– Не нужно было этого делать, карменниэ, – Когда это маленькая королева нахваталась языка нойя? Наверное, в изгнании. Звать Шеннета «лучшим из людей» – презабавная шутка.

– Знаю, дорогая, – он бережно вытирал слезинки с её щёк. – Будь твоя воля – ты раздавала бы всем шансы, как одна моя знакомая варгиня. Но в случае с господином Эвклингом темница или исчезновение вызовут много вопросов. Здесь же – он герой, который попытался остановить новый Сонный Мор и поплатился жизнью. К тому же, шанс у него остаётся. Сказочный шанс: трое суток на поцелуй любви, правда, пока его найдут и начнут поиски – нужно будет взаимное, истинное чувство. Так что, господин Хорот, если вы кого-то любили по-настоящему…

Свой меч. Истинный Мечник… только свой меч.

Колонны храма извивались, оборачивались змеями, разевали пасти, и нужно было пробежать через ряд чудовищ, рассекая их клинком – пробежать, чтобы попасть на ночной турнир с самым лучшим призом, и он не понимал, почему эти двое так говорят о нём: он не проиграл, он только выходит в бой, он ещё останется в песнях…

– Он останется в песнях, – говорил лунноволосый призрак, обнимая прильнувшую к его плечу светлую тень. – О нём сложат дивные сказки, можешь не сомневаться. О спящем юноше, который ждёт прикосновения губ истинной возлюбленной. Ну, пойдём, не надо смотреть.

Нет, смотри на меня, – хотел он сказать. Гляди на меня со слезами, подари мне свой поцелуй, стань моей Целительницей – и я буду твоим Мечником…

Она стояла над ним, глядя пристально, светло и строго – и он тянулся к ней, светящейся, изо всех сил, полз по холодным плитам. А вокруг были встающие на дыбы колонны, и меч оборачивался на полу храма то змеёй, то лисицей со вздыбленной шерстью, то тростью, трубы звали его на последний турнир, но он стремился только к ней, шепча немыми губами: «Милосердия, милосердия». Она не могла не откликнуться, и она откликнулась, склонилась над ним, в целительном сиянии, теплые слёзы упали к нему на лоб…

– …что до пустошников и их участия в этой авантюре – со временем всё выяснится. Надо бы присмотреться к господам из Гегемонии пристальнее…

– А варги? Ты расскажешь мне о Гризельде Арделл?

Ресницы отяжелели, и он разомкнул их с усилием. Словно поднимал давно заржавевшее забрало.

Двое уходили от него по плитам храма. Невысокий седой мужчина помогал себе тростью при ходьбе. Девушка – ещё хрупкая, но с царственной осанкой – доверчиво опиралась на его руку. Склоняла к нему золотую корону волос – и бестрепетно шла в кипящий, глотающий всё мрак.

Мрак наползал, и в нём были змеи и трубы, возвещающие концовку турнира…

Статуя Целительницы, возвышаясь над Хоротом, роняла слёзы на его лицо.

Милосердие – не для Мечников.

ГРИЗ АРДЕЛЛ

Гриз Арделл ждёт.

Настоящая зима приходит с Днями Дикта Жестокосердного, и в питомник несут обмороженных животных, хищники начали подходить к селениям, а деревенские и городские охотники ставят жестокие капканы. И много дел – потому что теперь нет Хааты, и дежурить в закрытой части приходится своими силами, Гриз всё чаще уходит в патрули с Морвилом, Мел натаскивает на помощь пару керберов, и нужно ещё перетирать травы для мазей от обморожения, подпаивать молодняк керберов и шнырков молоком с рыбьим жиром, разгонять пьянки Лортена…

Тысяча, тысяча дел. Она ждёт во время каждого из них.

Прощальные инструкции Эвальда Шеннетского ушли под кожу изогнутым кошачьим когтем.

«Однажды к вам придут», – и лукавая улыбочка, как бы говорящая: «Не скажу всё, чтобы не испортить сюрприз». От этой фразы не укрыться за стенами внутренней крепости. Фраза-оккупант влезла внутрь, гуляет по улицам, пугает жильцов.

Новости бродят вокруг питомника, словно грифоны-шатуны в поисках пищи. Гильдия Чистых Рук уничтожена, и Тербенно не является: у него, кажется, успех и долгожданное повышение. Третий Мечник Кайетты Хорот Эвклинг спас Айлор от заговора и сам пал как герой, и губы сотен влюблённых девушек не подняли Эвклинга Разящего от зачарованного сна, не помог даже поцелуй королевы Арианты. Вейгордский Душитель нанёс ещё удар, и пропадают охотники, а безумие даарду ширится, и где-то вновь видели варга с фениксом…

От новостей горит правая ладонь – давно свободная от бинтов. От мыслей спасают бесконечные дела. Мягкая шерсть Морвила под руками. Улыбки и сладости Аманды. Дальний отзвук тепла на губах.

От ожидания не спасает ничто. «Однажды ко мне придут», – думает Гриз. Придут… ко мне? Почему не за мной? Что вы этим хотели сказать, Эвальд Шеннетский?

Приходят на десятый день после возвращения из Айлора. Вестница-Йолла нетерпеливо выплясывает в сумерках по ту сторону клетки.

– Гриз, ты это… ты занята? Лортен сказал – срочно чтобы. Там… к тебе вроде как пришли.

Гриз гладит кербериху Кляксу – умница, всё хорошо, я ненадолго. Проверяет, как там письмо Шеннета во внутреннем кармане куртки.

– Сейчас иду.

У Лортена внезапно темно в его «приёмном холле». Бутылки и карты сиротливо раскиданы по полу. Лежит выпотрошенная подушка. В другой торчит кинжал. А от томика поэзии, кажется, трубку прикуривали.

– Есть кто? – негромко говорит Гриз.

Лортен вылетает из боковой комнаты – даже в темноте видно, что какой-то пришибленный. Спотыкается о груду тарелок и взмахивает руками.

– А. Да. Это ты.

Хватается за статую обнажённой прелестницы и недоуменно рассматривает руки – руки, несомненно, в варенье.

– Там… в общем, не ожидал, кхм. Что ты стоишь, а? Заставляешь ждать. Иди, давай…

Гриз перешагивает женские чулки, старается не споткнуться о деревянную ногу (или что это?!) и наконец-то достигает Лортена. Ждёт ещё пояснений, но директор питомника задумчиво лижет перепачканную ладонь:

– Хм. Малиновое. Где твои манеры? Явилась… в таком виде.

Слышать о манерах от Лортена настолько странно, что Гриз больше не спрашивает ничего. Шагает через порог указанной комнаты со странным чувством: сейчас всё повторится. Пламя камина озарит руку в перчатке на подлокотнике кресла. Потом из тьмы выступит трость с головой серебристой лисы…

Клинок – вот, на что она натыкается взглядом в первую очередь.

Длинный меч в чёрных с серебром ножнах прислонён к софе, словно зонтик или палка для прогулок. Рядом небрежно раскинулся зимний чёрный плащ с капюшоном. Возле человека, который сидит на софе в странной позе – словно наклонившись вправо, положив руку на подушку.

– Добрый вечер, госпожа Арделл.

В душной комнате, явно предназначенной «для утех», Дерк Милтаррский кажется чёрной кляксой на ярком фоне.

Худое, горбоносое лицо. Прямые чёрные волосы обрамляют впалые щёки, наползают на глаза. Первому Мечнику Кайетты едва ли есть тридцать – но он кажется старше. Может, из-за густых, сведённых бровей. Или из-за измождённого вида.

– Благодарю, Лортен. Прошу, оставьте нас одних.

За спиной Гриз торопливо захлопывается дверь. Судя по звуку – Лортен после этого куда-то не слишком твердо крадется. Быстро, на цыпочках, и подальше, подальше.

Повинуясь приглашающему жесту, она занимает кресло у камина. И ещё минуту они молчат и изучают друг друга. Варг Гриз Арделл – и легенда во плоти, кузен и приближённый советник короля, Первый Мечник Кайетты.

Из стали его глаз можно ковать острейшие клинки, а смотрит он, будто вглядывается в неизвестную книгу. Но тонкие губы сжаты то ли с обречённостью, то ли со скорбью. От этого у Дерка Милтаррского вид не воина, а древнего подвижника или затворника – кем его и считают в Кайетте.

Кто лишён гордыни скверны,

Чей клинок был назван Верным?

Строки… из песни, а может, из загадки. Это было совсем недавно, на Хороводный День: пылал камин, и невзгоды и боль ушли, отпущенные по реке с кораблями, а маленькая Йолла облизывала сливки с куска пирога и просила: «Янист, а теперь про Первого Мечника!» Раскрасневшийся Янист Олкест послушно нырял в память и рассказывал, переплетая быль и легенды: кузен нынешнего короля был единственным ребёнком в семье, и враг его отца подстроил несчастье во время катания на единорогах. Шестилетний мальчик был сброшен на всём скаку, и врачи твердили, что без мощного целителя шансов нет. Тогда ребёнка отнесли в храм, посвятив Великой Целительнице Тарре – и он исцелился, остался только с горбом. А через год Дерк Горбун получил Печать Мечника – и все дивились тому, какие успехи хрупкий мальчик делает в овладении Даром.