– Когда же я смогу полететь? – печально спросил он.

Дэвид получил в западной пустыне орден «Крест за летные заслуги», а в Италии в дополнение к нему нашивку. Он сбил девять вражеских самолетов и закончил войну командиром авиакрыла, в то время как Шаса потерял в Абиссинии глаз, был отправлен домой и дослужился только до командира эскадрильи.

– Он для тебя слишком хорош, – сказал Шаса и бросил свой багаж в заднее отделение кадиллака Дэвида.

Пока Дэвид ехал к воротам аэродрома, они обменивались семейными новостями. Дэвид был женат на Матильде Джанин, младшей сестре Тары, так что они с Шасой были свояками. Шаса похвастал Шоном и Изабеллой, не упоминая двух других сыновей, потом они перешли к истинным причинам встречи.

В порядке значимости это были, во-первых, вопрос, браться ли за осуществление нового проекта строительства шахт в районе реки Серебряной в Свободной Оранжевой республике, и, во-вторых, неприятности с химическим заводом компании на побережье Наталя. Здесь образовалась группа активистов, которая подняла шум из-за отравления морского дна и рифов на побережье: компания сливала отходы прямо в море. И, наконец, бзик Дэвида, бороться с которым Шасе было трудно: Дэвид считал, что они должны истратить около четверти миллиона фунтов на покупку новых гигантских электронных счетных устройств.

– На такой счетной машине янки сделали все расчеты для атомной бомбы, – доказывал Дэвид. – И они называют их компьютерами, а не счетными машинами, – поправил он Шасу.

– Послушай, Дэви, а что мы собираемся взрывать? – возражал Шаса. – Я не разрабатываю атомную бомбу.

– Англо-американцы ее уже создали. Это тенденция будущего, Шаса. Нам лучше обзавестись такой.

– Тенденция стоимостью в четверть миллиона фунтов, старина, – заметил Шаса. – А нам сейчас нужен каждый пенни для Серебряной реки.

– Если бы один из таких компьютеров анализировал данные геологической разведки на Серебряной реке, мы окупили бы почти всю стоимость этого месторождения и были бы гораздо больше уверены в своем окончательном решении, чем сейчас.

– Но как машина может быть лучше человеческого мозга?

– Сам посмотри, – умолял Дэвид. – Университет установил IBM-701. Я договорился на сегодня о демонстрации для тебя.

– Ну хорошо, Дэви, – капитулировал Шаса. – Посмотреть схожу, но это не значит, что куплю.

Женщина у клавиатуры IBM в подвале университетского здания была не старше двадцати шести лет.

– Да тут работают дети! – воскликнул Шаса. – Это наука молодежи.

Программистка пожала Шасе руку и сняла очки в роговой оправе. И Шаса вдруг чрезвычайно заинтересовался электронно-вычислительными машинами. У девушки были яркие зеленые глаза и волосы цвета дикого меда из цветов мимозы. Облегающий зеленый свитер из ангорской шерсти, юбка в клетку, не закрывавшая стройных загорелых икр. Сразу стало ясно, что перед ним специалист. С мучительным для слуха южным акцентом, но без запинки она ответила на все вопросы Шасы.

– У Мэрилин диплом инженера-системотехника Массачусетского технологического института, – прошептал Дэвид, и к первоначальному интересу Шасы добавилось уважение.

– Но он такой большой, – возражал Шаса. – Занимает весь подвал. Эта красная штука – размером с четырехкомнатный дом.

– Это все охлаждение, – пояснила Мэрилин. – Машина нагревается. Основная часть этого объема – охлаждающие масляные батареи.

– А что вы обрабатываете сейчас?

– Археологический материал из Стеркфонтейнских пещер для профессора Дарт. Сопоставляем двести тысяч наблюдений с более чем миллионом из других раскопов в Восточной Африке.

– И сколько это у вас займет?

– Начали двадцать минут назад и закончим еще до того, как закроемся в пять.

– То есть через четверть часа, – усмехнулся Шаса. – Вы меня заинтриговали!

– Нисколько не возражаю, – задумчиво ответила она и улыбнулась. Рот у нее был широкий, влажный, готовый к поцелуям.

– Говорите, закрываете в пять? – спросил Шаса. – А когда снова начинаете?

– Завтра в восемь утра.

– И машина всю ночь бездельничает?

Мэрилин окинула взглядом подвал. Дэвид на другом конце рассматривал печатающее устройство, а гул компьютера заглушал их голоса.

– Совершенно верно. Она всю ночь бездельничает. Точь-в-точь как я.

Эта женщина явно знала, чего хочет и как это получить. Она прямо и вызывающе посмотрела на него.

– Этого нельзя допустить. – Шаса серьезно покачал головой. – Мама учила меня: «Не транжирь и не возжелай». Я знаю заведение под названием «Звездная пыль». Оркестр там невероятный. Ставлю один фунт против уикэнда в Париже, что затанцую вас так, что вы будете умолять о пощаде.

– Согласна, – серьезно ответила она. – Не обманете?

– Конечно, обману, – ответил он. Возвращался Дэвид, и Шаса гладко и умело сменил тему: – А во что обходится обслуживание?

– В целом, со страховкой и проверкой опротестованных результатов, чуть меньше четырех тысяч фунтов в месяц, – с таким же деловым выражением ответила Мэрилин. Когда прощались и обменивались рукопожатиями, она сунула в руку Шасе карточку.

– Мой адрес.

– В восемь часов? – спросил он.

– Буду на месте, – согласилась она.

В «кадиллаке» Шаса закурил сигарету и выпустил аккуратное кольцо дыма, которое разбилось о ветровое стекло.

– Ладно, Дэвид, завтра утром прежде всего свяжись с деканом инженерного факультета. Предложи ему контракт на использование этого чудовища в нерабочее время с пяти вечера до восьми утра, а также на все уикэнды. Предложи четыре тысячи в месяц и добавь, что дополнительных расходов у него не будет: мы оплатим все расходы за это время.

Дэвид удивленно повернулся к нему и едва не наехал на тротуар, исправив ошибку резким поворотом руля.

– Почему я сам об этом не подумал? – удивился он, справившись с кадиллаком.

– Надо раньше вставать, – улыбнулся Шаса и продолжил: – Разобравшись, сколько времени нужно нам самим, мы станем лишнее время сдавать в субаренду другим фирмам без компьютеров, которые тоже подумывают о покупке такой машины. Так компьютер будет работать на нас бесплатно, а когда IBM усовершенствует дизайн и сделает эту проклятую штуку поменьше, мы купим собственный.

– Сукин сын! – Дэвид восхищенно покачал головой. – Сукин сын… – И с внезапным воодушевлением добавил: – Привлеку к ночной работе молодую Мэрилин…

– Нет, – резко сказал Шаса. – Найди кого-нибудь другого.

Дэвид снова посмотрел на него, и все его возбуждение схлынуло. Он хорошо знал свояка.

– Ты ведь сегодня не примешь приглашение Мэтти на ужин? – мрачно спросил он.

– Не сегодня, – подтвердил Шаса. – Передай ей привет и извинения.

– Только будь осторожен. Это маленький город, а ты человек заметный, – предупредил Дэвид, высаживая Шасу у отеля «Карлтон», где компания снимала постоянный номер. – Сможешь завтра работать?

– В восемь утра, – ответил Шаса. – Как штык!

По взаимному соглашению танцевальное соревнование в «Звездной пыли» закончилось ничьей, и Шаса и Мэрилин вернулись в отель «Карлтон» чуть за полночь.

У нее было молодое, гладкое, упругое тело. Перед тем как уснуть, разметав по его голой груди густые волосы цвета меда, она сонно прошептала:

– Наверно, это единственное, чего мне не может дать моя IBM-701.

На следующее утро Шаса пришел в «Горно-финансовую компанию Кортни» на четверть часа раньше Дэвида. Он любил держать всех в напряжении. Их компания целиком занимала третий этаж здания банка «Стандарт» на Комиссионер-стрит. Хотя Шасе принадлежал участок земли на углу Дайагонал-стрит, напротив биржи и рядом с головной конторой «Англо-Американской корпорации», он так и не собрался построить там здание: все свободные деньги сразу уходили на добычу полезных ископаемых или на расширение других приносящих доход предприятий.

Молодую кровь в совете директоров компании Кортни благоразумно разбавляли несколько седых голов. Здесь по-прежнему работал доктор Твентимен-Джонс в старомодном черном костюме с галстуком-шнурком; свое восхищение Шасой он прятал за скорбной миной. В начале двадцатых именно он, один из самых опытных и одаренных консультантов в Южной Африке, а значит, во всем мире, начал разрабатывать для Сантэн шахту Х’ани.