– Прости меня, дядя Хейдин, – пробормотал смущенно Ратислав, заметив, что в глазах ортландца блеснули слезы. – Не хотел я…

– Ничего, парень, это даже хорошо, что ты заставил меня вспомнить. Мы живем, пока помним… Пора в дорогу. – Хейдин хотел еще что-то добавить, но осекся; он увидел Липку. Девушка вышла из-за деревьев, на ходу заплетая волосы в косу. Хейдин поспешил ей навстречу, обнял, поцеловал.

– Тебе нездоровится? – спросил он озабоченно.

– Пустое, – Липка опустила взгляд. – С животом что-то.

– Ты очень бледная.

– Пройдет все. Не гоношись. Я сильная, сдюжу.

– Липка, я… Не знаю даже, как спросить. Мне показалось, что ты… Может, это не живот вовсе?

– Ах ты, сокол мой! – Липка улыбнулась, прижалась щекой к плечу ортландца. – Нет еще, не срок мне пока! Мало мы с тобой старались, больше надо было. Неужто думаешь, что не скажу тебе, если почувствую?

– Скажи обязательно. Клянусь Оартом, я буду счастлив услышать это, но сейчас…

– Дракон! – крикнул Ратислав.

Хейдин вздрогнул, поднял взгляд. Над развалинами замка Фор кружил Зарята. Сделав над головами своих друзей какой-то замысловатый пируэт, дракон заскользил на распластанных крыльях и легко опустился на лужайку.

– Уверен, вы без меня ужасно скучали, – заявил он с очень самодовольным видом. – Я оставил вас ненадолго, уж очень мне хотелось снова побывать в Иллине.

– Ты успел вовремя, – сказала Руменика. – Мы как раз отправляемся в путь.

Дракон фыркнул и тут заметил мастера Реклю. Молодой вилкан как раз выносил сумки со своими магическими приспособлениями; завидев дракона, он встал столбом, разинув рот и выпучив глаза.

– Клянусь серебряной пулей! – воскликнул он.

– Вилкан? – спросил Зарята, втянув ноздрями воздух. – Никогда не видел живых вилканов.

– Никогда не видел живого дракона, – эхом отозвался Франшен Рекля.

– Надо спешить, – сказал Зарята. – Идти на север нельзя. Я покажу вам другой путь, через броды на Туэйде. Мы должны быть у сидов самое большее через четыре дня.

– Почему нам нельзя идти на север? – осведомился Хейдин.

– Имперская армия идет на Хэнш, – ответил Зарята и вздохнул: – Они начали войну.

За стенами хижины стеной шел проливной дождь, но в хижине было тепло и сухо, только изредка крупные капли, просачиваясь через соломенную кровлю, падали на пол. Эрл Борнах Белотур, старший из вождей народа волахов, кутаясь в овчинную шубу, ждал, когда оруженосец сварит пунш, и посматривал на вождей кланов, занявших места на медвежьих и турьих шкурах вдоль стен хижины. Они тоже наблюдали за тем, как варится напиток. На совет прибыли все, кого он ждал, – четверо предводителей кланов и восемь старейшин, по двое от каждого клана. Вместе с ним тринадцать человек. Обычай соблюден, осталось выпить положенную церемониалом чашу с пуншем и начать совет.

Как только гонец принес Борнаху весть о том, что произошло в Венадуре, старый эрл понял, что войны не избежать и ее начало – лишь вопрос времени. Потом он встретился с Рослином Оленерогом и узнал о драконе. Поначалу Борнах подумал, что вождь клана Мон-Гаррах сошел с ума. Слыханное ли дело – появление дракона, ведь даже малым детям известно, что драконы давно исчезли, уничтоженные охотниками. Но Рослин не был похож на лжеца. Борнах выслушал и понял, что ему говорят правду. Понял и постарался поверить. Времени на сомнения не было; имперская армия уже подошла к Маервенту и через день или два вступит в Хэнш. Упрекать Рослина в том, что из-за него рухнул недавно заключенный хрупкий мир с Лаэдой, эрл Борнах не мог и не хотел. Пусть совет скажет свое слово, хотя ничего уже это не изменит.

Оруженосец снял с пунша пробу и посмотрел на Борнаха, ожидая приказа начать церемонию. Борнах кивнул. Первую чашу он на правах старейшего из вождей кланов принял сам.

– За Ллан-Волахтан, страну свободных людей! – провозгласил он и отпил положенные три глотка.

– За Ллан-Волахтан! – отозвались члены совета.

Эрл Борнах закрыл глаза, наслаждаясь вкусом пунша и тем теплом, которое побежало по его телу. В такую погоду нет ничего приятнее глотка настоящего пунша, сваренного с медом и горными травами – вереском, рутой и ацеей. Жаль, что древний закон запрещает пить такой напиток каждый день. Воинам попроще, которые собрались внизу, в долине, этот райский нектар недоступен, но они сейчас не теряют времени и согреваются самогоном, не таким душистым, но куда более крепким.

– Кто-нибудь из вас хочет прочесть молитву? – не открывая глаз, спросил Борнах.

Вожди и старейшины переглянулись. После секундного замешательства поднялся один из старейшин клана Вард.

– Я прочту! – провозгласил он.

Молитва была короткая. Это была древняя традиция – перед началом войны обращаться за помощью к духам четырех стихий и особенно к духам гор, покровителям волахов. Когда старейшина произнес заключительные слова молитвы, все присутствующие одновременно вонзили в землю свои мечи-сквелы.

– Начало положено, – сказал Борнах. – Пусть войдет глава разведчиков.

В хижину ввели молодого воина, насквозь промокшего, и оруженосец тут же подал ему чашу с пуншем. Воин отставил к стене хижины свой топорик на длинной рукояти, принял чашу, выпил, поклонился и обвел взглядом собрание.

– Говори, Варген, – велел Борнах.

– Мы видели их сегодня в долине Маервент, – начал Варген. – Они идут колонной на Луг-Тар. Их очень много. Мы видели их знамена.

– Ты запомнил знаки на их знаменах?

– Да.

– Опиши их.

– Я видел стяг с золотым драконом на черном. Рядом с ним развевались знамена с черным единорогом и девицей на белом коне.

– Имперский стяг и гербы домов ди Мерата и ди Рейфа, – сказал Борнах. – Какие еще ты видел знамена?

– Впереди идут орибанцы. У них нет знамени, только значок с золотым соколом.

– Что еще?

– Дальше идет пехота, воины в черном облачении и под черным знаменем без эмблем. Впереди колонны везут стяг с белым львом на золоте.

– Знаменитая Черная бригада, – сказал Рослин. – А белый лев на золоте – это герб дома ди Скаров.

– Говори дальше, Варген, – велел Борнах.

– За черными идут арбалетчики под голубым стягом с кувшинкой. Тут же я видел хоругвь со стреляющим лучником.

– Роширские стрелки, и командует ими сам Горам ди Лис, герой Гарварийской войны. Лучник – это его герб, – заметил Рослин.

– Следом за стрелками опять пехота; воины в бело-желтых кафтанах, под желтым знаменем с полумесяцем, здесь же хоругвь с двойной секирой.

– Это бригада «Феннгара», я там служил, – сказал эрл Даррис, глава клана Манхо. – И герб этот я знаю; это знак дома ди Уардов.

– Я видел конницу в латах, под алым стягом с изображением крылатого коня и знаменем, на котором изображены дева и пес, – продолжал Варген.

– Тяжелая кавалерия из дивизии «Гесперополис», – сказал Рослин. – А дева и пес – знакомый герб. Кто-то из ди Брин-Хоров командует этой конницей.

– В конце колонны идут Красные плащи, – сказал Варген. – И еще я видел там знамя с изображением двух дерущихся ястребов.

– По твою душу, Рослин, – усмехнулся эрл Борнах. – Ястребы – герб дома ди Дарнов. Кто-то из них хочет рассчитаться с тобой за смерть родственника, которого ты зарубил под Венадуром.

– Клянусь громом, я готов к встрече! – воскликнул Рослин Оленерог.

– Я видел еще один стяг в голове колонны, – сказал Варген, спохватившись. – Четырехконечный черный крест на белом поле.

– Я не знаю, чей это герб, – пожал плечами Борнах. – Может, кто-нибудь знает?

Вожди переглянулись. Этот знак был незнаком никому из них.