— У вас и слов-то таких нету, — она издала очередной гортанный смешок. — А те что есть, не годятся. Желаем мы простого — своих деток-несмышлёнышей уберечь, только всяк по-своему.

— Детей, это в смысле нас, людей?

— Всех, — неопределённо ответила старушка. — И люд простой в том числе.

— Что ж, я в какой-то степени вас понимаю. Но мне нужно к своему ребёнку. Собственному.

— Так и плыви.

Она махнула сухонькой рукой в сторону портового района.

— Там ждут тебя. Но поспешай, до зари они отчалят. Ждать не будут.

— Так стоп! Тот корабль ваш, что ли?!

— Скажешь тоже, — старушка довольно прищурила глаза, будто я ей комплимент отвесил. — Услужничают мне, по старой дружбе. Иначе не поспеть тебе никак, милай.

— Успеть куда?

— В плавучий град. Там и дочурка твоя, и последнее порученьице. Возьмёшься?

С плеч будто все горы мира свалились. Всё-таки Пелагея в Новороссийске! Многое на это указывало, но то были всего лишь косвенные улики. И я обливался холодным потом при мысли, что приплыву туда и обнаружу там чужих людей с похожими именами, или вообще никого. Теперь же эти страхи остались в прошлом.

Немного напрягал тот факт, что местонахождение моей бывшей семьи удивительным образом совпало с местом, где мне предстояла очередная работа. Зная о противостоянии кураторов можно даже не сомневаться, что это дело окажется непростым. Опять в какую-нибудь хрень с размаху вляпаюсь.

— Только если это будет что-то конкретное, а не как всегда, — сразу предупредил я её, несмотря на громадное облегчение. — Эти ваши вечные недомолвки у меня уже в печени сидят.

— Останови красноокого озорника, — почти прокаркала моя нанимательница. — Он хочет добыть вещицу, что за семью печатями хранится. Если сломает их все, быть беде большой.

— А у нас по-другому и не бывает, — вздохнул я. — Либо понос, либо апокалипсис. Что ещё за вещь и чем она опасна?

— Вот этого тебе знать не надобно.

— Я же вроде говорил, что мне надоело играть втёмную. Опять начинаете?

— Не серчай, Тимоша, — проворковала старушка. — Просто ты как открытая книга, бери да читай. Тебе то знание ничем не подсобит, лишнюю беду накликает только.

— Допустим, — согласился я. — А что на счёт моего противника? Какие-нибудь приметы кроме красных глаз будут?

— Да. Ему знамо о тебе, и он тебя со свету сживёт, ежель ты оплошаешь…

На этом наше познавательное общение внезапно подошло к концу. Беседку заволокло едким дымом, от которого защипало в глазах, а когда он рассеялся, вдалеке показалась улетающая чёрная птица. Видимо, подробно изложить свою просьбу оказалось выше её сил. Узнаю знакомый стиль работы.

На этот раз после себя она оставила не семечко, а потёртую монетку, достоинством в один «Куй». Взяв её в руки, я не удержался от ностальгической улыбки. Та самая…

Уже давно привык обходиться без неё, но раз она здесь, то выбор мне предстоит очень тяжёлый. А ещё в сердце запоздало кольнуло сожаление. Нужно было хоть поинтересоваться, как у ребят дела в Романихе. Тоже мне, друг.

Ладно, выполню миссию, заберу дочь и рвану обратно в нижегородскую область. План шикарный, почти без тонких мест. Раз уж мне по пути, можно напоследок уважить старушку. Краноглазка знает обо мне? Шикарно, значит долго его искать не придётся — сам прибежит меня убивать. С моей регенерацией остаётся лишь пожелать ему удачи в этом нелёгком деле.

Одно плохо — Солнце уже скрылось за соседскими домами, окрасив небо в ярко-оранжевый предзакатный цвет. Того и гляди скоро начнёт смеркаться.

Я бросился обратно в дом, распахнул входную дверь и прокричал:

— Наташа, ахтунг! Мы отплываем!

Сам же опрометью рванул к своему «тревожному чемоданчику», который был на самом деле рюкзаком, где хранились самые необходимые вещи. Кочевая жизнь приучила ценить мобильность и быть готовым в любой момент отправиться в путь. Если не на тот свет, то хотя бы в дорогу. Жаль, прибраться после себя уже не получится, поэтому я оставил на тумбочке щедрую пригоршню монет, после чего закинул рюкзак за спину и пристегнул к ремню чехол с мифриловым бруском. Вот и все сборы.

В коридоре меня уже ждала недовольная Талия при полном параде. То есть в своём привычном кожаном облачении. Броня так себе, с кучей открытых мест, но мне так и не удалось приобщить её к нормальной одежде.

— Чего разорался? — хмуро спросила она, уперев руки в бока.

— У меня тут новое задание привалило, — выпалил я. — Как всегда опасное и ни черта не понятное. Ты со мной?

— Пожалуй, да. Торчать здесь дальше у меня нет никакого желания, а так хотя бы скуку развею. Ты что-то сказал про отплытие?

— Пойдём, — я схватил её за руку и потащил за собой. — Нас корабль ждёт, но только до темноты.

— Тот самый? Ты думаешь твои соплеменники его так просто отпустят?

— Понятия не имею! Давай спросим у них самих, а там уже по ситуации разберёмся.

Напоследок я как добропорядочный квартирант запер входную дверь и спрятал ключи под коврик у ступеней. Через низенький заборчик мы просто перемахнули, не заморачиваясь вознёй с калиткой, и понеслись вперёд по улице. Благо с навигацией проблем не возникло. Ейск городок маленький и компактный, кварталы тут будто под линейку расчерчены. Если знаешь точное направление, никогда не заблудишься даже без карты.

А вот транспорта в нынешнее время почти не осталось. Такси не закажешь, и надеяться на попутку смысла нет никакого. Всё более-менее годное давно подмяли под себя сталкеры и военные, а по улицам ездят максимум на велосипедах. Один из таких любителей покрутить педали вскоре нам попался на одной из узеньких местных улиц. Я махнул рукой, привлекая внимание, и молодой паренёк притормозил напротив нас, заинтересованно уставшись на Талию. Благо, там было на что посмотреть — одно декольте на кожаном топе чего стоит. Полукровка безо всяких подсказок поняла, что делать, и тут же применила очарование, превратив паренька в слюнявую и улыбающуюся марионетку.

Да, это грубое нарушение общественного порядка, но куда деваться, если время поджимает?

В результате лыбящийся велосипедист остался сидеть на узеньком тротуаре из старой дорожной плитки с полными карманами монет в качестве компенсации. Отпустить его должно было минут через десять, не меньше. Но напоследок по моей просьбе охмурительница внушила ему искать свой транспорт в районе порта. Авось, повезёт.

На велосипеде я не ездил чёрт знает сколько лет, но довольно быстро приноровился. Воистину, не разучишься, особенно если припечёт. Талия устроилась на заднем багажнике, кокетливо свесив ноги в одну сторону. А вот будь на ней вместо кожаной юбки что-то более практичное, могла бы устроиться поудобнее. Но и так на нас глазели все прохожие без исключения. Это вам не соседскую девчонку до булочной прокатить.

Разговоров и пересудов будет на неделю вперёд.

Я давил педали как мог, не особо заботясь о том, как выгляжу со стороны. Не стреляют и ладно, остальное вполне можно пережить, даже плевок в спину. Пару раз на здешних улицах нас обливали святой водой, но даже Талии она не причиняла особого дискомфорта. А вот один чудик однажды хотел окатить её кислотой из аккумулятора, за что на неделю лишился зубов. Или сколько они там нынче отрастают…

Тормознули нас уже непосредственно перед въездом в портовую зону. Дорогу наглухо перегородил военный патруль на УАЗе «Буханке», состоящий из четверых стрелков и двух высокоуровневых магов. Я сбивчиво объяснил, зачем мне туда надо, и старший с недоверчивой миной связался с начальством. К нашему всеобщему удивлению на том конце обрадовались и приказали служивым срочно грузить нас в машину и на всех парах везти к пристани.

А я уже подумывал незаметно подать знак Талии, чтобы та опробовала на них массовое усыпление. Но видимо власти уже имели с командой корабля какие-то договорённости. Учитывая цель нашего плавания, несложно догадаться — какие. Местным кровь из носа нужно возобновить морское сообщение, и они всё что хочешь сделают, лишь бы им «прорубили окно» в Чёрное море.