Дудников провёл с нами обоими воспитательную беседу, но больше для собственного успокоения. Дабы это не продолжалось в будущем.

Аукнулась моя выходка и в сталкерской среде. Всякая снисходительность со стороны других разведчиков пропала окончательно — я полностью стал своим. Поэтому улаживать «межведомственный» конфликт явились ещё и Шайтан с Ермаком, немало этим удивив воеводу.

Теперь, когда поженившиеся «Полянцы» перевелись в более безопасную охрану периметра, за нами почти официально закрепилось название «третьей» разведгруппы. «Твиксами» нас называли всё реже, скорее по старой памяти.

В конце беседы мы с помятым порученцем демонстративно пожали друг другу руки и разошлись каждый по своим делам. То есть, я к Эле, а он — куда подальше.

Разве что, сама она не оценила такое ультимативное отшивание её ухажёра, обозвав меня множеством нехороших слов и даже пригрозив переехать обратно к Полине. Но я чувствовал, что в глубине души девушка осталась довольна. В последнее время некогда язвительная Баба Яга прибалтийского разлива стала всё больше «оттаивать». Как бы глупо это не звучало. Даже вечно замотанная на работе Ромашка отметила, что она стала куда чаще улыбаться.

Погружённый в собственные мысли, я и не заметил, как ребята прикончили завтрак и убежали в госпиталь, оставив на нас грязную посуду. Такое уж разделение труда получилось в нашей маленькой коммуне…

В себя меня привела звонкая пощёчина, которая едва не своротила мне голову набекрень.

— С возвращением, — невозмутимо поприветствовала меня посвежевшая Эльга, присаживаясь рядышком.

— Какого черта?!

— Ты мне скажи, — пожала она плечами. — Не заметил, что твой Билли опять наружу выплыл?

— Нет, — признался я, растирая полыхающую щёку. — Как ты узнала-то?

— У тебя сразу рожа становится, как у дебила, — охотно поделилась девушка. — На меня ты едва не слюной не давишься… А ещё твои глаза краснеют, вот.

Чёртов осколок прошлой личности никак не хотел убираться обратно, хоть и показывался в последнее время всё реже. Особенно, в присутствии Эльги, словно боялся её крутого нрава. Девушка пусть и мирилась с этим надоедливым тараканом в моей голове, но пресекала малейшее его проявление. Уже и забыл, когда он в последний раз пытался перехватить контроль над телом.

Хотя, последние её слова меня порядком озадачили.

— Прямо краснеют? — я невольно посмотрелся в крохотное кухонное зеркальце, но никаких изъянов не заметил.

— Да, и очень заметно, — кивнула она, не забывая уплетать блины. — Думала, ты знаешь.

— Откуда бы…

Я прочитал несколько книг по психиатрии, любезно предоставленных мне Пифией, но нигде не было ни слова про покраснение. Хотя, это моё заболевание приобретённое, а чем меня конкретно пичкали в центре реабилитации, один лишь профессор Кирсанский знает. Как бы нам пообщаться, и желательно без сеанса спиритизма…

— Может, излишнее давление в глазном яблоке? — пробормотал я задумчиво, прихлёбывая чай. — А быстро проходит благодаря регенерации…

— Какое ещё, к чёрту, яблоко? У тебя зрачки краснеют!

Я едва не опрокинул кружку себе на ноги.

— И ты молчала?!

— Да, прости, — девушка немного потупилась. — С этим проклятым волшебством уже и не знаешь, что нормально, а что — нет. Голова кругом.

Здесь она была полностью права — я и сам частенько ловил себя на мысли, что иной раз воспринимаю некоторые удивительные вещи совершенно нормально. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она не придала этому штришку большого значения. А надо бы, так как это весьма тревожный признак.

Надо бы ещё разок проконсультироваться с Терёхиной. Тем более, что исследовательница уже наверняка выжала из бедного иномирца всю возможную информацию. Мне так и не довелось увидеть его вживую, заодно будет повод познакомиться.

Завтрак вместе с моими размышлениями прервала ожившая рация. Причём, вызывали нас Ерёменко, которые вряд ли успели соскучиться со вчерашнего вечера. Терзаемый нехорошими предчувствиями, я ответил:

— На связи.

— Общий сбор, будем через две минуты. — послышался в динамике напряжённый голос Олега. — Готовьтесь.

— Началось?

— Да.

Что ж, когда-нибудь спокойные деньки должны были закончиться. После моего видения прошла без малого неделя, за которую посёлок активно готовился к обороне. Разведчиков до поры старались не трогать, но по тревоге мы были обязаны занять место на стенах и не дать химерам прорваться внутрь периметра. В том, что неприятностей не избежать, уже никто не сомневался.

К счастью, среди курильщиков оказался снайпер Шульгин, узнавший необычную птицу, поэтому к моим словам прислушались со всей серьёзностью. Из обрывка разговора хозяев Аспидов, записанного под мою диктовку, удалось вычленить две важных вещи. Первая — они планируют атаку. Найти нас — дело времени. Второе — их целью являемся вовсе не мы, а некий ребёнок. Какой именно — догадаться несложно.

Фамильяры определённо охотились на юного зверолюда ещё задолго до его появления среди беженцев, это мы узнали благодаря обследованию машины безымянной организации. Чудовища и раньше нападали на выживших, но только с появлением Вани Потеряшкина их стали преследовать целенаправленно. Маг-морозник рвался тогда именно к избушке с женщинами и детьми, остальные люди его мало интересовали. Не появись Шайтан с реактивным огнемётом, тот бы точно довёл дело до конца.

Получается, что эстафету невольно приняли мы, приютив малыша у себя. Эта новость мало кого обрадовала.

Однако, руководство Романихи единогласно решило не идти на переговоры, если таковые вдруг предложат, и ни в коем случае не отдавать Ванюшу охотникам. Это ещё раз подтвердило то, что я остался с правильными людьми.

Большинство жителей с такой позицией согласились. Сегодня психи попросят чужого ребёнка, а завтра — уже твоего. Таким нелюдям потакать нельзя.

И вот тот самый день, когда требовалось показать, что мы не мальчики для битья, настал. Мы оба невольно выдохнули с невольным облегчением. Правду говорят — нет ничего хуже, чем ждать.

Оружие и экипировка давно прописалось в нашем доме, поэтому сборы не заняли много времени. Когда у калитки притормозил наш рейдовый «Дефендер» с горделивой «П» на капоте, мы уже запирали входную дверь. Следом по дороге проехала машина внутренней охраны, которая сопровождала пару грузовиков, набитых перепуганными людьми. Чтобы не отвлекать много ополченцев на охрану гражданских, их всех было решено свезти в одно место, неподалёку от госпиталя. Там, между корпусов бывших коровников спешно соорудили второе кольцо обороны.

Таким образом, даже если внешний периметр будет всё же прорван, химерам останется лишь крушить пустые жилища и сражаться с защитниками, у которых будут развязаны руки. Нам разрешалось оставить за собой хоть одно выжженное пепелище, лишь бы остановить атаку, поэтому у каждого мага при себе имелось минимум по две Сферы Энергии. Больше использовать было нежелательно — многократно возрастал риск фатального перенапряжения. Чаще всего оно влекло за собой остановку сердца или кому, поэтому силы надлежало тратить очень экономно.

— Ненавижу эту машину! — вместо приветствия выдала возмущённая Ольга.

Чтобы пропустить нас внутрь, им с мужем пришлось покинуть салон и гостеприимно откинуть сидения. Мы шустро нырнули внутрь, натренировавшись за последние дни до автоматизма, но всё равно каждая такая задержка существенно снижала нашу мобильность. Компенсировать её дочка Дудникова решила скоростью, едва не сбив на повороте чьих-то разбежавшихся кур.

По дороге нам попался массивный БМО-Т, кативший на южную заставу, над которым парило несколько юрких силуэтов. Значит, гость из иномирья тоже в деле. Надеюсь, его продвинутые технологии пригодятся первой группе, являвшейся одной из главных боевых соединений в посёлке.

За пулемётом восседал широкоплечий мужик в каске, который приветливо помахал нам рукой. Это был Лось — возвращённый в строй стараниями Полины Гусевой член экипажа, который сильно пострадал в первой встрече с Аспидами. Уж у него к ним отдельный счёт.