула пара птиц. Сейчас ее пугало любое дуновение ветра, а в просочившемся сквозь листву луче заходящего солнца мерещились фантомы, но рядом был только держащий ее за руку мальчик.

— А ты правда собирался навредить той девушке? — собравшись с духом, спросила она. — О которой говорил.

— Зачем ты спрашиваешь? — Ри посмотрел на нее и, усмехнувшись, отвел взгляд. — Если ты хочешь услышать какой-то определенный ответ и не знаешь, как быть, если дадут другой, лучше и вовсе не спрашивать.

И Рифа не стала спрашивать. Ей нужно было принять то, что этот мальчик, каким бы он ни был — тот, кто отведет ее на восток. Если с его помощью она сможет все исправить и вернуться домой, все остальное не так уж и важно.

Но они шли не на восток. Им следовало повернуться к солнцу спиной, но оно то и дело мелькало по правую руку, опускаясь все ниже и ниже.

— Восток — не там, — сообщила Рифа и замедлила шаг.

— Я знаю, — мальчик сжал ее ладошку сильнее и настойчивее потянул вперед. — Нужно вернуться назад и взять машину. Мы и так потратили целый день. Чем быстрее доберемся до Безвременья, тем лучше.

Приняв его ответ, как разумный, Рифа перестала задавать вопросы.

Она послушно шла следом за ним, вдыхала еловый аромат и думала о том, что, появись этот мальчик раньше, и она давно смогла бы жить в Огнедоле, ходить в школу, играть с другими детьми — как самый обычный ребенок. Рифа не жалела о том, что все эти годы общалась только с Кираем, но Огнедол… он был таким огромным! Столько места, столько всего — куда больше, чем на их крошечном острове.

Когда за деревьями показался дом, мечты о ставшей такой близкой встрече с отцом растаяли, а вместе с ними пропала и вся ее решимость идти дальше.

— Не бойся, малышка, они тебя уже не тронут, — пообещал он, но Рифу останавливало совсем не это.

А может, Ри — не убийца? Может, он просто лишил Дани и остальных возможности двигаться? Чтобы они не помешали ему забрать ее? А все то, что он им сказал… мало ли что там говорил болтливый мальчишка.

Успокаивая себя, Рифа зашагала бодрее.

Дани был все там же. Как и Силлест, он лежал совершенно неподвижно. Ронк застыл в своем кресле, свесив голову на бок. Рубашка на его груди потемнела от намочившей ее слюны, а взгляд был стеклянным, как у мертвой рыбы. Рифа надеялась, что хотя бы девушки смогли уйти, но они по-прежнему сидели на качелях, точно сломанные куклы.