Она берет полотенце из моих рук, и начинает медленно обтирать мне шею, плечи, грудь. Соски не трогает — знает, что не люблю. Обходя кругом, спускается по спирали все ниже — к ягодицам, бедрам, икрам, и ниже, к самым ступням. Наконец, встает на колени и аккуратно промокает полотенцем мой член. Заставляет меня слегка раздвинуть ноги и осторожно обтирает яйца, щекоча их ворсистой тканью. Они поджимаются, член дёргается и наливается, твердеет. Марина поднимает глаза, вопросительно смотрит на меня снизу вверх.

Молчу. Смотрю в ответ. Она чуть заметно улыбается, и, не медля больше ни секунды, сжимает мой ствол, и своими потрясающими пальчиками пробегает по нему так, словно на флейте гамму играет. Раз, другой, третий… Мышцы живота моментально сокращаются, ягодицы рефлектируют, а бёдра волной толкаются вперед под эту чувственную музыку.

Мычу от кайфа, как полоумный, а Марина уже высовывает свой язычок, и бьёт головкой по нему короткими частыми ударами, после чего заглатывает мой член насколько возможно глубоко в себя. Горячо, мокро, скользко, сладко. Именно то, что мне сейчас нужно. Именно так. Я же говорю — всё понимающая женщина.

— Заир, смотри!

Марина вбегает в кабинет и разбивает нашу сугубо-мужскую компанию, сгрудившуюся у стола.

— Я попросила девочек, если они вдруг увидят Нисар, сразу сообщить мне. Нет-нет, не волнуйся, я осторожно! — уверяет она, наткнувшись на мой хмурый взгляд. — Вот, Рита только что прислала. Смотри!

Я пальцами увеличиваю изображение на экране смарта. Это Нисар. Сидит за столиком, похоже в кафе. Нога на ногу. Что-то строчит в телефоне. Потом смотрит в сторону, встаёт, кому-то машет, улыбается. Одета по-домашнему — мягкий спортивный костюм, кроссовки, волосы стянуты в хвост. Её парка лежит на соседнем стуле, там же вижу Аськину куртку — значит дочь где-то там, с ней. Вокруг толпа, дети орут, бегают. Какие-то аниматоры снуют туда-сюда…

— Где это?

— Игровой центр на Ходынском. Рита там с сыном почти каждое воскресенье проводит. Я попросила её не выпускать Нисар из виду до вашего приезда, правильно?

— Умница моя, — чмокаю её в лоб, а сам кидаю взгляд на Аркадия — Быстро туда!

Тот уже кожан свой набрасывает на плечи и бежит с ребятами к двери. Я срываюсь следом. Марина остаётся в кабинете, взволнованная, руки с телефоном к груди прижимает, переживает за меня, за нас.

А ведь Аська с ней неплохо ладит, мелькает задним планом мысль, и крепнет, по мере того, как я приближаюсь к стоянке, а адреналин вспенивает кровь. И вдруг выстреливает в мозгу бронебойным: будет, будет у меня семья. И дети ещё будут. В лепёшку расшибусь ради этого. Вот только разберусь с кошмаром по имени «Нисар», и поговорю с Мариной серьезно.

**

Как бы мы ни старались, до бульвара добираемся почти час, и это еще, спасибо, пробок не было. Рита встречает нас у эскалатора, расстроенно разводя руками.

— Простите, мальчики, она ушла минут тридцать назад.

— Как она выглядела?

— Да нормально выглядела, — Рита пожимает плечами — Только неприбранная какая-то, не как всегда.

— А Ася с ней? — я кручу головой, оглядываю яркие аттракционы в надежде увидеть знакомые кудряшки в толпе детворы. Знаю, что напрасно, и всё же…

— Асю? Нет, вроде не видела, но здесь столько детей! Своего едва найдёшь, не то, что чужого.

Замечаю Аркадия — идет от стойки дежурного администратора, ловко уворачиваясь от снующей под ногами детворы.

— Камеры уже просматривают, скоро узнаем.

— Чёрт! — шиплю едва слышно, желваки ходуном ходят.

Хочется сплюнуть и растереть в сердцах, но не место подобному в детском центре. Поэтому впиваюсь пальцами в свою шевелюру, и с силой дергаю — больно лишь мне, другим моя боль незаметна.

— Успокойся, — друг хлопает меня по плечу, взывает к моему рассудку. — Смотри, она в домашнем, без машины, значит, недалеко где-то осела. Надо прочесать не более километра вокруг, искать отель или съемную посуточно.

— Ты прав. Будем искать неподалёку. Наверняка заглянула сюда на пару часиков Аську выгулять. Дочь у нас слишком активная, в четырех стенах долго сидеть не может, достанет любого.

— Есть, Аркадий Андреевич! — подбегает Якин, один из людей СБ.

— Где?

— Южные ворота, там засекли на выходе.

— Дуйте туда! Евгений — мониторь.

— Есть.

Возвращаемся в машину. Смотрим видео на планшете. Вот она! Выходит из здания, мешкает у дверей, открывая зонт. Аськи под ним не видать. Идет вдоль бульвара, заворачивает за угол… Всё.

Полчаса. Мы разминулись с ней всего на полчаса, мать твою!!

Бьюсь затылком о подголовник: что же за непруха такая, а? Однако Аркадий кажется довольным.

— Ну, так, ребята, — говорит он, окидывая всех отеческим взглядом. — Задача ясна? Что делать знаете. Вперёд.

Якин и Смирнов выбираются наружу и расходятся в разные стороны. Аркадий устраивается поудобней, продолжает что-то просматривать на планшете. Кошусь с недовольством на него — спокойный, как мамонт, а у меня мышцы от напряга болят, челюсть дёргает. Так и подмывает ринуться на поиски вместе с остальными, но нельзя — я же в таком состоянии, что буду каждую дверь лбом вышибать, пока не доберусь до этой сучки, спугну ещё.

Аркадий замечает мой взгляд.

— Что будешь делать, когда найдем?

— Хер его знает. Не убить бы, для начала.

— А если серьёзно?

Так я серьёзно. Так ненавижу сейчас эту суку, что боюсь не совладать с собой. Трясу головой, как бык, пытаюсь успокоиться, взять эмоции под контроль, но столько дней поисков все нервы мне истрепали. Если бы не дочь — плевать мне на Нисар, на документы, на всё плевать, но Аська…

Тру лицо, разгоняя усталость. Так что там Аркадий спрашивал? Что делать буду?

— Дочь заберу и в отпуск, — отвечаю запоздало. — Нисар в клинику определю, принудительно в этот раз. Потом развод. Потом… посмотрим.

Аркадий, подлец, усмехается.

— Марина?

Киваю.

— Марина.

— Не слишком торопишься? С Нисар вон тоже поторопился, и что вышло.

Поторопился, да. Но уж больно выгодным на тот момент показалось мне предложение Шамиля о слияние семей и бизнеса. И я был не прочь закрепиться в Новороссийске.

Да и Нисар — красавица, чего уж там. Высокая, стройная, волосы шёлковые до попы, будто чёрная река из нефти льётся. Молодая для меня, быть может, всё-таки девять лет разницы, но молодость ведь это не навсегда.

Вспоминаю, как увидел её впервые…

— Я Нисар, — смотрит в пол, пальчиками юбку мнет робко. Но когда поднимает на меня свои карие глазища — прям ух-ты! Нет там ни грамма робости, одно сплошное ХОЧУ. И я, признаться, выдыхаю с облегчением — ну зачем мне застенчивый ребёнок в постели? Мне женщина нужна, с моими-то аппетитами и темпераментом.

— Я Заир, — беру её руку в свою. — Приятно познакомиться.

**

Задумчиво смотрю на мокрый мир за окнами авто. Дождь кончился. Рваные облака нехотя тянуться к востоку, оставляя после себя тёмно-синие заплатки чистого неба. Московский вечер быстро накрывает город, заявляя на него свои права, расцвечивая огнями каждый пиксель свободного пространства. С улиц исчезает детвора, всё больше женщин в элегантных пальто и мехах, стуча каблучками, проходят мимо, усаживаются в шикарные машины своих деловитых, самоуверенных кавалеров. Улыбки, касания, обещания, предвкушение… Время для взрослых, господа.

Я давно неверен Нисар, с первого её загула. Аське тогда только годик стукнуло, жена к тому времени окончательно охладела к роли матери, навела красоту на оздоровительных курортах, вернула фигуру, и, с какой-то маниакальной страстью ринулась в самую гущу столичной жизни. И до того её это затянуло, что однажды утром, проснувшись, я не нашел свою жену в нашей супружеской постели.

Вернулась она через три дня, когда я уже всю Москву на уши поднял. Буквально вывалилась из такси у порога дома, в полном раздрае, со стеклянными глазами и тремором во всём теле. В тот раз я за шкирку потащил её в клинику и на месяц запер там, пока её «чистили», а сам пошел к Шамилю с серьезным разговором, после того, как доктор поставил меня в известность, что у моей жены «проблемы».