Пока шло магическое знакомство, Арделл сначала изучала договор, потом вполголоса переспрашивала что-то у местного распорядителя бумаг, подписывала и заверяла – при помощи Олкеста и Мел. Поскольку, во-первых, они могли поставить оттиск Печати. Во-вторых, только они принадлежали к аристократической среде.

Касильда Виверрент заговорила, только когда её подчинённые откланялись.

– Итак, госпожа Арделл, на время работы вам – или вашему заместителю – будет предоставлена должность временного распорядителя в Цветочном Дворце и прилегающей территории. Слуги будут выполнять ваши приказы – в том числе господин Куорд, мой Мастер. Доказательство — моя печать.

Она выложила поверх договора перстень с родовым гербом – синим вивернием.

По ошеломлённым физиономиям Яниста и Мел читалось, что такой уровень доверия к наёмным работникам – это даже как-то и чересчур. На лице Гриз было написано то, что это вот внезапное высокое доверие её как-то даже и не радует.

– Благодарю, госпожа Виверрент… Касильда, – называть вельможную даму Айлора по имени у варгини получалось с трудом. – Я хотела бы обговорить кое-что ещё. Поскольку мы не знаем – сколько особей веретенщика на территории, а разведение этих тварей грозит всей Кайетте…

– …вы решили оказать мне ещё одну услугу и найти негодяя, который это начал. Да, я успела услышать. И сама хотела провести расследование – однако вы понимаете, что в Айлоре нужно действовать с оглядкой. Я была бы признательна, если бы кто-то из вашей группы присоединился к моим людям. Господин Гроски ведь бывший законник?

Благосклонная улыбка Касильды Вивверент почти заставила меня превратиться в очень печальную лужицу.

– И весьма неплохой. А подстраховкой в случае осложнений займётся господин Нэйш.

Специалист по осложнениям поднялся из кресла и отвесил галантный поклон. Жена Хромца наградила Нэйша даже более тёплой улыбкой и заявила, что придаст нам в помощь своего доверенного помощника – господина Даллейна. О да, на него можно положиться, и мы не будем испытывать трудностей ни с чем.

В конце концов «Погиб из-за сыскной работы» – выглядит для Книги Утёкшей Воды вполне сносно. А что не удалось остаться в поместье… ну, когда у меня было что-то через голову. Судьба всегда показывала мне совершенно противоположные части тела.

Я всё-таки попытался – когда Касильда Виверент дообсудила с Гриз и отправилась руководить эвакуацией слуг.

– Тебе не кажется, что я был бы… ну не знаю… полезнее здесь? Всё-таки, дар Холода.

Гриз покусывала ногти, щурясь от каких-то дурных предчувствий. Предчувствия скрывались за той дверью, куда только что ушла Касильда Виверрент.

– Почему я не спросила… надо будет спросить. Что, Лайл? Нет, я считаю, что ты будешь полезнее на другом поиске. У тех, кто прислал сюда веретенщиков, могут сохраниться какие-то сведения о них… Как-то же они с ними работали. Словом, найдите что угодно. Нэйш, с тобой то же самое. Очаровывай служанок, тряси поставщиков, можешь наоборот – но узнайте, откуда прибыли ложные василиски!

Нэйш пожал плечами и открыл рот, чтобы сообщить общественности нечто вроде: «Приятно видеть, что вы цените мои скромные способности» – но Мел срезала фразу цыканьем. Следопытка приподнялась в кресле, сгружая с себя кошку, на чуть приподнятой ладони тихонько светится Знак Глаза.

Через секунду стойки сделали Арделл и Хаата – разве что ладони не поднимали. Варгиня пробормотала:

– Что-то случилось, – и первой рванула к двери, я каким-то чудом успел вторым – и только пробежав за Арделл пару залов услышал топот по коридорам и встревоженные голоса служанок: кто-то звал лекаря, повторяя: «Госпоже плохо!»

Касильда Виверрент стояла, прислонившись к увитой каменными цветами колонне – почти сливаясь с колонной синим платьем и белизной лица. Глаза полуприкрыты, на губах задумчивая улыбка. Вокруг метались две горничные с нюхательными солями.

– Госпожа, пойдемте… давайте сядем! Сейчас принесут воды!

– Лекаря! Травника!!

– Укололась обо что-то, – пролепетала Касильда, едва только Арделл влетела в зал. – Просто головокружение, сейчас… пройдёт. Булавка… острая… расстегнулась…

– В сторону! – гаркнула Арделл, подскочила к жене Шеннета и под дружный ах служанок встряхнула её за плечи. – Касильда, смотрите на меня! Кого вы любите? Быстрее, быстрее, имя! Аманда, бодрящего, антидотку, быстро! Касильда, быстрее! Кого вы любите? Ну?!

Мел вбежала следом, энергично ругнулась и кинулась осматривать колонну с другой стороны. Свистнул нож – одновременно со вторым ругательством. Подбежала Аманда, крикнув на ходу: «Слуг уберите!» – зазвенела пузырьками…

Касильда Виверрент сползала по колонне на пол, соскальзывала в сон. Полуулыбка на лице была безмятежной – будто вокруг не раздаётся топот и вопли, будто её не встряхивает с отчаянной силой Гриз Арделл.

– Не засыпайте! Боритесь! Касильда, слушайте меня! Скажите мне, кого найти? К кому обратиться? Кого вы любите? Кого…

– Лучшего, – выдохнула Касильда, улыбаясь снам, которые смыкались над ней. – Лучшего из людей…

– Кого? Имя, имя его!

– …нельзя говорить… нельзя, чтобы знали… никогда… нельзя…

Янист оттеснял служанок и выглядел чуть ли не более испуганными, чем они. Мел обшаривала зал, Аманда вливала в жену Шеннетского бодрящее, антидоты и вир знает, что.

Я смотрел на платье цвета сапфира, разметавшееся по светлому паркету. На жемчужную сетку, упавшую с густых черных волос. Едва заметный укус на оголившейся руке – и чёрные, густейшие ресницы, за которыми пропадала, как за частой решёткой, синева глаз.

Крыса внутри шепнула было: «Ну вот и всё, а, Гроски? Тебе и делать-то ничего не пришлось». И я как следует прихлопнул грызуна чем-то тяжёлым.

Арделл стояла на коленях над хозяйкой Цветочного Дворца. Поддерживала под спину и умоляла – не засыпать, бороться, сказать имя… Но Виверрент уже не отзывалась.

Только, когда уже закрыла глаза – нащупала руку Гриз и сдавила в слабом пожатии.

– Он… придёт, – шепнули бледные губы. – Не оставит…

Потом ошалело грохнулась звенящая тишина. Перестали всхлипывать служанки – вытянули шеи и замерли. Мел начала было говорить: «Промазала – ушёл куда-то вверх…» – смолкла. Ругательства нойя, уговоры Яниста, вздохи Уны и свист терраанта – всё смылось сонной, глухой, мягкой тишиной.

Тишиной зачарованного замка, в котором покоится уснувшая красавица.

ЯНИСТ ОЛКЕСТ

Что делать, если ты попал в сказку и не можешь выбраться?

Мы заперты в Цветочном Дворце с уснувшей хозяйкой. В пропитанном ядом дворце, где чёрный сон может настигнуть в оранжереях, комнатах, коридорах… Во дворце, которому словно предсказали уснуть вместе с Касильдой Виверрент – и уйти в покой насовсем, в цветочном сне.

Сказка писалась в мыслях, и была в ней Дева-Укротительница, которая ходит по коридорам и ищет – как бы поймать и запереть зловещий сон. И нойя-травница была – чернокудрая, погружённая в котлы и пробирки, поющая над ними протяжные песни. И девочка-сноходец – присела у изголовья зачарованной красавицы. А в оранжереях дикая пещерница вслушивалась в сны цветов.

В сказке был, конечно, рыцарь. Его Светлость Морковка, полный решимости свершить великий подвиг. Отыскать того, чей заветный поцелуй разбудит красавицу. Кого-то, чьё имя запретно и тайно. Не должно звучать под сводами, где уже обосновалось другое, скользкое и шипящее имя.

На пути к подвигу лежали тяжкие испытания. Нужно было нырнуть в омут… в тяжкий, каменный омут Водной Чаши – и прорваться через войско приветственных улыбочек, одолеть рой сплетен, устоять, не дрогнув, перед сторонними разговорами. Потому Его Светлость Морковка должен был надеть Сказочный Плащ Притворства. Улыбаться в ответ на ужимки, и всплёскивать руками, и наводить на нужные темы, и недрогнувшими пальцами копаться в чужой жизни. И нельзя повернуться и сбежать, пусть ты хотел бы лучше заняться сыскной работой на пару с Лайлом Гроски. И вообще, Дама – тоже в пропитанном ядом поместье, потому Рыцарь будет здесь.