А тут эти спятившие реконструкторы с приветом из прошлого на гусеничном ходу…

Мы проскочили сквозь арку и погнали дальше по бетонному пустырю, зажатому меж двух здоровенных ангаров. Кое-где там догнивала брошенная техника, однако большинство створок оставались закрытыми. Женя всей душой рвалась туда, но загонять себя в очевидную ловушку я не собирался.

— Всё, тормози.

— Прямо тут?! — напряглась она. — Да им даже целиться в нас особо не придётся!

— И нам тоже. Кирилл, готовь разрывные.

Сообразительный подросток всё понял, и стоило нам остановиться, как он выпрыгнул из машины с луком наготове.

— По опорам?

— По ним, родимым.

Вся постройка держалась благодаря четырём бетонным колоннам, две из которых вплотную примыкали к ближайшему зданию. Вроде как административному, но поди ж ты сейчас разбери. Скорее всего это была поздняя пристройка, так что общего козырька там быть не должно. Но чёрт его знает, лучше перестраховаться.

Юный стрелок наклонил лук едва ли не горизонтально и натянул тетиву. Пустовала она недолго — прямо на наших глазах стали формироваться сразу две полупрозрачные стрелы, направленные чуть в сторону друг от друга. В отличие от «лазерных» боеприпасов, от них исходило низкое гудение, как от трансформаторной будки. Но вскоре этот назойливый звук потонул в рокоте приближающегося танка.

— Готов?

— Да.

— Бей, как только появится в проёме.

— И с кем я только связалась… — простонала Женя, так и не покинувшая водительского сидения.

Она была готова стартануть в любой момент, как будто это могло нас хоть немного спасти. Стоит «Тридцатьчетвёрке» зарулить на пустырь, как она сможет стрелять по нам прямой наводкой, как в танковом тире. Но сначала ей всё-таки нужно будет проехать под аркой.

— Давай!

Кирилл отпустил тетиву, и обе стрелы с ультразвуковым визгом устремились вперёд. У меня аж зубы все разом заныли от этого всепроникающего звука, и страшно даже представить, что творилось в зоне поражения. Но последствия мне удалось разглядеть во всех подробностях. Колонны брызнули во все стороны каменным крошевом, будто в них прилетел настоящий артиллерийский снаряд, и одна за другой надломились. В итоге вся немалая конструкция из металла, бетона и кровельного настила в придачу рухнула прямо на танк, окутав его густым облаком пыли. Оттуда он так и не вынырнул.

Мы же прыгнули обратно в машину, но вместо поздравлений услышали новые подробности интимной жизни наших бабушек.

— Выезд отсюда только один, олухи!

— Ничего, пробьём новый, — успокоил я нервную союзницу. — Давай только посмотрим, что с экипажем стало.

— О да! — кровожадно оскалилась Женя. — Вдруг им помощь нужна, бедолажкам?

Машина по дуге вернулась обратно, как раз к тому моменту, когда пыль немного улеглась. Из-под груды обломков сиротливо выглядывала пушка и часть лобовой брони. Всё остальное оказалось под завалами. Однако стальная машина войны не заглохла и продолжила скрестись гусеницами по бетону, хотя не могла даже башню толком повернуть.

С оружием наготове мы приблизились к «Тридцатьчетвёрке», убедившись в её окончательной недееспособности. После чего я под прикрытием ребят вскарабкался по шатким обломкам и постучал обухом топора по броне.

— Эй, кто в танке живёт? Глушите мотор, вам уже отсюда не выехать.

Отвечать мне никто не стал, хотя люк мехвода ничего сильно не придавило, и при желании экипаж мог через него выбраться. Но, видимо, не особо хотел.

— Ну и чёрт с вами, — махнул я рукой.

Возиться с открыванием этой консервы на гусеницах не было ни времени, ни особого желания. Если у них там что-то заклинило, добрые и отзывчивые люди в погонах им помогут. Когда-нибудь потом.

— Странно, — нахмурился Кирилл. — Я не чувствую внутри живых.

— А ты и это можешь? — хмыкнула Женя. — Какой ты у нас… Многозадачный парень.

— Это у меня с самого начала было, — признался он. — Помогало выслеживать добычу и самому ей не стать.

Я об этом догадывался ещё когда мы совместно зачищали наш участок — уж слишком быстро лучник вычислял спрятавшихся противников. Так что это не стало для меня большим открытием. А вот тот факт, что танкисты не пережили обрушения железобетонной арки немного удручал. С другой стороны, не мы начали конфликт.

— Говоришь, там нет живых? — с прищуром уточнила Женя. — Слыхала я как-то раз одну байку…

Девушка опустила оружие и достала из разгрузки небольшую фляжку. Однако пить не стала, а вместо этого взобралась вслед за мной и вылила содержимое на припорошённую пылью броню. На вид это была простая вода, только эффект от её соприкосновения с металлом вышел неожиданный — «Тридцатьчетвёрка» резко заглохла, и от неё повалил густой белый пар, как из-под крышки закипевшей кастрюли.

Проклятая волшебница отпрянула чуть назад, да и я сам инстинктивно укрылся за перекрученными балками, что раньше поддерживали крышу. Вокруг простиралось одно лишь царство битого бетона, где особо не поколдуешь. Оставалась лишь собственная смекалка да топор. Так себе арсенал, если честно.

Тем временем белый дым не рассосался, как обычно бывает на открытом воздухе, а наоборот — принялся уплотняться, формируя из себя три почти что человеческие фигуры. Строение у них оказалось вполне антропоморфное, только головы со странными выступами были великоваты. И самое странное, что они мне что-то смутно напоминали.

— Обалдеть! — восхищённо присвистнула Женя. — Значит, не врали…

— Это ведь нежить, — будто не веря собственным глазам произнёс Кирилл. — Но что она там делала?

— Представь себе, ездила, — ехидно проворчала девушка.

И только после её слов я наконец-то понял, на кого походят колеблющиеся дымчатые фигуры. Танкисты в шлемофонах! Получается, этим музейным экспонатом управляли… Призраки?

— Нужно их упокоить, — решил лучник. — У тебя есть ещё святая вода?

— Только хлопушка.

— Я могу попробовать световую стрелу. Всё остальное их точно не возьмёт.

— Так, погодите с развоплощением, — остановил я разгорячённых соратников. — Эти ребята вроде не выглядят агрессивно.

— Тебе напомнить, кто в нас только что стрелял? — едко произнесла Женя. — Они безобидные только пока куда-нибудь не вселятся.

Но я просто не мог не попробовать пообщаться, тем более фигуры висели в воздухе без движения, понуро склонив шишковатые головы.

— Эй, вы меня понимаете?

Все трое кивнули в ответ, причём не синхронно.

— Меня предупреждали, конечно, что у тебя кукуха давно отлетела, но чтоб настолько… — со вздохом покачала головой Женя.

Кирилл, судя по выражению его лица, полностью разделял её мнение. Как же хорошо, что меня подобное отношение никогда особо не заботило…

— Итак, экипаж машины боевой, — произнёс я уже строже. — Где четвёртый? Вас же по штату четверо должно быть.

Бесплотные танкисты развели руками. Затем один из них потерял человеческую форму и воплотился в нечто наподобие надгробия со звездой. Даже цветочки у подножия изобразил, а спустя несколько секунд принял уже привычную форму.

— Ещё скажите, что это был ваш танк, — проворчал я.

Снова кивок.

— Да ладно! А вы чего на этом свете позабыли?

Полтергейсты вместо ответа, поднатужившись, приоткрыли-таки не засыпанный люк мехвода и указали в проём. Всё-таки взаимодействовать с предметами они могли, как минимум — с металлом.

— Ты прикалываешься?! — поперхнулась воздухом моя союзница. — Не лезь!

Я и не собирался, просто подошёл поближе и заглянул в приоткрытое окошко. Внутри, как ни странно, оказалось совсем не темно. Источником света служило нечто вроде дискобола, размером с баскетбольный мяч, подвешенный под башней на том месте, которое по идее должен занимать командир. Это явно был какой-то артефакт, ритмично пульсирующий всеми цветами радуги, из-за чего суровое внутреннее убранство танка купалось в жутковатой цветомузыке. Мне лично это напомнило самые первые рейвы, проводившиеся чуть ли не в промышленных подвалах Ростова. Что характерно, держался шарик за счёт хитрой системы растяжек, состоявшей из вполне обычных нейлоновых ремней. Вроде как оранжевого цвета. Такие и у альпинистов есть, и у строителей, и много у кого ещё.