– Нет. Нет, иначе они бы опять размножились. Это спячка, или…

– Или кто-то нашёл старый рецепт и сумел возродить их из небытия? – Хромой Министр излучает неприкрытое восхищение. – Даггерн, иди сюда, малыш. Кто же это такой талантливый? И неужели это всё было затеяно исключительно ради моей дражайшей супруги, госпожа Арделл, вы как полагаете?

Я полагаю, что в вашем упоминании дражайшей супруги слишком много насмешки. Гриз сжимает пальцы на мягкой кошачьей шерстке и удерживается от опасных слов.

– Пока что не знаю. Но надеюсь узнать.

– Сделайте милость, госпожа Арделл, я не останусь в долгу. Если где-то в Айлоре, да и вообще, в Кайетте, такая опасность… О, конечно, я тоже буду искать – возможности у меня немалые, но вот знания… кто может сказать, достаточно ли их окажется. Так что я полностью полагаюсь на вашу группу. Вы, видно, удивлены, госпожа Арделл? Думали, я начну бросаться подозрениями вроде «Она была укушена, как только подписала с вами контракт, разве это могло быть случайно?»

Гриз пожимает плечами. Она уже думала об этом. Нужно было внимательнее осмотреть платье и обуви Касильды, теперь уже поздно – слуги уже вычистили, конечно.

– Вы позволите мне сказать откровенно, господин Шеннетский? В случае с вами меня бы не удивила никакая реакция.

– Ну, и отлично, – отзывается Хромой Министр. – Итак, конечно, я полагаюсь на вас в том, что касается расследования всего этого. Как эти твари вообще проникли на территорию? Кто их вывел? И главное – кто это осмелился злоумышлять против моей дражайшей супруги?

– Или против вас?

Эвальд Хромец переглядывается с обоими котами.

– Меня?

– Господин Шеннетский, а вы не думали о том, что подвергаете себя серьёзнейшей опасности, приходя сюда? Веретенщик ведь может быть где угодно. А лекарство…

– Ах да, поцелуй любви. Никогда не понимал, каким образом это работает – впрочем, Камень и его дары людям не менее загадочны. Я не достиг бы такого положения, госпожа Арделл, если бы боялся риска. Кое-кто утверждает, что я трусоват. Может, так, – но в политике ты никто, если не идёшь на риск или у тебя нет запасных вариантов.

Значит, полагает, что веретенщик ему не страшен. Либо (Гриз почти слышит скептическое хмыканье Мел) всё-таки есть та, которая полюбила Эвальда Шеннетского, либо… либо тот самый вариант. Да, тот самый вариант…

– У вас такой взгляд, госпожа Арделл. Не решили ли вы, что у меня попросту есть защита, потому что я – причина всего происходящего?

Он смотрит на неё с интересом, даже азартом – что ответишь?

– Я не могу этого решить. У меня нет доказательств.

– Ах да, доказательства. Без них приходится верить на слово, не так ли? Поверьте – что бы обо мне ни говорили, я искренне пекусь о здоровье моей дражайшей супруги. Как оно, кстати?

– Касильда Виверрент сейчас во сне после укуса веретенщика. Уверяю вас, мы делаем всё…

- Сколько у неё времени, как по-вашему? В тех историях, которые помню я, люди засыпали иногда и до следующей луны.

В историях, которые Гриз почерпнула из наставнических дневников – тоже так. Но бывали случаи, когда смерть наступала и через три дня. И двое слуг умерли слишком быстро.

– Я не хотела бы делать каких-нибудь прогнозов, – отзывается Гриз осторожно.

- Но вы, конечно, начали поиск лекарства? Как это было в хрониках… «Тот, кого полюбил или же тот, кто полюбил тебя…» Пожалуй, мне стоило бы попробовать – как-никак, я муж Касильды Виверрент. И, как я уже говорил, ближе меня…

Гриз посещает отвратительное чувство прогулки по чуть подтаявшему, похрустывающему льду.

– Боюсь, я не могу вам это позволить.

– Простите? – Хромец смотрит с весёлым каким-то изумлением. И Гриз привычно облекается во внутренние стены крепости. Захлопывает ворота, поднимает стяги.

– О ваших отношениях с женой достаточно известно. И Касильда не назвала ваше имя перед тем, как погрузиться в сон.

– Но мы не можем исключать тайной влюблённости, - замечает Шеннет со слишком серьёзным выражением на лице. С таким выражением обычно отпускают отличные шутки. – Чьё же имя она назвала? Эвклинг Разящий? Бенис Чатр? Может быть, этот бедный мальчик Йеллт Нокторн – слышал, ему нездоровится, какая неприятность. Никаких имён? Очень похоже на дражайшую мою супругу – обожает секреты, вы, наверное, слышали про королеву Арианту. Прятать целую наследницу престола от своего же мужа в своём поместье – нужна исключительная любовь к тайнам, а? Но если нет никаких имён – значит, у вас некоторые проблемы.

Просто подожди, Гриз, подожди и представь, как волны болтовни разбиваются о твои стены.

– Наша группа ищет лекарство.

– Не сомневаюсь. Но сколько времени вам потребуется, чтобы разобраться с предпочтениями моей милой жёнушки? Молва приписывает ей едва ли не с десяток фаворитов. И при этом вы готовы не пропустить к ней мужа, а это уже как-то… Мой долг навестить супругу. Небольшой визит вежливости, как завещано нам традициями…

Небольшой визит вежливости, после которого Касильду Виверрент примет вода… почему, ну почему здесь нет Лайла Гроски? У него такое выходит лучше.

– Господин Шеннетский, я настоятельно просила бы вас не тревожить сон Касильды Виверрент. Рядом с ней сейчас работает наш травник, она пытается изобрести противоядие или замедлить отравление, эликсиры это весьма тонкие, и любое вмешательство…

– Упаси меня Круг – беспокоить нойя Энешти во время работы! Всего моего запаса противоядий может не хватить.

Понимающая улыбочка Хромца говорит, что он не поверил ни на миг.

– Вы собираетесь настаивать?

– Наверное, мог бы. Всё-таки, я в своём праве, вы не находите? Номне очень не хочется устраивать битву в коридоре – а я не сомневаюсь, что при надобности вы и ваши люди пойдете на крайние меры. Способности господина Нэйша очень… показательны. Не говоря уж о нойя Энешти или вас самой. И, признаться, я считаю, что сражения – удел тех, кто не умеет договариваться. Славных Мечников, к примеру. Рыцарей, одержимых подвигами. Мы с вами, госпожа Арделл, не относимся к тем или другим, а потому договориться как-нибудь сумеем. Я не стану настаивать на посещении моей супруги… скажем, в ближайшие сутки. Суток вам хватит, чтобы определить, кто её суженый? Могу снабдить вас сведениями почти из первых рук, – мне докладывают о её симпатиях при дворе.

Сутки – это мало. Но сутки – всё же лучше, чем ничего.

– Буду благодарна за любую помощь.

– Не стесняйтесь обращаться – как я говорил, я весьма пекусь о здоровье своей супруги. Буду справляться о её состоянии, конечно. Останусь здесь, неподалёку.

Прекрасно, Гриз, теперь на вверенной тебе территории веретенщик (неизвестное количество), уснувшая Касильда и Эвальд Шеннетский.

– Прошу прощения, но вам это не кажется опрометчивым – оставаться в поместье сейчас, когда в нём…

– Разве что самую малость, – Шеннет нежно надавливает на мокрый кошачий нос. – Кто знает, когда я понадоблюсь. Вы же дадите мне знать в таком случае? Через любого во дворце – меня тут же отыщут.

– Разумеется, – осторожно говорит Гриз. – Если ваше присутствие понадобится… мы пригласим вас незамедлительно.

– Отлично. Неплохо для первой беседы, а? – Эвальд Шеннетский опять сгружает кота на пол, встаёт, слегка потягиваясь. – Так, стало быть, сутки. Прошу, держите меня в курсе вашего расследования – я и сам буду присматривать, но вдруг что-то пропущу. Благодарю за то, что уделили мне время, госпожа Арделл. Не сомневаюсь, мы ещё побеседуем, и не раз.

Он подхватывает трость (серебристый лис с рукояти насмешливо посвёркивает зелёными глазами), проходит через комнату. У него лёгкая походка. Почти танцующая – даже если учитывать хромоту. Странно сочетается с тёмно-синим, длинным, почти жреческим одеянием. Как и улыбка с сединой. Как и всё остальное.

Рядом с человеком с тростью неспешно выступает серый кот с торжественно приподнятым хвостом. Илай обиженно мяукает, скатывается с колен Гриз и несётся к двери, которую открывает хозяин. Успевает проскочить вслед за Шеннетом и Даггерном.