– А там ещё есть?

– Ещё один маньяк, – широко улыбнулась Руна.

– Там ещё много чего есть, Эскул. Пойдём, время ещё есть. Только не тяни. Зоррах и Хейген только меня и ждут.

– Хорошо, брат, – я отдал с сожалением лук валькирии, заметив, что её вооружение гораздо разнообразнее, чем у Базилевса. Помимо лука и метательных ножей, у пояса висела пара небольших топориков, похожих на индейские томагавки. За спиной висел небольшой круглый щит и ножны с мечом-бастрдом. А ещё кто-то меня маньяком называл...

Друзья остались у костра, а мы с шарангом зашли в единственную оставшуюся в лагере палатку.

–Чёрт, Сонгар, совсем забыл с этой кутерьмой спросить. Замотали меня эти маги... Как мы попадём в Варрагон-то? Там же пригород орками кишмя кишит. И как туда-оттуда прошла такая толпа народу? Маги, герцог с охраной…

Учитель ответил, как всегда, лаконично:

– Канализация.

– Вот дерьмо!

– Оно самое. Давай, не тяни. В этих двух сундуках – доспехи, обувь. Слева у входа – щиты, оружие в тех четырёх ящиках под лампой, – шаранг отошёл в сторону, чтобы не загораживать мне свет.

Ну щиты мне и даром не нужны. Не мой стиль, да и не умею я с ними обращаться. А инвентарь захламлять... вдруг чего нужнее отыщу?

– Броню и доспехи можешь не смотреть, всё, что здесь лежит, не стоит и одного наруча из твоего набора Рагнара Селёдки, – Сонгар подошёл к фонарю, снял его с крюка и приблизил к одному из ящиков с оружием, – вот, то, что ты хотел, – он протянул мне лук, почти точно такой же, как у Руны. Только древесина у валькирии была светлая, почти цвета слоновой кости, у этого же древко темнело благородным антрацитом. Рунгерд выбрала Лук Утренней Звезды, тебе достаётся его брат, Лук Ночной Зари.

– Странное название, – я залюбовался новым приобретением, статов я уже видеть не мог, но внутри всё кричало и вопило: «Мой! Никому! Никогда!»

– Это лук Тёмных, квартерон, словно тебя дожидался…

Я ещё раз по-новому взглянул на своё сокровище. Хмыкнул. Подцепил по совету шаранга целых три колчана стрел, отправив их, не глядя, в инвентарь. Сонгар заметил, но удивления не выказал.

Памятуя об утраченных в Бытии кинжалах, выбрал себе один, приглянувшийся мне простой гардой и грозной красотой лезвия с дымчатым рисунком. Прицепил его тут же на пояс. Несколько минут уделил внимание мечам, глефам, алебардам, копьям, испытывая странное отвращение.

– Что задумался, Эс?

– Понимаешь, учитель, в последнем бою с непростым противником, длина оружия которого была намного больше, чем у моего, я испытал...ущербность, что ли, своих ключей...

– Какое было оружие?

– Кажется, глефа...ну и алебарды, конечно...

– Хм, гарпии. Ты не равнодушен к эти бестиям, квартерон… Что же, ученик, вот ты и сам добрался до следующей ступени понимания сути искусства войны шаранг. Идеального оружия нет. Всегда найдётся тот, кто победит тебя в схватке. Рано или поздно. Даже любимые моим народом Ключи Матери и Сына не идеальны, но кое-что можно изменить. Достань свои, я покажу.

Я привычно вытащил своих рогачей, положил на ящик между нами, как раз рядом с лампой, и приготовился внимать учительской мудрости. Если Сонгар разговорился, значит неспроста: надо тихо послушать и не отсвечивать. Через несколько минут я понял, что пауза затянулась.

Беловолосый сидел напротив меня устремив немигающий взор на ключи, в руках он держал пару лезвий, длинною чуть больше локтя и изогнутых на концах в виде крюков-полумесяцев. Пальцы его стиснули их до такой степени, что кровь, выступившая из порезов, стала капать на его сапоги.

– Ключи Царицы Шаранг... – Сонгар быстро шепча что-то на непонятном языке, положил лезвия рядом с ключами и нежно провёл пальцами по их рукояткам, – как они к тебе попали, Эскул? – наконец он отвлёкся от созерцания оружия.

– Гарпии подарили, – пожал я плечами.

– Поразительно! Мастер Холиен. Когда-нибудь ты очень удивишься тому, что принесут тебе эти клинки. И не жди от меня ответов. Получены ключи тобой честно. Но совет я всё же дам. Никогда, ни при каких обстоятельствах, никому из моего народа не показывай Ключи Царицы Шаранг! Если не хочешь нарваться на поединок чести. А теперь смотри, ученик! – Сонгар в два движения присоединил принесённые клинки к выступам на рукоятях ключей, да так, что они стали единым целым, – попробуй, квартерон.

Я взял ставшим непривычным оружие. Сабли – не сабли, крюки какие-то, с остро заточенными кромками...

– Ночь длинна, тебе следует попробовать его в поединке. Просто представь во время боя, что на ключах нет этих клинков. Нет, и всё. Увидишь, что получится. А вот так, – он сделал синхронное резкое вращение кистей рук от себя, как бы стряхивая с них что-то, – ты вернёшь оружие в прежний вид. Лезвия зазвенев упали на крышку ящика.

– Потренируйся, это просто. К сожалению, мне уже пора. Снаружи ждут стражники, чтобы забрать ящики. За час перед рассветом тебя и твоих друзей будет ждать Приор у северной стены пригорода, у угла, что начинает портовую территорию, не опоздайте!

– А ты не пойдёшь в Варрагон?

– Герцог мой старый однополчанин, но это не моя война, квартерон. Я – шаранг! Прощай, ученик, может ещё увидимся!

Едва мы покинули палатку, как её тут же свернули стражники и, погрузив на ящики телеги, скрылись в темноте, поспешно погоняя лошадей.

– Чего-то ты быстро, Эс? – подскочил Базилевс.

– Да это же вы у меня голь перекатная, а я, можно сказать, старожил в Небытии. Прибарахлится время было. Но кое-что нарыл, конечно, – я продемонстрировал другу чёрный лук.

– Ууу! Сила! Да вы теперь с Руной всех остроухих уработаете.

– Точно, Базиль! Пойдём к океану, надо поскорее меня грохнуть. А по дороге ты мне расскажешь, как можно ускорить время возрождения после смерти, – мне хотелось поскорее покончить с этим важным делом. Бессмертие бессмертием, но умирать всё же было больно, как и восставать из мёртвых.

Процесс ускорения респа оказался довольно простым. Хотя… Через некоторое время, я бы и сам додумался до этого. Примерно через двадцать - тридцать смертей…

Часовой на драккаре Эйрика, узнав меня, предложил подняться на борт и разделить с ним бочонок эля. Я вежливо отказался, указав на Руну и Базилевса, представив их теми самыми пассажирами, которых побратим разрешил взять с собой. Викинг не стал настаивать, кивнул и перебрался поближе к мачте. Смачный хоровой храп северян, предпочитавших сон на палубе родного корабля, не мог заглушить даже шум ночного прибоя.

Мы сместились к редкому колючему кустарнику у края песчаного пляжа. Выбрали площадку поровнее.

– Базилевс, как убивать будете? Надо, чтобы каждый из вас наносил урон отдельно, а то, если вместе, вдруг не получиться. Обидно, если все страдания в пустую…

– Хорош болтать, Эс. Становись ровно, скидывай шмот в инвентарь и не дёргайся. Больнее будет. Не дрейфь, я тя не больно зарежу, чик – и всё!

Сюрреализм какой-то, я быстро скинул сет, оставшись в одном исподнем

– Вась, я…– хрясь! Свет лун перечеркнули две зеркальные молнии и свет померк. Я тут же постарался уцепится за ускользающее сознание и стал внутренне повторять по совету Базилевса мантру: «Хочу жить! Хочу жить! Хочу жить!..» И…получилось! Я не свалился в тёмную марь безвременья. Ещё несколько мгновений, показавшихся мне часами, и я вынырнул под лунный свет. Шею и грудь раздирала острая боль. На моих глазах рассечённая грудная клетка срасталась с неимоверной скоростью, а кровь впитывалась кожей, как губка. Меня вырвало от этого зрелища ураганной регенерации. Но, слава Рандому, не обоср…

– У меня получилось! – едва прохрипел я, радостно оборачиваясь к друзьям.

– Между первой и второй, перерывчик небольшой!!! – мелькнувшая на грани восприятия стрела, от стоявшей в десяти шагах валькирии, вонзилась мне в правый глаз, а, затем, её близняшка – в левый. И снова свет померк. «Хочу жит! Хочу жить!! Хочу жить!!!» Уф, чего так темно? Я почувствовал свежесть океанского бриза и дикую боль в глазницах, пошарив руками, схватил древки стрел и с силой выдернул.