Первая тысяча уже скрылась в лесу, когда поступило донесение об еще одном отряде противника, приближающемся с севера. Полторы тысячи конников. Причем кавалеристы явно знали о присутствии здесь легиона тулсакских войск, так как медленно заворачивали западнее, стремясь обойти тулсакцев стороной и, по возможности, зайти им в тыл. Хотя даже если бы этот маневр и удался, то многого бы они все равно не достигли. Полторы тысячи увязших в лесу конников против десяти тысяч опытных ветеранов пехоты? В бою у них не было ни единого шанса, а тактика мелких наскоков и быстрых отступлений здесь была невозможна. Что же они затевают?

Генерал, злобно скрипя зубами, вновь скрылся в шатре, чтобы снова и снова перебирать возможные варианты боя, внимательно изучая каждую черточку на своих картах. Первичный план было решено не отменять, так как легион панцирных войск вполне был способен справиться с четырьмя тысячами легкой пехоты и пятнадцатью сотнями кавалеристов. Тем более что в здешних лесах конницы было практически не развернуться. Но на помощь первой тысяче, завлекающей врага в ловушку послали еще пятьсот человек на случай непредвиденных неприятностей.

Утро прошло в волнениях. Солдаты, ожидая приказа к атаке, негромко переговаривались, офицеры мрачно бродили, стиснув зубы, а враги неумолимо приближались.

Радан, стоя в плотном строю своих собратьев по оружию, с мрачной усмешкой смотрел на сверкающее лезвие своего меча, которому скоро предстояло обагриться свежей человеческой кровью. Другая рука уверенно поддерживала на весу привычный каждому панцирнику груз в виде тяжелого железного щита с эмблемой королевства Тулсак. Сегодня на кованом металле появятся новые царапины и вмятины.

Легион стоял в полной боевой готовности. Солдаты молча ожидали приказа к наступлению. Над полем грядущего сражения сгустилась непривычная тишина, лишь изредка доносилось негромкое бряцанье доспехов или тонкий посвист извлекаемого из ножен меча.

Солдаты ждали. Под дуновением слабого ветерка едва слышно шелестели листья многочисленных деревьев. Прорывающиеся сквозь густой покров листвы, солнечные лучи, отражаясь от полированных доспехов, разбрасывали во все стороны многочисленные блики. Солдаты ждали.

Радан насторожился. В стороне от плотных рядов ожидавшего в засаде легиона, там, куда ушла тысяча латников, которые должны были послужить приманкой для икленцев, послышались слабые едва различимые крики и звон оружия. Привычный шум битвы. Значит, пока все идет по плану. Отступающая с боями тысяча, огрызаясь будто попавший в капкан волк, медленно отходила в сторону, увлекая врага на заранее подготовленную позицию и подставляя его под удар основных сил двадцать третьего легиона. Звуки сражения медленно приближались. Скоро. Уже очень скоро.

Радан кровожадно ухмыльнулся. Скоро я снова окунусь в это упоительно-смертоносное объятие битвы. Жизнь или смерть - все будет зависеть только от моего меча. И только я, мой меч и вязкие волны страха, пронизывающего душу каждого солдата. Только тот становится настоящим воином, кто умеет преодолевать этот страх. Безжалостная кровожадность - вот ключ к победе...

Издалека донесся пронзительно-тревожный звук рога. Расставленные повсюду разведчики спешили доложить, что вражеский конный отряд изменил свой курс и теперь угрожает ударить в тыл ожидающему в засаде легиону.

Радан вздохнул. Если уж они там решились нарушить приказ о строго соблюдаемой тишине, значит дело серьезное. Краешком глаза он заметил недовольную гримасу на лице капитана, который, легкомысленно пренебрегая опасностью, держал шлем на луке седла.

- Легион, к бою! - Таиться больше не имело смысла. - Вперед! В атаку!

Неровный строй воинов Тулсака, медленно переходя на бег, тяжело пополз между деревьями, выдвигаясь навстречу противнику. Радан недовольно выругался. Эти проклятые деревья только сбивают строй. Теперь у нас не привычные боевые порядки наступающих легионов, а какая-то беспорядочная толпа.

Донесся еще один тревожный сигнал, а потом к нему присоединились далекие крики и едва различимое лязганье. Где-то там, среди лесных дебрей, резервные отряды схватились с конниками врага. Но ничего. Легион вполне способен справиться с несколькими тысячами легковооруженных мечников и с пятнадцатью сотнями увязших в лесу кавалеристов. Мы еще покажем икленцам на что способен панцирный легион Тулсака.

Шум битвы постепенно приближался. Впереди между редкими деревьями замелькали отдельные силуэты.

Но что это? Вместо того чтобы отступать под натиском превосходящих сил противника, послужившая приманкой тысяча сама рвется вперед... Радану понадобилась почти целая минута, чтобы понять в чем дело. А, поняв, он громко и злорадно рассмеялся, не обращая внимания на то, что шлемы десятков его товарищей поворачиваются к нему, а в узких прорезях для глаз заметны удивленные взгляды бойцов.

Икленцы, услышав зов рога и металлический дребезг, знаменующий собой приближение солдат Тулсака, смекнули, что удача поворачивается к ним спиной, и решительно свернули наступление, надеясь уклониться от сражения и отойти в сторону. А тысяча тулсакских панцирников не давала противнику организованно выйти из боя и, бешено кидаясь вперед, удерживала врага, сковывая его передвижения.

Молодцы ребята!

- Чего смешного ты увидел? - Тяжело отдувавшийся Васса поправил тяжелый щит и недоуменно взглянул на сержанта.

Радан, игнорируя вопрос своего друга, издал громкий вопль и, тяжело переваливаясь в своих неподъемных доспехах, ринулся в самую гущу битвы, вздымая над головой сверкающий меч.

Все вокруг смешалось в единой безумной мешанине.

Почувствовав скользящий удар узкого лезвия вражеского меча, оставившего на железной поверхности щита еще одну глубокую борозду, Радан умело крутанулся на месте и, могучим ударом меча встретил выпад пожилого икленца с небольшими усиками и бородкой. Сталь встретилась со сталью, высекая множество мелких искорок. Тонкий клинок икленца с громким щелчком переломился у самого основания. Ну что за мечи у этих задохликов. Ломаются от каждого удара. Икленец пошатнулся. Радан, пользуясь моментом, резко крутанул меч и выбросил его вперед, стремясь поразить врага. Не тут то было. Икленец умело отскочил в сторону, получив всего лишь небольшую царапинку на своих легких кожаных доспехах и, перекатившись в сторону, высвободил из руки одного из погибших солдат его оружие. Опытный. Ну что ж тем интереснее... С воплем икленец метнулся вперед и замахнулся. Уклоняться от вражеских ударов Радан, прикованный к земле тяжестью своей брони, не имел возможности. И снова глухой удар в щит, отдающийся во всем теле. И снова сержант Тулсакского королевства поднял меч для встречной атаки...

Гораздо более маневренный противник кузнечиком скакал вокруг тяжело дышащего Радана, атакуя с самых неожиданных позиций. И с каждым прошедшим мгновением его точные удары становилось все труднее и труднее отражать. Но, с другой стороны, достаточно одного удачного выпада, чтобы этот усатый икленец, дергаясь, упал на землю. Тогда как пропустивший уже почти десяток ударов Радан получил всего лишь несколько зарубин и вмятин на доспехах. Литой нагрудник и плотная кольчуга замечательно послужили своему владельцу, уже несколько раз отводя от него неминуемую смерть. Вся проблема только в том, что после боя из этих доспехов вылезаешь мокрый как после купания, а потом два дня едва таскаешь ноги от ломоты во всем теле.

Пожилой усач снова атаковал, держа меч сразу двумя руками и вознамерившись разом покончить с тулсакским панцирником. Радан с усмешкой принял удар на задребезжавший щит и, с размаху рубанул мечом понизу, целясь по ногам. Почувствовав сопротивление клинка, он понял - попал. И точно, на серебристом острие меча появились капли крови. Икленец пошатнулся и упал на колени, поднимая меч и в то же время прекрасно сознавая, что уже не успеет отразить следующий удар, а в его глазах уже медленно начал проступать ужас и осознание своей неминуемой смерти. Из глубокой раны на бедре обильно текла кровь, пятная простые штаны из оленьей кожи.