Здесь я с Пифией был полностью солидарен — соваться туда не было ни малейшего желания.

— Бред это всё, — махнул рукой десантник. — Там столько оружия, что они хоть самого Сатану в асфальт закатают. Ты хоть представляешь, что такое боевая бригада?

— Вполне. Но ты не забывай, что они потеряли контроль над всей областью, — напомнила ему Лариса. — При всём желании, добраться сейчас до Нижнего практически невозможно. Не мне вам говорить, как опасно по ту сторону стен. Пока наши доблестные войска не покрошат всех тварей и не доберутся сюда, попрошу вас народ не бередить. Хорошо?

— Договорились, — ответил я, оглядев остальных. — Мне понятно, почему вы не срываетесь с места, но с вашей автономией вояки вряд ли согласятся.

— Это мы ещё посмотрим. Нам удалось весьма далеко продвинутся в изучении магии, а будущее, бесспорно, за ней. Ваши патроны, рано или поздно, кончатся, либо перестанут действовать. А Волшебство всегда с нами.

Павел неверяще фыркнул, всем видом показывая, что спорить на эту тему не намерен.

— Знаешь, наши ребята частенько ходят в разведку с топливомерами, — зашла с другой стороны Пифия. — Так вот, они заметили, что с каждым разом бензин становится всё хуже. Причём, качество падает даже в герметичных хранилищах. Мы с коллегой провели несколько тестов и можем с уверенностью заявить, что октановое число неуклонно снижается, вопреки всем нашим познаниям в химии. Таким образом, скоро в строю останутся только дизельные двигатели.

— У нас практически вся техника на нём, — самоуверенно поведал десантник. — Невелика беда.

— Ты не понял, — строго осадила его исследовательница. — Дело не в бензине. Константы нашего мира меняются. Никто не знает, какой сюрприз нам подкинет следующий день. Завтра может перестать воспламеняться дизель. Или порох. Или изменятся свойства электрического тока — тогда перестанем работать уже мы сами. Ведь с точки зрения физики, человеческий организм — это магнитная катушка со смещённым сердечником…

— Занятно, — медленно проговорила Эльга. — Но если ты умеешь предсказывать будущее, разве ты не знаешь, что случится с нами завтра?

— Я вижу лишь линии вероятности, — развела руками предсказательница. — Недалеко и недолго. Это ближе всего к прогнозам, на самом деле, мне всегда было интересно их делать, с самого детства. Собственно, поэтому я и получила такой дар — система вручила именно то, чего мне на самом деле не хватало.

— То есть, все волшебные классы выданы не случайно?! — удивился уже я.

— Они, в какой-то мере, отражение нашей сути. Вы ведь заметили, что каждой из фракций соответствует некий общий психотип? Это вовсе не случайность. Все мы были распределены на группы, согласно своему внутреннему мироустройству. То же и с классами. Хотите, на вашем примере разберём?

— На счёт Ромашки — полностью согласен, — вынужден был согласиться я, чуть подумав. — Сколько видел её, она всё время возилась с больными. Мы в госпитале, собственно, и познакомились.

— Она всегда была такая, — кивнул Павел, потрепав по голове засмущавшуюся сестру. — То котёнка домой принесёт с перебитой лапой, то кукол своих лечит без конца… Родители хотели её в медицинское в следующем году отдать. А вот со мной сложнее будет. Я думал, стану каким-нибудь крутым магом, молнии буду пускать, а не ветры…

— На самом деле, ещё проще, — улыбнулась Пифия. — Ты же из ВДВ? Не скучаешь по службе?

— И да, и нет, — призадумавшись, ответил ей Гусев. — Временами было здорово, особенно, когда на учения ездили на Струги, под Псковом.

— А прыгать как, понравилось?

— О, это вообще чистый кайф! — Парень неожиданно просветлел лицом. — Слушай, а ведь верно! Моя самая любимая часть всегда была — когда без парашюта сам по себе летишь…

— Вот оттуда твой воздух и взялся, — подытожила Лариса. — Тебе его явно недоставало, в обычной жизни.

— Ну да, я хотел в парашютный клуб вступить, но до Нижнего далеко, а ближе нет нигде…

Павел, бормоча что-то под нос, ушёл куда-то вглубь собственных мыслей, задумчиво крутя чайную ложечку кончиками пальцев.

— Теперь ты, Тимофей, — Лариса перевела взгляд на меня. — Я совершенно уверена, что ты в своё время был тесно связан с растениями.

— Ботаник, ну надо же, — тихо хихикнула Эльга.

— Думаете, я каким-то лесником работал? — скептически предположил я. — Не думаю. Все отрывки, что могу припомнить, связаны с городом. Даже жил я в обычной квартире, скорее всего, а не в частном доме.

— И всё равно, — продолжала настаивать Пифия. — Подскажи, как называются цветы возле крыльца?

— Ирисы, — пожал я плечами. — Сибирские, вроде. Кто их не знает…

— А по латыни?

— Так «ирис сибирика» же, — на автомате ответил я и запнулся.

Название всплыло само собой, безо всякого сопротивления.

— А берёза как будет?

— «Бетула пендула».

Тут уже все невольно захихикали.

— Это потому что она «повислая», — принялся я объяснять, защищая ни в чём не повинное дерево. — У берёз нет вида «обыкновенный», как у большинства растений, тогда было бы просто «вульгарис»…

— Думаю, комментарии тут излишни, — победно объявила Лариса. — Давай теперь с тобой разберёмся, Эльга.

— Я полностью со всем согласна, — замахала та руками.

— А вот нам интересно, — злорадно проговорил я. — Ты с детства любила за кем-то подглядывать, что ли?

К счастью для ведьмы, выданная мне рация неожиданно затрещала искажённым голосом Олега Ерёменко.

— Тимофей, прием!

— На связи, — недовольно ответил я, щёлкнув рычажком.

— Шашлыки отменяются, через час подходите к госпиталю, всем составом. Как понял?

— Что-то случилось?

— На месте все объясним.

— Хорошо, — я отметил время, взглянув на пашины часы. — Придём.

— Конец связи.

Блин, надо срочно обзаводиться собственным хронометром. Не таскать же соседа с собой повсюду…

— Ну вот, поели шашлычков, — расстроено вздохнула Ромашка.

— Успеешь ещё, — успокоила её Пифия. — Поверь, перед прокачкой лучше не наедаться — только пустой перевод продукта получится.

— Что ещё за прокачка? — настороженно спросила Эльга.

— Самая обыкновенная. Вы уже все уровень получили, так что пришло время развиваться. Не знаю, зачем вас вперёд очереди пропустили, но видимо так надо.

— У нас парень один от неё умер, вообще-то, — замотала головой Полина. — Да и Тима рассказывал, что это было капец как больно.

— Вы будете под наблюдением, не волнуйся, — успокоила её исследовательница. — Мы обкатали систему до совершенства — шанс благополучного исхода почти стопроцентный. Уже завтра будете как огурчики.

— Зелёные, скрюченные и в пупырышках? — уточнил я, припомнив свои впечатления от полученного «плюсика».

— Нет, в полном порядке. Вам всем это необходимо, поверьте. Ещё потом «спасибо» скажете.

— Да мы можем прям щас, если что…

— Ничего страшного в этом процессе нет, — куда строже продолжила библиотекарша. — Мы все через это проходим. Это не просто циферки, это вы сами, со всеми вашими преимуществами и недостатками. Во время трансформации тело просто чуточку перестраивается, чтобы лучше контролировать способности. Мутантами вы не станете и с ума не сойдёте. А вот если игнорировать прокачку и продолжать колдовать, организм может однажды пойти вразнос. В таких условиях, чтобы выжить самому и помочь спастись другим, другого выхода не существует.

— А если у меня часть характеристик в минусе? — вспомнил я о своей проблеме.

— Это не такое уж и редкое явление, поверь. Все значения со временем придут в норму. Занимайся спортом, хорошо питайся и найди себе подругу потемпераментней. Оглянуться не успеешь, как выйдешь на пик своей формы. Как бы ни было жестоко Волшебство, оно оставило в прошлом многие недуги и болезни.

— Мы все умрём здоровыми… — пробормотал я.

— Вроде того, — согласилась исследовательница. — Жаль, что вас так быстро позвали, но это не последняя наша встреча. В следующий раз, уже вместе с моим коллегой, мы все вместе пойдём на полигон, смотреть на что вы стали способны. Будем выводить ваш потенциал на новый уровень.