Как и любая историческая книга, она грешила неполнотой и противоречивостью. Не останавливаясь на древних временах, парень нашел главу «Новейший период», начинавшийся с правления нынешнего короля. Разумеется, читателя убеждали, что свет еще не видывал более справедливого и прогрессивного монарха. Его законы были суровы, но полезны. Женитьба Генриха на золотоволосой наследнице соседнего царства привела к объединению государств, и территория королевства удвоилась. Валовой внутрикоролевский продукт увеличивался не по дням, а по часам. Сказочные темпы роста обеспечивались взвешенной экономической политикой и стараниями придворных статистиков.

Было чуть-чуть об изменниках делу Генриха. Некий колдун по имени Дункельонкель[5] хотел свергнуть короля, чтобы установить тираническое правление, держащееся на страхе перед магией. Несколько добрых волшебников под чутким руководством Тилля Всезнайгеля дали бой нехорошим темным дядькам и обратили их в бегство. Сам Дункельонкель якобы скрылся за границей, где ему, похоже, улыбнулась-таки удача (он создал Черное королевство). Колдуны-приспешники несостоявшегося тирана сдались на милость победителей и получили прощение, но все еще оставались под зорким присмотром королевских слуг.

Составители летописи сделали еще один мимолетный реверанс в сторону Всезнайгеля. Именно с его подачи король Генрих перевел конфликты рыцарей из стадии мелких потасовок-междоусобиц в формат турниров.

«Умный ты, Тилль, – мысленно признал Коля, – умный, но до чего ж напыщенный ты индюк, доложу я тебе!»

Раздел «Внешняя политика» показывал полную гегемонию королевства на мировой арене. Лавочкин усмехнулся: «Просто США какие-то».

Наиболее опасным потенциальным врагом признавалось упомянутое Черное королевство. Непосредственной границы с ним не было, но странное государство явно набирало силу, и авторы высказывали сдержанные опасения: мол, можно ожидать его интервенции. Черное королевство было весьма закрытым образованием, этакой вещью в себе. Эмиграции не допускало. А попадавшие туда никогда не возвращались.

Вторым супостатом, правда, менее вероятным, был Наменлос[6]. С ним произошла пустячная ссора из-за границ. Цена вопроса равнялась двум человеческим шагам. Несколько раз пограничные столбы выкапывались и переносились то на пару шагов в глубь Наменлоса, то обратно. Естественно, операции производились под покровом ночи. В конце концов короли договорились о компромиссе в один шаг. Но напряженность осталась…

Авторы книги источали немалый оптимизм, славя мощь вооруженных сил, готовых в любой момент подняться по приказу Генриха и завоевать весь мир. Коля припомнил, как долго собиралась армейская экспедиция на поиски принцессы, и решил авторам не верить.

Ужин прошел в тягостном молчании, потом не пожелавший десерта Всезнайгель оставил гостей, обмолвившись, что будет работать допоздна.

– Значит, Николас, вам нравится эта Знойненлибен? – спросила принцесса Катринель, погружая ложечку в сливки, взбитые Хайнцем.

– Очень приятная женщина.

– И только? – усмехнулась девушка. – Ну, да, она же сразу о вас заботиться стала…

– А вам не нравится маркиза, Катринель?

– Конечно. Женщина, пользующаяся чарами, чтобы приманивать мужчин…

– Ну, принцесса, – примирительно сказал Лавочкин, – не у всех же золотые волосы!

Катринель молча встала из-за стола и ушла в отведенные ей покои.

– Обиделась, дуреха, – вздохнул солдат, приканчивая десерт.

Поблагодарил слугу мудреца за великолепный ужин. Плюхнувшись в кровать, стал дочитывать «Новейшую историю». Узнал, что граф Михаэль Шроттмахер – племянник короля. Стало ясно, почему герольд не сомневался в возможностях своего хозяина.

От нечего делать Коля лег пораньше спать. На душе было неспокойно. Вроде бы и не хотел обидеть девчонку, а надулась… И Всезнайгель орет не по делу…

Тилль отправился во дворец спозаранку, передав через Хайнца, чтобы солдат сидел дома.

Но еще до завтрака приключения сами нашли рядового Лавочкина. В комнату постучал слуга мудреца и доложил, что к Николасу пожаловал с визитом герольд графа Шроттмахера.

– Пусть входит, – не особо весело сказал парень.

– Здравствуйте, – устало улыбнулся Клаус, поплотнее закрывая дверь и располагаясь в кресле, стоящем рядом с Колиной кроватью. – Мне очень надо с вами поговорить. Я даже рискну перефразировать: это вам очень надо со мной переговорить.

– О чем?

– О поединке с графом, конечно, – герольд поймал за рукав солдата, встающего, чтобы недвусмысленно открыть дверь. – Поединок, уважаемый Николас, есть ваш самый простой и надежный путь домой, на родину. Да-да, не удивляйтесь. Я знаю, что вы не здешний. И мне известно, что вы необъяснимым образом очутились в Зачарованном лесу.

– Вы решили, если меня убьют на рыцарском турнире, то я тут же окажусь дома?

– Красиво, конечно, но я рассуждал не столь изящно, – не снимая улыбки, произнес Клаус. – Мой метод куда проще. Граф располагает услугами одного могущественного колдуна, способного создать проход между мирами.

Герольд Шроттмахера вовсю пользовался информацией, добытой у Эльзы.

– Знаете, что меня смущает? – задумчиво сказал Коля. – Тилль Всезнайгель не сумел нахрапом подступиться к решению моей проблемы, а ваш колдун, значит, готов хоть сейчас?

– Ну, Всезнайгель не такой уж и Всезнайгель, как вам хотелось бы… – Клаус внимательно осмотрел ногти на пальцах правой руки и принялся полировать их о фалду камзола. – Наш колдун – специалист по иным мирам. Вполне может статься, что он более сведущ в своей области волшбы, нежели уважаемый хозяин этого дома.

– Как-то…

– Как-то не очень верится, да? – Смех герольда рассыпался бисером. – Я буду с вами откровенен, будто на исповеди. Графу очень нужна победа над Николасом Могучим. Не убийство, которого вы напрасно боитесь, а всего лишь победа. Убить можно и не вызывая на бой. Но убийце Николаса грозит всенародная ненависть. А мой хозяин хочет доброй славы. Он хочет вернуть то, что ему принадлежало. Он готов дать вам коня, латы и указать путь домой.

После долгого раздумья Коля сменил тему:

– Имя колдуна?

– К сожалению, не могу назвать. Эта персона весьма известная, являющаяся официальным врагом королевства. Не хочу употреблять слово «преступник». Просто жертва политических интриг… Не важно. Главное в другом. Если вы пойдете сейчас к Всезнайгелю и скажете ему, мол, такой-то колдун обещал меня вернуть домой, он воскликнет: «Как?! Этот враг королевства?! Ни в коем случае!..» И тогда все, плакало ваше возвращение. Но вы ведь послушаетесь меня, вашего благодетеля… Верно?

– Да.

– Вот… Я вам, Николас, сейчас все карты открою. Почему я вас столь рьяно уговариваю? А потому, что если не уговорю – сгноит меня мой хозяин. Он уже пообещал. Но я человек благородный, запрещенными приемами пользоваться никогда бы не стал, – Клаус прижал руку к груди и перескочил на другую тему. – Допустим, не назову я вам имя колдуна. Вы придете к Всезнайгелю. Скажете, дескать, некий чародей перенесет меня на родину. Тилль станет перебирать имена и поймет, о ком идет речь. Опять-таки запретит. Логично?

– Да, – кивнул солдат.

– Для полноты картины должен поведать то, чего говорить совершенно не должен, – доверительным тихим голосом продолжил герольд. – Тилль Всезнайгель – очень самостоятельная могущественная фигура. Вы наверняка знаете, сколько ему лет. И, скорее всего, слышали о его брате, живущем в соседнем королевстве. Волшебники-долгожители – сильные игроки. Они влияют на судьбы государств. Им ничего не стоит пожертвовать кем-нибудь ради достижения собственных целей. Мне приходится лишь намекать, но вы же человек далеко не глупый… Рожденный другим миром герой… Николас, вы – козырь! Иметь вас в своей команде – серьезное преимущество перед соперниками. Вдруг поэтому вам и не помогли сразу, а дали некие объяснения, мол, возвращение невозможно сию минуту?.. Есть вероятность?