В тот вечер он нес дозор в одном из капищ Зова Крови — на вершине Мятущегося пика, на западе Эсшенских гор, — месте, где бесконечно бушевал буран, сквозь который было не прорваться. Некроманты сменяли друг друга в редкие дни спокойствия, а все остальное время сидели в наглухо задраеной хижине с многомесячными припасами вяленого мяса и круп. В итоге принесший Шип едва не снял дверь с петель, прежде чем Спек понял, что в нее ломится не стихия.

Ни один человек не смог бы подняться на вершину Мятущегося пика в такую погоду без снаряжения. Все, что было у незнакомца — это намокший от растаявшего снега тонкий плащ и футляр с Шипом.

Тогда Спек уверовал, что его посетил сам посланник Орды, и с того дня никогда не расставался с Шипом.

Рассказывая об этом, Спек выглядел поистине несчастно. Он не справился с порученным ему заданием и до дрожи в поджилках боялся того момента, когда его искалеченная перехватом контроля душа отправится на горизонт, где ее наверняка отыщет посланник и стребует за проваленное задание.

— Не трясись ты так, — Райз ободряюще похлопал его по плечу. — Орда до тебя не дотянется.

Он оставил Спека с потерянным видом баюкать пострадавшую руку и подошел к Осмельду.

— Я узнал все, что хотел. Можешь развлекаться, только отведи его в сторонку, чтобы не на глазах у паладинов. Как закончишь, приведешь назад. Если его догадки насчет того визитера имеют хоть какую-то связь с реальностью, его душу нельзя отпускать. Не хватало еще, чтобы они ее нашли и допросили. Къярт займется этим вопросом. Так что не смей разрушать печать. Ты все понял?

— Понял, но..., — Осмельд замялся, бросил взгляд в сторону стоящих в стороне охотников: когда Спек прекратил орать, они решили показаться, но подходить не стали. — Но я не буду ничего делать. Вильме это не понравится...

— А то, что ты схалтурил с приказами и вынудил меня использовать грубые методы, ее, значит, устраивает? Ну и семейка у вас.

— Нет, она не..., — Осмельд окончательно стушевался, а воздух вокруг него запестрел желтизной паники. — Пожалуйста, не говори ей об этом! — он затравленно посмотрел на Райза.

Тот разочарованно покачал головой.

— И в каком месте ты — Инаэора? «Разорву душу на кусочки», «найду каждого». В будущем советую тебе помалкивать и больше не позориться. Тоже мне — Инаэора. Отведи некроманта к Къярту.

Осмельд поджал губы и кивнул.

На пути к уступу Райз столкнулся с охотниками. Вильма бросала взволнованные взгляды вслед лже-Офрену, а Под, по всей видимости науськанный супругой, собирался засыпать Райза вопросами, на которые у того не было ни малейшего желания отвечать.

— Если решите завести еще одного ребенка, и родится сын — и близко не подпускай Вильму к воспитанию, — заговорил Райз, прежде чем Под успел открыть рот. — А то опять вырастет непонятно что.

Теперь оставалось только убедить Къярта поглотить душу. Это оказалось не так и сложно: всего-то выдержать несколько секунд его хмурого взгляда, после чего напарник взялся за дело.

На плоскогорье стояла глубокая ночь, когда со всеми делами было покончено, Осмельд, понуро повесив голову, вернулся к охотникам, а троица села ужинать у костра.

— Не ожидал, что ты затаишь такую обиду на нашего горе-похитителя тела Офрена, — Райз отпил чай из кружки. Хотя какой там чай, так, вода с легким травянистым душком.

— О чем ты?

— Ты не сильно-то торопился сказать, что Осмельд накосячил с приказами.

— Я думал, что ты и сам об этом знаешь.

Потратив несколько секунд на то, чтобы переварить сказанное, Райз присвистнул.

— Ого, — емко изрек он. — Получается, в твоем представлении я какой-то маньяк-садист? Пожалуй, это мое самое стремительное падение в чужих глазах, — Райз подчеркнуто беззаботно рассмеялся.

— Прости, — виновато произнес Къярт и даже отвел взгляд. — Мне не следовало так думать.

— Ой, да чего уж там. Забыли, — Райз отмахнулся и перевел тему: — Ввиду открывшейся информации, хочу внести в план изменения. Вместо посещения захоронения паладинов под Коуфладом, наведаемся в гости к Зову. Посмотрим, что полезного они могут пожертвовать на благое дело уничтожения Орды. А после займемся пополнением нашего небольшого войска. Возражения?

— Никаких, — ответила Кара.

Къярт отрицательно покачал головой.

Райз продолжил:

— Проводить Есхарию и его людей до Эсшена у нас не получится: в одном направлении нам идти всего день. Виторэ с ними тоже не отправить — нам и самим их для быстрого передвижения едва хватает. Но и оставлять совсем без защиты, чтобы их сожрали какие-нибудь горные хищники, тоже не хочется. Как вариант, пусть умертвия Осмельда сопровождают их в течение пары дней, пока они снова не смогут призывать броню.

— Паладинам не понравится такое соседство, — заметила Кара.

— Плевать, что им нравится. Прошли времена, когда они могли бестолково шататься из угла в угол. Мне, вон, тоже не нравится жевать пресную, похожую на подошву, конину посреди промозглой пустоши, — Райз поболтал в воздухе ломтем пережаренного мяса. — С компанией мне, беспорно, повезло, но конина — просто ужас.

Он не успел что-либо сделать, когда хвост Клыка выбил мясо из руки. Шлепнувшись на землю, оно не пролежало и секунды, как грив слизал его и проглотил.

— Сам сказал, что тебе не нравится, — Къярт пожал плечами.

— Да, именно так и сказал, — подтвердила Кара.

Клык согласно зарокотал, вытянул шею и положил голову рядом с бедром девушки, подставив нос под ее поглаживания.

— И ты туда же, — разочарованно протянул Райз и уставился на Къярта. — Тебе должно быть стыдно.

— Почему именно мне?

— Кару в чем-либо упрекать низко, а Клыка — бессмысленно. В его здоровой туше все равно совести ни щепотки. Остаешься только ты.

— Тогда я раскаиваюсь, — Къярт повинно опустил голову, но от Райза не скрылась появившаяся на его лице улыбка.

Увы, фальшивая.

Эта ночь обещала быть особенно мерзкой: с мелким моросящим дождем и порывами ветра, бросающими в лицо, как оскорбления, холодную крошку. Свернувшись на шкуре, Кара жалась к горячему боку Клыка, и, дождавшись, когда она крепко уснет, Райз накрыл ее своей курткой.

Углям в костре погода тоже не нравилась. Даже догорая, они зло шипели всякий раз, когда на них падали капли. Но было и хорошее: в лагере наконец-то наступила благословенная тишина и покой, хотя многие паладины остались бодрствовать. Их костры потухли, и в темноте зароились крупицы энергии духа: красные, голубые, желтые, серые и даже черные, как угольная крошка. Райз не мог разглядеть эту крошку во мраке, но ощущал ее тягостное присутствие и, как ни старался, не мог от него отгородиться.

Не спали не только паладины. За время, проведенное в Эсшене и переходах, Райз выучил дыхание своих спутников и мог безошибочно определить, когда те спят, а когда только делают вид.

— Снова я виноват? — меланхолично поинтересовался он.

Къярт перевернулся на спину и открыл глаза. Прищурившись, посмотрел в брызгающий дождем темный купол.

— Нет, — ответил он и сел.

— Тогда в чем дело?

Къярт молчал, и от его подавленного вида сводило скулы. Проклятый Спека. Столько проблем из-за одной мелкой блохи.

— Мы так и не поговорили о том, что произошло на том горизонте, — Райз ответил вместо Къярта. — О том, что не касается моей печати.

— Как-то времени не было.

— Сейчас вот есть. Если хочешь.

И снова на него устремился потерянный взгляд, который он помнил еще с тех времен, когда они только осваивались в доме Фелиса. Проклятье.

— Я помню только последние сутки, — Къярт пошевелил носком сапога почерневшие угли. — Остальные говорили, что я провел там год. И я все думаю о том, чего стоил им этот год. Судя по рассказам, он выдался не самым легким — моими стараниями. И если Мерлен я просто доставлял хлопоты, то Иеро... Кажется, все это время он понимал, что происходит. Осознавал свою смерть, смерть брата и всех, кого он знал и не знал. И был в этом мраке совершенно один.