Небольшой полудрагоценный камешек, заряженный несложным заклятьем, – вот и все. Кидаешь такую штучку к энергоблоху, он и взрывается. С этого момента колдун перестал ходить в рискованные рейды и просто снабжал бандитов кулонами.

Выявилось дополнительное чудесное свойство энергоблохов: стоило бабахнуть одному, как начинали рваться расположенные в десяти-пятнадцати шагах. Красота!

Дункельонкель неистовствовал. Он наказывал генералов, ответственных за порядок в Дриттенкенихрайхе, те крутились, кумекали, как бы предотвратить диверсии или хотя бы уменьшить ущерб. Самолеты расставляли подальше друг от друга, чтобы они не рвались целыми эскадрильями. Затем кто-то додумался вынести аэродром за город, в поле.

Вокруг казарм усилили посты. Помогло.

Невзирая на трудности, военный план Вождя и Учителя выполнялся, хотя и с запозданием. В Пикельбург прибыли из Доцланда под конвоем три десятка отлученных – колдунов, не согласившихся с политикой Дункельонкеля. У каждого было выжжено клеймо на лбу. Все были сонными и безвольными. Жители дриттенкенихрайхской столицы смотрели, как ссутулившихся отлученных вели по улицам, и испуганно роптали. Если захватчики поступают так со своими, то чего от них ждать по отношению к завоеванным народам?

Клейменных колдунов заперли на старом заводе. Они должны были заняться зарядкой энергоблохов с началом активных военных действий против Наменлоса.

У короля Томаса Бесфамиллюра все было готово для обороны государства. Границу с Дриттенкенихрайхом укрепили по всей протяженности.

На юге она упиралась в Драконью долину. На севере – в морской залив, по которому армия Дункельонкеля явно не пошла бы. Наменлос располагался несколько выше, чем Дриттенкенихрайх. Между ними был довольно крутой склон. Бесфамиллюр распорядился залить его водой. Подданные выполнили приказ короля, и граница превратилась в ледяную горку.

Кроме того, король велел крестьянам для разминки катать гигантские снежные комья. Склон составлял шагов сто, и с началом сражения предполагалось сталкивать «снежки» вниз, чтобы те, набрав скорость, врубались в ряды гомункулусов.

Монарх призвал в ополчение всех дееспособных мужчин. Под знаменами наменлосской армии собралось и немало женщин.

Не подвели колдуны с ведьмами. По старой памяти наворожили тонны жидкости с поэтичным названием сопли дракона. Эта очаровательная субстанция давным-давно была придумана братьями Всезнайгелями для ловли великанов. Выкапывалась огромная яма, куда заливались сопли дракона. Попавшие в ловушку уже не выбирались – вязкая жидкость не отпускала. Наменлосцы чтили традиции: вокруг столичного королевского замка до сих пор был ров с коварной начинкой.

Теперь было решено не копать ям в промерзшей земле, а поливать соплями дракона наступающих солдат.

Томас Бесфамюллер послал нескольких прытких ведьм на север страны. Они должны были разыскать циклопов Айнеглаззенов. Троица исполинов весьма пригодилась бы в грядущей обороне Наменлоса.

Армия Черного королевства также готовилась к жестоким военным действиям.

Подходили новые и новые полчища гомункулусов. Улькхемикер расстарался на славу. Плоть, взятая у Лавочкина и Марлен Всезнайгель, давно кончилась. Колдун брал фрагменты тел чурбанов и заквашивал в алхимических тиглях следующие поколения. Его поделки стали намного выносливее, хотя и поглупели.

Создав большой перевес в пехоте, командиры все же делали ставку на воздушную бомбардировку, но учитывали то, что деревянных птиц нельзя оставлять без надежного прикрытия. К границе прибывали боевые колдуны.

Доцландская армия ждала приказа к наступлению.

Наменлосцы надеялись на появление славного барона Николаса и его соратника Пауля.

Легендарные герои сидели с Хельгой в пещере Страхенцверга, размышляя, что предпринять.

– Да, мы можем угодить в ловушку, – кипятился Лавочкин. – Но мы обязаны освободить Иоганна!

Палваныч решительно отмел Колино предложение:

– Тпру, рядовой. Во-первых, переться в логово врага, зная, что тебя ждут, глупо. Этому ли нас учит опыт Суворова, Кутузова, Жукова и мой личный! Во-вторых, где твой хваленый младший Всезнайгель?

– В Пикельбурге.

– То-то! Он, Хейердала ломоть, в Пикельбурге, а ты, как благотворительный фонд, должен его брата спасать. Где разум, где логика?

– Верно, Пауль. – Графиня Страхолюдлих аристократично кивнула.

– И в-последних, – закрепил успех Дубовых. – Может, он давно копыта двинул. Все-таки больше месяца в плену-то.

Доводы были сильными, однако солдат рвался в пекло не из-за Иоганна. Где-то там томилась Эльза из Жмоттенхаузена.

– Павел Иванович, – тихо обратился парень. – Я знаю, что Эльза у Дункельонкеля.

– Это твоя сельская пассия?

– Я графиню пассией не называл.

– А я бы тебе в рыло дал, – по-простецки ответил прапорщик.

– Эльза беременна.

– Ух-е! Наш пострел везде поспел!

– Графиня, ну, хоть вы мне посочувствуйте. Девушка и мой будущий ребенок в плену. Я вижу, это слишком сложно понять, дурак не поймет…

– Так, я не понял! – вспылил Палваныч. – Ты готов влезть в петлю, и это вполне логично. Такого и врагу не пожелаешь. Но зачем тебе идти на самоубийство прямо сейчас? Неужели Дункельонкель выдвигал тебе какие-нибудь ультиматумы? Куда ты торопишься? Откуда ты вообще взял, что девка у него?

– Всезнайгель сказал. А ему Шпикунднюхель.

– Ага, а Шпикунднюхелю наболтал Хрен-его-знает-ктохель. На языке военной науки это обозначается как ОБС. Одна. Бабка. Сказала.

Коля разозлился. Уж кому-кому, а Тиллю он верил. Да и начальник особого полка не стал бы обманывать. Но солдат смолчал. Сейчас, когда Полковое Знамя снова напряглось до полного выздоровления, соваться без поддержки во вражеский тыл не улыбалось.

«Когда же Знамя подаст сигнал?» – мучался вопросом парень.

– Большой проблемой для нас является то, что осталось мало боезапасов к автомату, – продолжил анализ прапорщик. – Последний цинк. Предлагаю сберечь его для аналогичного боя.

– Прости, какого? – уточнила Хельга.

– Последнего. Он же решительный. Больно крепкие зомби у них развелись. – Дубовых чуть не сплюнул на мраморный пол. – Раньше как было? Шмальнул в балбеса, он тут же в студень превратился. А нынешних наверняка надо бить. Вот такие сильные карикатуры на Лавочкина. Рассказал бы, рядовой, как братиков себе наксерокопировал. А то эти все истории про кусок мяса с ноги не убеждают.

– Что делать будем? – холодно проговорил Коля.

Ответила Страхолюдлих:

– Я думаю, нам с Паулем стоит присоединиться к защитникам Наменлоса. А вам, барон, предстоит закончить ту миссию, которую вы начали с ведьмой-хранительницей. Пауль объяснил мне в общих чертах, что вам необходимо завладеть Молотом Ведьм. Дункельонкель не зря подослал к вам человечка с кристаллом. Да, подослал, наивный вы мой человек! Боюсь, он уже знает, зачем вы отправились на север. Значит, следует поторопиться. До Наменлоса полетите с нами, а там разберемся.

– Елки-ковырялки! – Лавочкин хлопнул себя по лбу. – Грюне!

Хранительница проснулась отдохнувшая и полная энергии. Через мгновение она уже почувствовала, что Николаса рядом нет.

Вскочив, ведьма заметалась было в шести синих стенах, но затем остановилась.

– Он наверху, – без особой надежды сказала она себе.

Поднялась по длинному туннелю. На поверхности царила ясная погода. Ветра не было.

Следов парня тоже.

Грюне закрыла глаза, прислушалась к внутреннему голосу. Стало очевидно, что барон далеко, на юго-западе. «Как? Как он туда попал?!» – недоумевала ведьма. Постепенно приходили уточнения: он в Драконьей долине, ему не грозит непосредственная опасность, его устремления направлены на возвращение к хранительнице.

– Очень хорошо, – обрадовалась ведьма. – Ему ничего не мешает… пока.

Она раскопала спрятанный ковер и вылетела в Наменлос.

Покорно приняв необходимость возвращаться, Грюне поступила как истинная хранительница. Терпение – первое, чему обучались новые послушницы, поселившиеся в замке ведьм. Несколько долгих лет они проводили за вязанием. Каждая будущая хранительница кропотливо вязала крючком разноцветную гигантскую паутину – модель Вселенной, чтобы, закончив, распустить нитки и приступить к рукоделию сначала.