— Какая же ты сволочь, Ц-Цузу, — Шикти вернула шарик в шкатулку и закрыла крышку.

— Да, это про меня, — огрызнулся он.

Ц-Цузу вскочил с места, схватил Райза за загривок и поволок прочь из трапезной. Он не злился, но старательно делал вид, и его пальцы впивались в шею сильнее обычного.

— Может, мы попробуем другой способ передвижения? — предложил Райз, по опыту зная, что брыкаться и пытаться освободиться — бесполезно.

— Меня и этот устраивает.

— Не могу сказать того же.

— Кого волнует твое мнение?

— Меня?

— Не повезло.

Вернувшись к себе, Ц-Цузу брезгливо оттолкнул его, завалился на кровать и, продолжая разыгрывать спектакль, гневно уставился в потолок. Райз, не стесняясь, разглядывал его, и когда прилипчивое внимание окончательно вывело Ц-Цузу из себя, тот сварливо рыкнул:

— Чего надо?

— Что это было? В трапезной.

— Это была идиотка Ластик.

— Это я понял. Я про шкатулку и..., — Райз запнулся, вспоминая слова Фель-Феля, — мнемных квакш? Что это?

— Мерзкие скользкие пучеглазые твари. Обитают на планете в нескольких мирах отсюда.

— И это был ее глаз?

— Два глаза. В шкатулке два глаза.

Райз расплылся в улыбке.

Все-таки Фель-Фель ошибся, когда решил, что здоровье Ц-Цузу в порядке. Райз, конечно, знал его не так хорошо, а из-за расхождений в окраске энергии духа и демонстрируемых эмоциях, понимал его, вероятно, еще меньше, чем остальные. Однако, преподносящий подарки Ц-Цузу никак не вязался с успевшим закрепиться за ним образом.

— Ты же их не у Стирающей Явь забрал.

— Разумеется нет. А ты все же не такой идиот, как Ластик.

— Она это поймет, когда не обнаружит пропажи.

— Она это поймет, когда проверит их. В ее идиотской коллекции никогда таких не было.

— Чем они особенные?

— Тебя действительно волнует эта чушь?

Райз пожал плечами. Интерес представляла не столько чушь, сколько то, зачем ее творил Ц-Цузу.

— Они вырезаны из одного и того же гада, но содержат разные изображения. Глаза этих пупырчастых частично сохраняют то, что видели, когда их владельцу проткнули башку. «Картинку» можно считать, если под рукой есть правильное оборудование. На той планете знать собирала эту дрянь, и Ластик тоже повадилась хлам копить, — Ц-Цузу брезгливо скривился.

— А ты, значит, приберег особо ценный экземпляр, чтобы вручить его в подходящий момент, — ухмыльнулся Райз. — Кто бы мог подумать, что ты такой романтик, Ц-Цузу.

— А ну захлопнись! — рявкнул тот.

— Молчу, молчу.

Немного погодя крикун исчез. С неподдельным интересом Райз наблюдал, как рыжее облако его духа неспешно уплывает прочь, как приближается к далеким искрам энергии Шикти, как оба скопления становятся ярче, а затем их источники исчезают, перенесенные Кальдеором в более подходящее для вечерних планов крикуна место. И с чего вдруг Ц-Цузу вздумал устроить себе праздник?

Пользуясь отсутствием хозяина комнаты, Райз удобно устроился в скорлупе и с прищуром посмотрел на застывшего в стороне Фель-Феля. Его настоящее тело, перманентно окутанное легкой голубой дымкой, прилипло к стене немногим выше.

— Фель-Фель, ты вчера мне и слова не сказал и снова молчишь.

— Мне жаль, но Ц-Цузу запретил разговаривать с тобой в его отсутствие.

— Брось, Фель-Фель. Давай скрасим время беседой. Я не скажу ему, что ты со мной говорил.

Блондин отрицательно покачал головой.

— Ладно. Тогда скажу, что говорил.

— Но это неправда!

— Почему? Мы уже с тобой разговариваем.

— Это другое.

— Другое? Даже не знаю. Пускай лучше Ц-Цузу решает, другое это или нет, — Райз расплылся в хищной улыбке.

Признаться, ему было немного совестно так запугивать бедного Фель-Феля. Но в окружении своенравных рыцарей Орды не оставалось ничего другого, как пользоваться бесхребетностью мастера иллюзий — буквальной и фигуральной.

Переборов себя, блондин посмотрел на Райза с видом опороченной невинности и выпалил:

— Что ты хочешь знать?

— Спокойнее, я не собираюсь выпытывать тайны рыцарей, отар и все в этом духе, — Райз замахал руками. — Для этого у меня есть Ц-Цузу. Но я бы с удовольствием послушал о том, как ты здесь оказался. Как давно ты служишь Пастырю? Почему? Историю Кальдеора я знаю, а о своей Ц-Цузу молчит, будто это величайшая тайна вселенной. Твое прошлое тоже тайна?

— Нисколько, — Фель-Фель вернул себе аристократический вид и сдержанно улыбнулся. — Я предложил Пастырю свои услуги в обмен на то, что он пощадит мой вид. Наша раса немногочисленна и не принесла бы богатый урожай, но рыцари не брезгуют и меньшим.

— Твои умения — только твои, или даром иллюзий владеют все представители твоего вида?

— Все, но в разной степени. Без ложной скромности замечу: ничьи умения не могут сравниться с моими навыками.

— Верю. Но почему вы не спрятались? Вы ведь могли укрыться за иллюзиями.

— Не от почтеннейшего Пирофазиса. Он видит и знает невообразимо много. Он чувствует биение жизни. От него ничего не скрыть.

— Связь моего некроманта и Жнеца он умудрился не заметить.

Улыбка Фель-Феля стала учтивее.

— Мне жаль, но я не могу об этом с тобой говорить.

— Как скажешь, Фель-Фель, я не хочу прибавлять тебе проблем. Спроси меня о чем-то, если интересно. Это беседа, а не допрос.

— Я спрошу. Почему ты интересуешься моим прошлым?

— Хочу узнать получше. Ц-Цузу горазд только стращать, а мне интересны и те, с кем придется жить бок о бок.

Лицо блондина осталось неизменным, а вот настоящего Фель-Феля окутало любопытство. Неужели заинтересовала возможность поспособствовать плану Ц-Цузу? Вряд ли он осмелился бы пойти против него. Но тихая вода, как говорят, берега подмывает.

В итоге из Фель-Феля так и не удалось вытащить что-либо стоящее, но начало было положено. А спустя пару часов вернулся Ц-Цузу — в приподнятом расположении духа, но с неизменно недовольным выражением лица.

— Уже все растрепал ему? — с порога поинтересовался он у Фель-Феля, который уже начал закутываться в синеву.

— Только то, что ты разрешил, — ответил за него Райз.

Судя по кислой мине Ц-Цузу, выстрел наугад попал точно в цель.

— Отлично. Значит, ты не будешь донимать меня своими дурацкими расспросами.

— Разве отвечать на них не в твоих интересах?

— Проваливай с моей кровати, — рыкнул тот. — А ты, слизень, с моей территории.

Проводив иллюзию Фель-Феля и его самого взглядом, Райз с неохотой уступил крикуну место.

— Мог бы и поблагодарить его за то, что он согласился няньчиться со мной. Чего ты такой раздраженный, Ц-Цузу? Мне думалось, ты вернешься в благодушном настроении.

— Думалось? Чем ты можешь думать?

— И правда, что это я?

Когда Ц-Цузу засыпал, время превращалось в древесную смолу. Мало того, что оно бесконечно долго тянулось, так еще и пачкало, оставляло на всем свой прогорклый, нестирающийся след. Чадящие мысли липли к нему, точно ничему не учащиеся, глупые букашки.

После вылазки к четвертой линии обороны прошло два дня, на протяжении которых Ц-Цузу все твердил о том, как отары разбредаются по востоку, как пожирают деревни и города, а войско призванных торчит у западного фронта. Твердил и злорадствовал тому, что вся сила некроманта обратилась в ничто.

Вероятно, Ц-Цузу рассчитывал, что его подтрунивания пустят трещину в уверенности Райза. Но тот и без стараний крикуна знал, что их дела плохи, и хорошего в них было только одно: то, что Къярт оказался достаточно умничкой, чтобы не нестись сломя голову на восток, и держался подальше от Орды и драк, в которых не мог победить.

К предрассветным часам скука от безделья достигла своего апогея, и Райз едва сдерживался, чтобы не начать будить Ц-Цузу. Однако, в этот раз нашлись те, кто не постеснялся прервать ночной отдых крикуна.

Сперва, точно предвестник неприятностей, на руке раскалился шрам-компас, а немногим после в многогранник влетела Шикти и следующий за ней по пятам Кальдеор.