– И раз уж я теперь ваш покровитель, – сгустил Шеннет мои подозрения, - что вы вообще думаете по поводу этого небольшого заговора, господин Гроски?

Я попытался задавить неуместный смешок и от этого разразился придушенным всхрюком.

– Вы уж меня простите… но только это как если бы Мел поинтересовалась у меня – что я думаю о бестиях в питомнике. Я ведь так понял, Даллейн передавал вам мои соображения – это парень основательный. А чтобы предполагать что-то ещё – у меня самую малость не хватает информации и полномочий. Нет, я, конечно, могу начать рассуждать, что вот, в Шеннетене в лаборатории готовилось что-то масштабное, и затевалось это явно не ради вашей жены… Но у меня такое ощущение, что вы будете знать это куда лучше. Просто потому что…

Хромец благодушно переварил мою пантомиму «Вы – вона где, а я – во-оон, букашечка, у подножия ползает».

– В общем, не сочтите за дерзость, только… это уж скорее вы мне смогли бы рассказать об этом заговоре.

Шеннет покивал: мол, точно, а как же. Бодро соскочил со стола, подхватил тросточку и припечатал:

– А почему бы, собственно, и нет.

* * *

Рот никак не хотел закрываться. Я так и тащился по коридорам за Хромцом, который заявил: «Есть одно место, где наша беседа будет более наглядной» – после чего взял такой темп, будто десять лет учился у Мел и Гриз Арделл. И это с тростью, Боженьки!

Спасибочки Девятерым – в Сказочном зале моя пришибленность смотрелась естественно.

Один из изобретательных предков Касильды Вивверент (это поведал мне Шеннет, который во время пробежки ещё и разговаривал) настолько любил своих наследников, что под игры им отвёл чуть ли не полкрыла здания. А потом ещё и ввалил кучу деньжищ – чтобы перекинуть зал в волшебную сказку.

Под потолком на разной высоте парили драконы, пыхали пламенем фениксы, пикировали грифоны. Стены вдоль и поперёк были расписаны сценами из сказок о Зелёном стрелке, об алмазных туфельках, Эвальдайне-Сказочнике и вир знает, о чём ещё. На полу искрились виры и плыли корабли – рядом с которыми плескались гиппокампы и сирены. А вдоль стен возвышались крепости, и горы, и тёмные леса, и всего было понемножку: вот здесь – небольшой зеркальный лабиринт, а тут – интерьеры дворца с самым настоящим троном. В искусно сделанных деревьях (каждое – выше меня на пару голов) водились искусно сделанные шнырки и разные прочие твари. У пристани стоял пиратский корабль – длиной футов двенадцать.

– Обожаю это место, – признался Хромец. – Люблю посидеть тут и порассматривать стены. Надеюсь, вы не посчитаете потерей времени то, что нам пришлось пробежать почти весь замок.

Выглядеть впечатлённым до последней степени получилось без труда.

– Стены расписывали знаменитые мастера. Вот это, например, кисти Ларила Таррахорского – и всего за пару лет до его казни… «Четвёрка с Перекрёстка». Старая добрая история о том, как на перекрестье дорог с разных сторон сошлись четверо: дракон, Стрелок, бродяга и лис. Пережили много приключений и исполнили заветное желание для каждого. Мораль, как мне кажется, заключается во взаимовыручке. И в том, что каждый из команды в нужный момент делает то, что он умеет. А вы как думаете, господин Гроски?

Я полагал, что рот уже надо бы прикрыть. Но вид Хромца, толкующего о сказочках, – это и для трижды покойника как-то чересчур.

– Из всего, о чём мне доложил господин Даллейн, самой примечательной мне показалась ваша теория о разных союзниках и разных целях. Кое-что напоминает, а? Так вот, если говорить о тех, кто сошёлся на нашем воображаемом перекрёстке…

Острие тросточки указывало на дракона. Тот был изображён самую чуточку фривольно. Крупнее человека раза в два, весь в бирюзовой чешуе – но зато на задних лапах, с книгами под мышкой и с моноклем в глазу – видно, художник не знал, как иначе изобразить учёность.

– Древнее олицетворение мудрости, которое может принимать облик человека – и дарует ему знания, но только не всегда добрые знания. Драконов и их даров нужно остерегаться… Прямо как наших знакомых, которые с чего-то решили разводить веретенщиков. Пожалуй, у меня есть предположения по поводу того, кто это может быть. В Кайетте не в первый раз возникают незаконные союзы учёных. Но один из таких союзов примечателен своей живучестью. Может быть, вы слышали ту историю про Академию Таррахоры, семидесятилетней давности. Раскол Академии. Попытка возродить драконов. Исход учёных, а во главе этого…

– Мантико… – Мел бухтела про эти, так их растак, эксперименты. Да и драккайны, как считают, из-за этого произошли, а уж этих я в питомнике навидался.

– Арвин Мантико, примечательный был учёный с идеями, которые пришлись по вкусу многим его последователям. И хотя самого Арвина Мантико вот уже сорок лет приняла вода – ученики продолжают славное дело.

– Возрождают драконов?

– О, не совсем. Хотя, может, и драконов тоже. Но в основном они помешаны на выведении исчезнувших животных. Или мифологических – вроде тех же первофениксов, – Шеннет поискал в потолочных небесах первофениксов, не нашёл и пожал плечами. – Совершеннейшие фанатики, можно сказать – секта. В методах не стесняются, вы видели это в Шеннетене. Поклоняются Мальчику из Энкера, и это… довольно-таки иронично, я бы сказал.

У дракона из сказочки видок был пакостливый. Мол, я, конечно, сейчас одарю вас мудростью, но кто сказал, что вам это понравится?

– А… финансирование?

– Отличный вопрос, господин Гроски. Я так думаю, они работают с контрабандистами и частными заказчиками. Выводят гибридов за деньги. Но не исключено, что у них есть какие-нибудь влиятельные покровители.

– Например, из тех, кому может понадобиться в скором времени куча веретенщиков? Но кому и для чего… в таком-то количестве…

Это же клятый Сонный Мор, снова Сонный Мор, тысячи смертей, а если эти твари размножаются – всё это расползётся по всей Кайетте… И теперь есть ведь эта бирюзовая дрянь, «пыльца фей», которая позволяет их направлять.

– А. Позвольте мне рассказать ещё об одной стороне наших заговорщиков, – теперь Шеннет указывал на фигуру Стрелка: статного, знатного и идущего освобождать свою возлюбленную от власти злой мачехи – потомственной ведьмы-нойя. – Вы же знаете сказку о Зелёном Стрелке?

Я скосился в начало зала. Там на одной из стен в ветвях раскидистого дуба притаилась фигура в зелёном плаще и с луком. Одна из любимых сказочек кузена Эрли – о богатеньком наследнике и искусном Стрелке, который повредил Печать и оттого был изгнан злобным отчимом (их в сказках только чуть поменьше, чем коварных мачех). С горя наследник сколотил шайку разбойников и принялся творить справедливость во все стороны. Попутно без Дара обстреливая знаменитейших Стрелков.

– А знаете ли вы, что легло в основу этой сказки? Поражаюсь, право: это и было-то века полтора назад, а вот во что превратилась история. В те времена мощных Стрелков ещё появлялось побольше, чем сейчас, а потому они устраивали турниры. На эти Турниры и начал являться лучник в зелёных одеждах и со странным луком – не атархэ, но с непонятными приспособлениями. Он не открывал своего лица, но неизменно выигрывал у остальных Стрелков. И вот настал день Большого Турнира в Аканторе. Там лучник в зелёном обстрелял всех и выиграл первый приз. А потом Первый Стрелок Кайетты вышел на середину арены и поднял правую ладонь. И все увидели, что она чиста. Нерейс Хоррел, сын мастера по изготовлению луков, был «пустым элементом».

– Нерейс Хоррел – это же тип, который…

– Основал Гегемонию Равных, Братство Чистых – словом, как там называется то милое государство, которое расположилось на Ничейных Землях. Да. Хоррел выгодно пустил в ход свой приз. Он быстро стал магнатом и всю жизнь собирал вокруг себя исключительно «пустых элементов» – таких же, как он сам. Под старость выкупил кусок Ничейных Земель и перевёл туда своё Братство Чистых – и за неполный век… – Шеннет развёл руками, – я бы сказал, они добились ошеломительных результатов. Вы, наверное, знаете, что они приглашают к себе «пустых элементов» со всей Кайетты, а своих детей к Камню не носят. Полагаются исключительно на прогресс, ведут торговлю всевозможнейшими изделиями – от тканей до сучильных машин… словом, они как будто полностью сосредоточены на выживании за счёт своей науки и разных занятных приспособлений. Не рвутся общаться с Магами Камня: продолжают линию основателя, а Нерейс Хоррел полагал, что «пустые элементы» – это не обделённые магией нищие, а новый виток эволюции. Лишённые магии и потому – лишённые ограничений, которых накладывает Печать. «Без Дара – но не бездарны», кажется, это их девиз, а? Они считают, что будущее Кайетты – за ними. И знаете, господин Гроски, я тут познакомился с некоторыми их достижениями, неофициально, так сказать…