Надо что-то придумать, надо придумать. Как доказать, что я белый и пушистый (хотя бы на словах)? Оживить убитых? Или может предъявить гипотетического некто, который в этом виновен? Где же его взять, этого подлеца и сволочь, творящего черные дела?

Мне так понравилась идея с мифическим злодеем, что на краткий миг я и сам поверил, что это он, а не я, убил солдат. Я защищался, но кого это интересует? А вот злодей — он на то и злодей, чтобы совершать злодейские дела. И цепочку из фактов можно нарисовать весьма правдоподобную — и нападение бородачей на обоз (под руководством злодея), и убийство солдат, решивших вернуться назад. Из этого следует, что злодей кого-то преследует и что в любой момент может последовать нападение уже на этот обоз.

Я покрутил идею в голове, и она мне понравилась — отводит от меня подозрение хотя бы на несколько дней, а если новое нападение будет выглядеть достаточно реальным, то может на меня перестанут обращать внимание и я смогу разобраться — почему же кто-то так невзлюбил меня в этом обозе?

Теперь дело за малым — так организовать нападение, чтобы при этом самому быть на виду и может даже немного пострадать. Но нанимать здесь некого и негде. Так что делать?

Идею подсказала одна из долинок, через которую мы проезжали — идущая вниз, она на выходе резко сужалась, зажатая двумя утесами. Так и напрашивалось их взорвать, и тогда обоз будет заблокирован и окажется в ловушке. Лично мне это и даром не надо, но почему бы не изобразить нападение мага, пытающегося перехватить обоз? Много шума, страшно, опасно, но при этом я должен быть на виду и подвергаться опасности «как все».

Стрелять в самого себя? Теперь для меня это уже не было проблемой. Ехавшие рядом солдаты магами не были, так что я спокойно сделал заготовки вихрей и отправил их назад по дороге (откуда мы приехали). Три вихря должны будут создать изображения человеческих фигур. Без всяких подробностей, но на расстоянии они и не нужны. Ещё три ударных вихря в виде заготовок, которые активируются по моей команде. У меня уже не было проблем с изобретением и созданием новых разновидностей вихрей, всё получалось легко и естественно. Пара минут, и всё готово.

Обоз прошел долинку, начал втягиваться в проход, и тогда я, оглянувшись, активировал вихри. Несколько секунд тишины, затем послышался нарастающий вой-визг. Вот с этим я даже перестарался — невообразимая смесь воя сирены пикирующего штурмовика, свиста падающих бомб, визга дисковой пилы и ещё чего-то отвратительно-страшного. Огненный шар, увеличиваясь в размерах, летел в нашу сторону, а от диких звуков захотелось бежать не оглядываясь даже мне. Пролетев над нашими головами, шар врезался в скалу у прохода и лес заполыхал чуть ли не на сотню метров вокруг.

Ситуация с бомбежкой, раньше знакомая мне только по фильмам про войну, повторялась уже в другом мире — никто не геройствовал и не пытался выяснять — что это было. Одного взгляда назад всем было достаточно — далеко позади на дороге виднелись три фигуры, и у одной из них в руках снова разгорался огненный шар. И люди побежали. Они и так метались, пытаясь успокоить несущихся лошадей, но теперь движение стало целенаправленным и очень быстрым. Страшный грохот колес по камням, из повозок вылетали какие-то тюки, ящики, но никто не обращал на это внимания.

Когда сквозь проход пронеслась большая часть обоза, я активировал новый огненный шар. Снова нарастающий вой-визг, но на этот раз удар пришелся ближе к проходу, огненная волна прошла по склону справа, и теперь людям приходилось бежать, закрывая лица от жара.

Даже я сам поверил, что нас хотят остановить и убить — настолько всё получалось правдоподобно. Но я никому не желал смерти и внимательно следил, что никто не отстал, не упал. И лишь когда все мы прошли узкий проход, отошли (вернее, отбежали) достаточно далеко, я отправил в полет последний вихрь, добавив ему ещё энергии. Эффект получился ужасающий — дикий вой, от которого закладывало уши, взрыв, от которого земля под ногами закачалась, и скала, что справа, рухнула, намертво завалив проход.

Наверное, я мог гордиться собой — я сотворил страшное за несколько минут и почти испугался сам. Что уж говорить о людях, которые никогда не видели атаки бомбардировщиков и реактивных минометов?

Паническое бегство продолжалось километра два, но вскоре пришлось остановиться, так как лошади были уже в мыле — это всё-таки не скакуны, и тащить повозки вскачь по горной дороге они были не способны. У многих повозок были повреждены колеса, некоторые начали заваливаться, уже скребли осями по земле, и хотя на лицах многих читался откровенный страх, остановиться всё-таки пришлось.

Никакой охраны, никаких попыток создать оборону. Просто толпа перепуганных людей. Непонятное всегда пугает, а представление, что я устроил, могло напугать кого угодно. Обычные обозники, торговцы, они бы твердо встретили нападение бандитов, бились бы до последнего, защищая свое добро, но когда на тебя с воем летят огненные шары... Если бы не я сам создал этот ужас, а был одним из них, то неизвестно, как бы я выглядел. Так что гордиться особо нечем.

Людей было жалко, но я задавил в себе это чувство. Сейчас, когда маски с людей спали, было гораздо лучше видно — кто смел, кто трус, кто больше боится за свой груз, чем за себя. Хорошая информация для психолога; для командира, набирающего себе бойцов; для бандитов, присматривающих богатую добычу, но меня интересовали только взгляды, обращенные на меня. Я, как обычно, был в хвосте обоза, никуда не лез, ни с кем не разговаривал. Сел чуть в сторонке на поваленное дерево и очень внимательно наблюдал как люди пытаются восстановить порядок. А ещё более внимательно оценивал - кто посмотрел в мою сторону, как посмотрел, с каким выражением, как долго. Может они и ни при чём, но ведь не просто же так солдаты пытались меня убить? Должна быть какая-то причина, и мне надо её понять.

Минут через двадцать появились первые признаки порядка — стали слышны команды, люди занялись приведением повозок в порядок. Даже притопали два десятка стражи с круглыми щитами и грозно выстроились поперёк дороги. Для поднятия духа это было очень даже неплохо и даже нужно, но что они могли сделать против предполагаемого нападения магов — большой вопрос. Кстати, если в обозе есть маг, то он просто обязан тоже стоять здесь. Я очень внимательно оглядел каждого стражника, каждого обозника, находившегося в поле зрения, но ничего, даже отдаленно напоминающее мага, не заметил. «Видеть» магов я по-прежнему не умел, но хорошо запомнил ощущение силы, идущее от мага крепости. Здесь ничего подобного не было. Были крупные, были физически сильные мужики, но именно «физически». Магической силы я не ощутил. Уже один этот результат мог послужить оправданием моей провокации. Во всяком случае, до ближайшего города можно ехать спокойно, не опасаясь магического нападения.

Вскоре появилось и начальство. Первым шел Танта, ненадолго останавливаясь у каждой повозки, а следом за ним уже знакомая парочка — невзрачная женщина с верзилой телохранителем. Эти ничего не говорили, но смотрели по сторонам и слушали очень внимательно. Втроём подошли к солдатам, постояли, глядя на заваленный проход. Непонятно, что они хотели там увидеть, но со стороны это выглядело довольно внушительно — пришло начальство, оно знает что делать, и теперь всё будет хорошо.

Неожиданно Танта двинулся ко мне. Подошёл, оглядел нехорошим взглядом. Я хотел было вскочить, поклониться по уже выработавшейся привычке, но пересилил себя и остался сидеть. Да пошел он! Если солдаты его, и это он отдал приказ, то сейчас всё и выяснится.

Нарочитое пренебрежение здорово разозлило Танту, лицо стало багроветь.

— Ты... приносишь несчастья! Стоило тебе появиться, и...

— Не говори глупостей, Танта! — перебил я его — Ты бы ещё обвинил муравьёв под копытами своего коня! Может кто-то и притягивает неприятности к твоёму обозу, но это точно не я.