Будто почувствовав зарождающиеся сомнения в моей душе, пенёк вдруг начал отчётливо вибрировать. Точно надо здесь оставаться — где ещё массажное кресло в лесу найдётся? Профилактика геморроя на дороге не валяется…
— Да что сегодня за день такой!
Я резво соскочил на землю, одним движением закинув рюкзак за спину. Топор будто сам прыгнул мне в руку, и тут же пошёл в дело — неподалёку из под земли вырвался довольно гибкий корень, целеустремлённо поползший к моим ногам. Обжиматься с этой древесной тентаклей не входило в мои планы на вечер, поэтому я решительно её перерубил. Отсечённое корневище, брызнув соком, судорожно задёргалось, как располовиненный червяк, но это были ещё цветочки. Потому что разъярённый моим хамским поведением пень, издав протяжный скрип, принялся выдираться из грунта. Только земля во все стороны полетела, как из фонтана.
Против меня работает коллега-друид? Но что-то восставший комель не собирался рассыпаться трухой, а всё активнее двигался, один за другим высвобождая корни-щупальца. Причём вместе с комьями земли по округе активно разлетались и чьи-то белые кости, окончательно превращая гостеприимную полянку в филиал разорённого кладбища. Правильно Машенька медведю тогда в сказке говорила: «Не садись на пенёк, не ешь пирожок!».
Ладно, зрелище любопытное, но лучше на него издалека посмотреть. Я сунулся было обратно, и едва не напоролся на острые тридцатисантиметровые шипы, будто по волшебству выскочившие из подлеска. То-то мне кустарник показался каким-то подозрительно незнакомым…
Так, а вот это уже ни разу не смешно. До этого в зарослях такой колючести не наблюдалось — я спокойно пробрался внутрь, даже пижамой нигде не зацепился. Но если они ощетинились с помощью магии, то почему не спешат высыхать?
Присмотревшись к странным растениям, я увидел, что на многих веточках теперь имеются продолговатые углубления. Как на рукояти ножа-выкидухи. Получается, шипы до поры были сложены, словно лапки богомола, а затем в нужный момент они распрямились.
А какой момент лучше того, когда жертва попадёт внутрь?
Похоже, что это всё проделки того же пенька, который жадно тянул ко мне свои корни. Благо, что не очень быстро — я без проблем их отсекал, постоянно перемещаясь. Всё-таки до скорости живого существа отросткам было ещё далеко. Дерево всё ж-таки, а вот мои подопечные двигались куда резвее. Правда, и дохли быстро, но это к делу не относится.
Прорваться через колючие заросли не вышло даже с помощью топора — лезвие лишь оставляло небольшие зарубки, будто по арматуре заехал. Не удивлюсь, если эта древесина настолько плотная, что запросто тонет в воде. Чёртов мясоед всё продумал.
Росянка для одиноких путников, обалдеть можно!
Но моему внутреннему биологу совершенно не оставалось времени на восторги — всё новые корни прибывали с каждой секундой. Вслед за тоненькими отростками ползли уже более серьёзные ребята, толщиной с руку. Сам пенёк уже поднялся над землёй уже на добрых полтора метра, став ещё больше похожим на спрута. Пасти пока что нигде не было видно, но на костях имелись характерные царапины, которые явно указывали на то, что мясо с них не само по себе отвалилось. От старости.
Может, сейчас самое время для магии?
Закусив губу, я развел указательные пальцы, не выпуская топорища. Даже если не перехвачу управление над кустарником, то его вполне может доконать смертельный откат. Лишь бы шипы не вымахали слишком сильно, дотянувшись ко мне с противоположного конца полянки…
Но мои опасения оказались совершенно беспочвенными — заклинание ушло, как вода в сухую землю. Колючки даже не дрогнули, а корни продолжали гонять меня, словно коняшку по арене цирка. И с каждым новым витком свободного пространства оставалось все меньше. Да и сил после бесполезной ворожбы заметно поубавилось.
Надо что-то срочно придумать, иначе в следующий раз из-под земли вполне могут вылететь и мои обглоданные косточки.
Очевидно, что центральный орган всего этого хищного организма — скрипящий на все лады пенёк. Но теперь к нему уже явно не добраться, да и сомневаюсь, что мой топорик с ним справится. Тут серьёзный колун с длинной рукоятью нужен, а ещё лучше — бензопила. Тактическая.
Один из самых шустрых корешков умудрился-таки обвить левую ногу и едва не опрокинул меня на спину. Я успел его обрубить в последний момент, но всё рано остался без штанины по самое колено.
— Да какого хрена ты ко мне придолбался?! Мы из одной фракции, вообще-то!
Но гигантская росянка отчего-то так не считала, продолжая атаковать меня с похвальным упорством. Тут тактика простая — рано или поздно жертва выдохнется и… Либо насадится на шипы, либо будет оплетена. Всё равно обед она не пропустит.
Кстати, а с групповой принадлежностью я всё же поторопился — надо мной довлел Хаос, а растительный хищник наверняка относился к представителям какой-нибудь пресловутой Природы, или чего-то вроде этого. Но как бы их там не звали, больше чем хаоситов, они, разве что, огнепоклонников не любят. Жаль, я не могу даже простенький фаербол в чёртову кочерыжку запустить напоследок… Вот это бы оно точно заценило.
Хотя, почему нет? Я же не только маг, но и настоящий инженер. Точно! Ещё хорошо бы вспомнить — чего именно, но это сейчас не так важно. Всё равно человека с высшим образованием так просто не схарчишь. Можно и подавиться.
Я скинул рюкзак на землю, попутно придавив ещё один, совсем тоненький отросточек. Плевать, их тут ещё около сотни ползает. Меня сейчас волновал всего один вопрос — разведёнка в бутылке или нет? Достав родимую, я свинтил металлическую пробку, и коротко к ней приложился.
Крепкая. А по вкусу даже ничего так, для себя видать гнали. То, что доктор прописал.
Я быстренько смочил первую попавшуюся тряпку — кухонное полотенце для рук — и вернул пробку на место. Негоже такому чудесному продукту зазря проливаться, кувыркаясь в полёте. Швырять бутылку было до одури жалко, но ничего с этим не поделаешь — либо она, либо меня.
С броском никаких проблем не возникло — кто учился в старой доброй российской школе, швырять гранаты научен сызмальства. Пусть память у меня до сих пор бродила ёжиком в тумане, но вбитые рефлексы никуда не делись.
— Святой Менделевий, помоги мне!
Водка неспроста имеет сакральную крепость в сорок градусов. Потому что, именно после этой отметки получившаяся смесь начинает гореть. Ходят упорные легенды, что сам Дмитрий Иванович, ещё до создания своей знаменитой таблицы, эту закономерность и вывел. Гениальный был человек, и личность разносторонняя.
Бутылка, стукнувшись о каменную древесину, разбилась вдребезги, щедро окатив пенёк, чем полностью подтвердила мою догадку о бесполезности топора. Такую древесину на мебель бы — точно износу не будет. Пеньку продукт деревенских технологий явно не понравился — он издал рассерженный клокочущий звук и потянулся корнями к облитой древесине. Будто хотел срочно соскрести с себя эту вонючую мерзость.
Тем временем я подхватил с ком земли посуше, вывернутый корнями из глубины, кинул его в мокрое полотенце и наскоро обвязал полиэтиленовым пакетом. Полимеры тоже полыхают будь здоров, главное — поджечь. А с этим у нас полный порядок. Зажигалка, позаимствованная в дачном товариществе оказалась даже лучше мертвячьей. Не дешёвка какая.
А вот фаербол вышел так себе — больше дыма и копоти, чем собственно огня. В какой-то момент я был уверен, что даже стопроцентное попадание в мокрое пятно не гарантирует поджигание, но обошлось. Импровизированный снаряд прочертил короткую оранжево-чёрную дугу и приземлился точно на пенёк, благо тот сильно не дёргался. Ему суетиться не было нужды, всю работу выполняли корни.
Пока я занимался поджигательством, они времени не теряли и окружили со всех сторон, оттеснив меня к самым шипам. Ещё минута, и они точно бы утащили меня к себе на кофеёк. Но тут водка, наконец, занялась, и отростки резко потеряли ко мне интерес.
Получившийся эффект превзошёл мои самые смелые ожидания. Едва видимый бледненький огонёк, заплясавший на спиртовых парах, мигом перекинулся на сухую древесину. А уж та вспыхнула так, будто растение полжизни в керосине отмокало. Спустя несколько секунд негостеприимный пень заполыхал настоящим пионерским костром, правда, непривычно голубоватого цвета. Скрипя, словно корпус корабля во время шторма, древесный хищник принялся яростно хлестать по себе корневищами, но без особого успеха. Те лишь ещё больше раздували и так немаленькое пламя, а некоторые и сами поджигались.
