— Церковники? — переспросил Волчонок Арена и Дарена.

Он в это время вместе с братьями и несколькими наемниками находился в кают компании. Звездочеты жадно поглощали белковые брикеты, готовясь вновь заступать на дежурство у изолятора с метаморфом, а Нора и Филиция потягивали напитки по вкусу и эффекту напоминающие кофе, но отличающиеся травяным ароматом и фиолетовым цветом.

При упоминании церковников оба брата перестали жевать и переглянулись.

— Дело дрянь. — сказал Арен.

— Комета их протарань. — одновременно с ним ответил Дарен.

Суетливо выскочив из-за стола, они помчались в сторону рубки.

— У нас проблемы? — обратился уже к наемницам Волчонок.

Филиция — девушка с волнистыми волосами неестественно синего цвета длиной ниже плеч — даже не подняла глаз от планшета, в котором проводила большую часть времени, отрываясь от него только с целью обойти препятствие или найти взглядом еду и стакан с напитком на столе. Волчонок даже не знал какого цвета у нее глаза, так как никогда не встречался с ней взглядом. Знал лишь что она была хакером и пару раз слышал ее голос, когда ее спрашивали налить ли ей чего-нибудь выпить и что она предпочитает на обед.

— Лично у нас проблем бы не было — ответила Нора — рыжеволосая девушка с выбритыми висками. Зелёные глаза и курносый носик явно не сочетались с образом ее должности, она была боевиком — Но на борту орава звездочетов, а вот к ним у церковников есть претензии.

— К звездочетам? Но Геральд говорил, что они на хорошем счету у всех. — удивился Волчонок.

— Так и есть. Это церковники всех бесят. А у них к звездочетам есть особое нетерпение, так как последние последовательно доказывали, что бога нет, из-за чего церковь потеряла много прихожан.

— Как? — не понял Волчонок.

— Да очень просто. Сначала церковники говорили, что бог на небе. А первые звездочеты, отправившись в космос, там его не нашли. Тогда церковники сказали что, мол, небо большое. Бог дальше живёт. Звездочеты, которые уже вовсю изучали галактику, так и не встретили его, о чем спокойно говорили всем желающим. Церковники, конечно, верующим втирали, что звездочеты просто плохо смотрели и даже пару раз пытались подговорить звездочетов сказать, что мол да, краешком глаза видали Его, большой такой, красивый, за людьми наблюдает и в книгу все грехи наши записывает. Но ребята не повелись и сочинять не стали. И тогда церковники объявили звездочетов еретиками и начали собирать средства на космические соборы. Мол, звездочеты специально испытывают людскую веру на прочность, а бог их не карает, так как на всё воля его и вообще он великодушен и всепрощающ, но кто не сдал деньги на храм — будет гореть в огне.

— Вот оно как. — переваривал услышанное Волчонок.

— Ну это я образно конечно. На самом деле там все запутанно и мутно, но суть я донесла. Кстати, церковникам бы быть благодарными звездочетам. Да, часть прихода они все же потеряли, но те, что остались начали с остервенением нести пожертвования, чтобы построить соборы, найти бога и всему миру доказать, что сивые всем врали. Денег хватало не только на строительство космических церквей, но и на эффективный менеджмент на планетах. Сложно было найти уголок, в котором не было бы проповедника, несущего слово и волю их господа. Все другие религии были ими подмяты либо истреблены. Вся власть была у них в руках. Да вот беда, для строительства космических соборов нужны были не только деньги, но и мозги. Инженеры, учёные, высокотехнологичные кадры. Более двухсот лет назад церковь начала копать себе могилу. Она начала давать высшее образование и повышать общий уровень знаний всем желающим. И люди, получающие мозги, начали думать ими не только о том, как корабль с куполами построить, но и о том “а зачем”? Все чаще люди начали задумываться, а не стоит ли такие колоссальные ресурсы, что мы тратим на храмы, направить в другое русло? Например в медицину, социальное обеспечение, продвижение науки и прочее. И в конце концов в церкви произошел раскол. Одна часть считала, что доказывать существование их бога само по себе грех, ибо вера должна идти от сердца, а не основываться на фактах. Другая упорно твердила, что вот те ребята не правы и надо утереть им нос, доказав существование бога и ткнув их смуглые лица в жестокую справедливость! Не сумев договориться, они начали кровопролитную войну. И те и другие сражались отчаянно, считая что борются за свою веру и правду. В итоге большая часть церковников перебила друг друга, давая прихожанам пищу для размышлений “а стоит ли мне веровать, если вот до чего эта вера довела?” Так и закончилась безраздельная власть церкви и началась власть светская. От освоения космоса никто отказываться не собирался, но причины уже были совсем другие. Не поиск бога, а расширение ареала обитания и добыча ресурсов. А ни в чем не виновные звездочеты стали злейшими врагами ортодоксальных церковников, которые не всегда могут точно сказать, зачем они все же выбрались в космос — искать их бога или охотиться на звездочетов?

— И что они с ними делают, если удается их найти? — холодным тоном спросил Волчонок.

— Да кто же его знает. Может пьют с ними чай, делясь впечатлениями о полете, а может уговаривают сказать миру, что таки увидели бога вот за тем скоплением астероидов, за газовым гигантом справа. В любом случае, если нас найдут — ничем хорошим эта встреча не окончиться. Пойду ка я приготовлю экипировку. На всякий случай. — подмигнув на прощание парню, Нора встала из-за стола, донесла свой стакан до посудомоечной машины и ушла в сторону каюты наемников, оставив Волчонка осмысливать услышанное.

— Нора была церковницей. Той самой. Из ортодоксальных. — нарушила тишину Филиция, удивив Волчонка. — Отсюда столько знаний об этом. В учебниках истории раскол церкви и кровопролитную войну никак не освещают. Так, в общих чертах, мол одни решили проповедовать на планетах, другие в космосе. Ни слова про неприязнь к звездочетам. Ни слова о количестве жертв. И всем остальным рекомендуют на эту тему не распространяться. Влияние у них конечно не такое, как раньше. Да и не будет таким, пока из уст в уста потомки передают истории о случившемся. Но достаточное, чтобы затыкать рты. Или хотя бы менять тему разговора. И еще пара поколений и все окончательно забудут о тех событиях. — глядя на парня, поделилась мыслями синеволосая девушка.

Впервые он увидел цвет ее глаз. Неестественно синие. Такие родные, но такие равнодушные одновременно.

— И что тогда? — проглотив комок, спросил Волчонок, хотя волновало его совсем другое.

— Да какая разница. — равнодушно ответила Филиция и уткнулась обратно в планшет.

— Что там? И разошлись, понабежали, не продохнуть. Все вон из рубки, кроме пилота и Мэй! — протискиваясь между столпившимися звездочетами, распорядился заспанный Геральд.

— Собор. Стремительно нагоняет нас. Будет в прямой видимости через два часа. — доложил Фидель.

— Мэй, как там двигатель? — плюхаюсь в кресло второго пилота и выводя информацию с трехмерной моделью приближающегося корабля, спросил капитан.

— Все компоненты установлены. Марк и Лона заканчивают настройку и предпусковые испытания. Нужно еще немного времени. — доложила первый помощник.

— Чего как всполошились то? Ну церковники и церковники. Ну догонят. Ну предложат причаститься да поговорить о господе нашем. Не страшно. Опять же кагору нальют… — подшучивал капитан, изучая космический собор.

Корабль церковников представлял из себя исполинскую платформу с огромной надстройкой в виде храма с каноничными для церковников куполами — круглые, сделанные из прозрачного материала, чтобы верующие молились, глядя на звезды. Куполов было семь. Именно столько лучей у главного символа церковников — семиконечной звезды.

— Боюсь, что нас потчевать кагором не станут. — поделилась мыслями Мэй.

— С чего это? Ярые атеисты, что ли? Или веры другой? — не понял Геральд.

— Церковники объявили звездочетов еретиками и истребляют наш народ всеми способами. — пояснила Мэй.