Вдобавок, местные видели те самые эликсиры, и никаких подозрений они у них тогда не вызвали. Тот же Хироши мог бы спокойно предупредить напоследок, что там отрава. Хотя вроде бы им тоже склянки вручили.

С этим уже ничего не поделаешь, но что же у Платона за класс такой? Сначала я подумал, что он Видящий, как и Эльга, но теперь меня глодали сомнения. Слишком круто получается, тут на один рентген не спишешь. Он даже мог засечь, что во мне когда-то сидела демонская сущность!

— Занятный мальчуган, — произнёс я вслух, проглотив еду. — А кто он?

— Не твоего ума дело, — отрезал Терещенко и повернулся к шефу. — Что будем делать, Андрей?

— В ИВС его, к «чудикам», — ответил глава станицы, задумчиво покручивая ус. — Пусть там пока что посидит. Посмотрим, что твои букашки будут делать.

— Может, просто отпустите меня? — выдвинул я встречное предложение. — Платоша же сказал, что я не опасен для общества.

— И куда ты пойдёшь, в Краснодар? Его больше нет, забудь. Но твои родные вряд ли торчали там до самого конца. У меня осталась связь с несколькими населёнными пунктами, куда направилась основная волна беженцев. Возможно, их получиться найти.

— А что, есть списки? — обрадовался я.

— Да. Поначалу учёт вели все, кто принимал людей. И мы в том числе.

— Вот спасибо!

— Не спеши благодарить, — усмехнулся Терещенко. — Пока всё не проверим, будешь под особым надзором сидеть. Во избежание.

— Если там будут кормить — без проблем!

Знал бы я, на что соглашаюсь, трижды бы подумал. Но для меня тогда аббревиатура ИВС ничего не говорила. А оказалось, что это «изолятор временного содержания». Тюремная камера, то есть. Располагались клетки в здании бывшего отдела МВД, буквально в квартале от администрации, которую нынче именовали как Штаб. И всё равно, для моей транспортировки выделили служебную машину, с зарешёченным салоном. Не забыли и про наручники, цепочка от которых пристёгивалась к специальной скобе.

Само-собой, большинство прежних сотрудников в органах больше не работали, но тем не менее, здание по-прежнему функционировало. Даже будучи магами, люди остались прежними, с теми же самыми пороками и наклонностями. Вдобавок, некоторые только обрадовались мутному времени и новым возможностям, так что дел у нынешних «законников» было невпроворот. А заведовал ими всеми не кто иной, как сам товарищ Терещенко, ещё в прошлой жизни состоявший в какой-то серьёзной конторе.

Человек-изжога сопроводил меня до здания лично, а там уже передал на руки суровым подчинённым. Один из них был упакован во вполне обычную полицейскую броню, а вот второй являлся чистым магом, предпочитая ходить в простой рубашке и джинсах. Но шестой уровень так просто не дают, поэтому его предупреждение не делать всяких глупостей я впитал со всей серьёзностью. Да и не тянуло меня нынче на приключения — до одури хотелось спать, ведь прошлой ночью сомкнуть глаза так толком и не получилось.

Меня повели внутрь, через многочисленные тамбуры и переборки. Каждый раз приходилось тормозить и утыкиваться лбом в стену. Раньше такое доводилось только в фильмах да сериалах про бандитов наблюдать, а нынче самому пришлось побывать в шкуре преступника. Хотя могло быть и хуже — народ сейчас нервный и подозрительный. Спасибо мальчику, который сказал, что я — хороший.

Наоборот, наивно было ожидать, что меня поселят в гостинице и примут все мои невероятные рассказы за чистую монету. Мне и самому не во всё произошедшее верилось, чего уж говорить об остальных. Главное, что они пообещали помочь с поисками, так что можно и в тюрьме немного посидеть. Заодно узнаю побольше о том, что в округе происходит.

Перед самим изолятором меня бегло осмотрела полненькая медсестра в халате, но ничего подозрительного не обнаружила. Взяла кровь на анализ, после чего обстоятельно засела за бумаги. А пока она заполняла мою личную карту, конвоиры распахнули очередную дверь. За ней оказался широкий коридор, по обеим сторонам которого располагались те самые изоляторы. Ничего необычного внутри клеток я не заметил, только на потолке помимо ламп и пожарных датчиков были закреплены странные металлические кубики со сложным орнаментом на каждой грани. Так и не понял, что это такое.

Меня отвели почти в самую дальнюю камеру, где на двухъярусных нарах отдыхали четверо человек. Двое явных колдырей, от которых за километр несло перегаром, подозрительный хмырь с татуировками на пальцах и бегающими узкими глазками, а также здоровенный лысый детина в толстовке с капюшоном. Он, кстати, являлся самым прокачанным в камере — пятого уровня.

Да, народ в целом заметно подрос за моё отсутствие — первоуровневых встречалось крайне мало.

Помимо кроватей, внутри имелся небольшой столик и две скамейки по бокам, ну и конечно же — туалет, огороженный низенькой перегородкой. Всё намертво прикручено к полу, острые углы на мебели скруглены. Свет в помещение пробивался через узкое зарешёченное окно, укрытое с нашей стороны мелкоячеистой металлической сеткой.

Апартаменты вмещали в себя шестерых постояльцев, так что здесь имелось целых два свободных места. Оба на верхнем ярусе, но подобные мелочи меня сейчас особо не волновали. Я готов был и на пол улечься, лишь бы принять горизонтальное положение.

Только увидев меня, татуированный сразу оживился:

— О! Прикольные шмотки. Каратист, что ли?

Я по-прежнему носил церемониальное одеяние, выданное мне перед посещением храма, и выглядел несколько необычно. Увы, но сменной одежды мне никто не предложил.

— Нет.

— А сам откуда будешь?

— Оттуда, — я ткнул пальцем вверх.

— Прилетел, что ль?

— В точку.

— Да ну, хорош гнать! Никто давно не летает.

Я лишь отмахнулся, не имея никакого желания объяснять.

— Нет, ты скажи…

— Горький, отстань от человека, — недовольно буркнул здоровяк, не поднимая головы. — Не видишь, болеет он.

— И правда, какой-то ты зелёный, паря… Съел чего?

— Скорее, выпил, — ответил я, устроившись на верхнем ярусе.

Колдыри понимающе заржали, сделав воздух в камере непригодным для дыхания, и вскоре к ним присоединился расписной сиделец. А от меня все благополучно отстали, посчитав ещё одним любителем нализаться всякой гадостью, лишь бы вштырило посильней.

Кровать представляла собой жесткий каркас из широких стальных полос, едва прикрытых тоненьким матрасом, но мне спалось, как на перине. Даже чёртовые паразиты, копошащиеся где-то внутри меня, особо не беспокоили. Поднялся я лишь на ужин, который проглотил за один присест, после чего хотел уже завалиться обратно, но на свою беду бросил взгляд на противоположную камеру, где тоже происходила раздача еды. И едва не поперхнулся от увиденного.

По ту сторону решёток спокойно стояла синекожая девушка в легкомысленном наряде из кожаных полос. Особо они нечего не закрывали, а скорее выставляли напоказ аппетитные формы, хоть и непривычного цвета. Даже не синего, а какого-то пурпурно-фиолетового оттенка. Но необычная кожа моментально отошла на второй план, когда я перевёл взгляд выше. Лицо вполне нормальное, даже симпатичное, если не считать чуть изогнутых рогов, торчавших из-под непослушных огненно-рыжих волос. Не такие огромные, как у настоятеля храма, но тоже внушительные. Только глаза сияли не беспощадным фиолетовым огнём, а были цвета расплавленного янтаря с вертикальным зрачком. Как у кошек и прочих некрупных хищников. Так же из-за оранжевой копны отчётливо выглядывали острые кончики ушей, никак не человеческих.

Либо там сидит стриптизёрша прямиком с празднования Хеллуина, либо…

— О! Заценил нашу соседку? — мерзко оскалился стоявший возле меня Горький.

— Да уж, такое тяжеловато не заметить, — покачал я головой.

— Эй, рогатая! — громко крикнул мой расписной однокамерник. — Дашь на себе покататься?

— А у тебя что, лишняя душонка в запасе есть? — не осталась та в долгу. — Или своей не дорожишь?

Говорила она вполне обычным звонким голосом, на чистейшем русском языке. Никакого акцента, и даже говора, как у большинства местных.