– Что происходит? – Капитан подскочил к Рис-Хашану. – Почему этот корабль еще не на дне?

– Сейчас он пойдет на дно, – спокойно сказал помощник. – Баллисты, к бою!

Наконец-то, вздохнул Рис-Хашан. Одна из гранат пролетела мимо, но вторая угодила прямо в корму проклятой биремы. На «Морском змее» раздался дружный торжествующий рев. Однако пылающая бирема продолжала идти прямо на «Морского змея». Самоубийственная атака, глупая и бесполезная. Все равно свернет, хотя… Их корабль горит, терять им нечего.

– Господин, расстояние быстро сокращается, – сказал Альхам, и голос молодого офицера дрогнул. – Они протаранят нас.

– И что из того? Готовьте своих людей. Лучники, пли!

– Что ты делаешь? – Капитан схватил Рис-Хашана за руку, лицо его было бледным, глаза безумными. – Немедленно меняй курс!

– Господин, этого нельзя делать. Они…

– Меняй курс! – Капитан с ужасом смотрел на рассекающую волны горящую бирему, оставляющую за собой черный дымный шлейф, на столпившихся на носу вражеского судна моряков, которых, казалось, совсем не беспокоил град стрел с дарнатского корабля и бушующее на корме их судна пламя. Варвары, будь они прокляты. Капитану «Морского змея» вдруг показалось, что приближается его смерть.

– Они протаранят нас! – завопил он в панике. – Сменить курс!

Рис-Хашан хотел разубедить капитана, но не успел: стрела, пущенная с биремы, угодила ему в горло и перебила шейные позвонки. Его кровь забрызгала позолоченные доспехи, руки и лицо капитана, заставив того скорчиться в приступе рвоты. Когда капитан «Морского змея» пришел в себя, то увидел, что вражеская бирема вот-вот врежется в его судно.

– Поворооооооот! – закричал он, не помня себя от ужаса.

Страшный удар повалил его на палубу, и больше капитан «Морского змея» ничего не видел, потому что лишился сознания.

И все-таки нервы у них не из железа, подумал Фасис. Дарнатский корабль начал разворачиваться. А эта девчонка – просто молодец.

– Суши весла по правому борту! – крикнул Фасис.

Весла мигом втянули в порты, а еще через несколько секунд «Стриж» врезался в ряды весел по левому борту дарнатской галеры, ломая их, будто тростинки. На палубе, даже сквозь неописуемый грохот и скрежет, было слышно, как страшно вопили гребцы на вражеском корабле, которым их же весла ломали кости. На палубу «Стрижа» обрушился дождь деревянных обломков, бирему развернуло, и тут же команда Фасиса начала бросать абордажные концы на вражеский корабль. В дарнатцев полетели стрелы, дротики, метательные ножи.

Командир дарнатских легионеров Альхам был готов ко всему. Но то, что он увидел, когда оргельские корсары хлынули на палубу галеры, поразило его до дрожи в ногах. Через борт по абордажным фалам и по корвусу на «Морской змей» во множестве лезли грязные, одетые в лохмотья, заросшие бородами дикари, больше похожие на зверей, чем на людей. В их глазах было бешенство, в их руках – самое неожиданное оружие – от топоров и багров до кухонных вертелов, обломков весел и обрывков железных цепей. А во главе этого сброда была светловолосая женщина в кожаном панцире и с мечом в руке, которая, перепрыгнув через борт, тут же зарубила лучника, концом меча достала другого и с яростным воплем бросилась прямо в гущу его легионеров, раздавая смертельные удары направо и налево.

Освобожденные Кастой гребцы потоком хлынули на палубу «Морского змея», смяв и рассеяв легионеров. Те, у кого не было оружия, дрались кулаками, кусками канатов, выхваченными из поставцов факелами, вырывали у дарнатцев мечи и палицы, кусались, выдавливали глаза, выталкивали дарнатских воинов за борт. Альхам бросился на женщину с мечом, но пущенный с пяти шагов дротик повалил его на палубу, и командир легионеров был немедленно затоптан сражающимися. Начальник первого манипула Нефас, огромный длиннобородый воин с широким волнистым мечом также попытался остановить Касту, однако селтонка отразила его свирепые выпады, сама атаковала широким секущим ударом – Фламейон разрезал бронзовый нагрудник, вскрыв артерию под мышкой дарнатского офицера. Дарнатец с криком боли и ужаса попятился назад, зажимая рану, и в следующее мгновение Каста колющим ударом Фламейона пригвоздила его к мачте. Оставшись без командиров, «черепаха» развалилась, легионеры в панике разбегались в разные стороны. Их тяжелые, подкованные бронзой сандалии скользили на политых кровью досках палубы, жестокие удары сыпались на них со всех сторон. Очень скоро на миделе «Морского змея» не осталось ни одного живого легионера. Часть дарнатцев, сбившись на носу и корме, отстреливалась из луков и метала в атакующих корсаров копья, но моряки Фасиса и гребцы Касты быстро подавили это сопротивление. Бак корабля был очищен от дарнатцев, часть нападавших хлынула вниз, на гребные палубы, преследуя уцелевших в побоище на палубе моряков и легионеров. Дарнатских гребцов не трогали – таков был приказ Фасиса, – а вот охрану и надсмотрщиков перебили в мгновение ока. На корме полтора десятка легионеров довольно долго удерживали позицию, отбиваясь длинными копьями, однако Каста крикнула им по-шурретски, чтобы они сдавались, обещая пощаду – и легионеры, недолго думая, побросали оружие. «Морской змей» был захвачен.

Дарнатского капитана схватили моряки Фасиса – он не сопротивлялся. Золоченые доспехи, поножи, шлем и алый плащ Священного Легиона с капитана сорвали, и блестящий дарнатский аристократ предстал перед Кастой в рваной тунике, замаранной кровью и блевотиной, с разбитым лицом и слипшимися волосами. Однако Каста сразу узнала его, и в ее крике была такая ярость, что капитан Фасис невольно попятился от селтонки, а Вислав, напротив, бросился к ней с другого конца галеры.

– Кувлад?! Ты?

Капитан тоже узнал девушку. Челюсть его отвалилась, глаза остекленели от ужаса. Он попытался закрыть лицо руками, чтобы не видеть явившийся ему чудовищный призрак, но Каста схватила его за запястье, рванула к себе, заглянула в глаза Кувлада и неожиданно тихо произнесла:

– Не ожидал, милый?

Кувлад замычал что-то. Ноги его подкосились, мочевой пузырь от страха опорожнился. Он упал на колени, обхватил забрызганные кровью сапоги Касты. Девушка с отвращением наблюдала, как под Кувладом расплывается лужа мочи. Моряки Фасиса и освобожденные гребцы хохотали, тыкали в пленника древками копий, осыпали его ругательствами, пленные дарнатцы опускали глаза, охваченные стыдом за своего командира. А Кувлад продолжал сжимать ее ноги, словно напуганный ребенок, и глаза его были полны ужаса и мольбы, а изо рта вылетали только хриплые бессвязные звуки, как у человека, которому снится кошмар. И Каста вдруг почувствовала, что ярость, гнев, бешеная жажда крови уходят – остаются только горечь и стыд.

Великая Шантэ, ведь она когда-то любила этого человека!

Трясущееся, скулящее от страха существо, ползающее у ее ног в луже мочи, – человек?!

Каста занесла меч.

– К-а-а-а-с-х-ик-н-е-е-е-у-уу-б…! – Кувлад уже не мог ничего сказать, только шевелил губами и продолжал смотреть на нее. Взглядом животного – такие глаза бывают у теленка, когда мясник приставляет к его горлу нож.

– Будь ты проклят! – Каста плюнула на дарнатца, вбросила меч в ножны и отошла к борту. Вислав последовал за ней.

– Убить его? – спросил рэшиец.

– Нет. – Каста не смотрела на Вислава. – Пусть живет. Когда-то мне казалось, что я его люблю. Потом он предал меня, и я мечтала о том, что своими руками вырву из груди его сердце. Теперь меня тошнит. Мне стыдно, что я когда-то принимала эту мразь за мужчину.

– Что нам делать с пленными, Каста? – спросил подошедший капитан Фасис.

– Допросите их, а потом отпустите. Дайте им лодку и пусть убираются к Игерабалу в задницу. – Каста сделала вид, что дым от горящего «Стрижа» ест ей глаза, на самом деле плакать ее заставила совсем другая причина. – Что стоишь, Фасис? Готовь корабль! И скажи людям, пусть одеваются в доспехи легионеров и забирают их оружие. Осмотрите каюты офицеров, ищите деньги, провиант, одежду. Покойникам они ни к чему.