Когда они поели, Джоб залил огонь, и Шон погнал их дальше. След Тукутелы на мягкой земле был четок, так что им с Джобом не нужна была помощь Матату. С наступлением темноты, однако, пришлось остановиться на ночлег.

— Мы доберемся до болот завтра к вечеру, — пообещал Рикардо Шон, когда они растянулись поверх спальных мешков.

Клодия долго еще не могла заснуть, думая об отце. Все остальные давно спали. Рикардо тихонько сопел, лежа на спине с раскинутыми руками, похожий на распятие. Приподнявшись на локте, чтобы посмотреть на него при свете звезд, она заметила, что легкое дыхание Шона чуть заметно сбилось. Ее движение разбудило его — Шон спал чутко, как кошка, и иногда это ее пугало.

Несмотря на тревогу об отце, она не могла преодолеть дремоту и наконец провалилась в тяжелый черный сон без сновидений. С пробуждением она как будто вернулась издалека.

— Вставай, вставай, просыпайся, — Шон легонько похлопывал ее по щекам. Она отпихнула его руку и, пошатываясь, села.

— В чем дело? — промямлила она. — Господи, еще совсем темно.

Шон оставил девушку в покое и принялся будить ее отца.

— Давай, Капо, ну же, вставай.

— Какого черта, в чем дело? — Голос Рикардо звучал невнятно и раздраженно.

— Матату пришел, — спокойно ответил Шон. — За нами гонятся.

— Гонятся? Но кто?

— Мы не знаем, — сказал Шон.

— Та шайка, что ошивалась у границы? — спросил Рикардо, все еще не проснувшись как следует.

— Может быть, — сказал Шон.

— Что ты собираешься делать? — спросила Клодия и разозлилась — настолько испуганно и неуверенно прозвучали ее слова.

— Мы собираемся улизнуть от них, — сказал Шон, — поэтому давай-ка пошевеливайся.

Они спали, не снимая обуви; чтобы двигаться дальше, нужно было только свернуть спальные мешки.

— Матату уведет вас отсюда и уничтожит следы, — объяснял Шон. — Мы с Джобом пустим их по ложному следу в другую сторону. А как только рассветет, мы сделаем петлю и вернемся к вам.

— Ты ведь не бросишь нас одних? — выпалила перепуганная Клодия и тут же осеклась.

— Нет, вы будете не одни. С вами будут Матату, Пумула и Дедан, — снисходительно отозвался Шон.

— А как же слон? — требовательно спросил Рикардо. Его голос окреп. — Вся охота, значит, насмарку? Неужели ты дашь уйти моему слону?

— Из-за горстки паршивых туземцев с парой вшивых винтовок? — усмехнулся Шон. — Не валяй дурака, Капо. Ты и моргнуть не успеешь, как мы от них отвяжемся и снова пойдем за Тукутелой.

Шон и Джоб подождали, пока Матату не увел своих подопечных. Рикардо и Клодия уже освоили кое-какие охотничьи приемы и теперь быстро шли под предводительством Матату, пока охотник заметал и забрасывал их следы.

Когда они исчезли, Шон и Джоб принялись утаптывать землю вокруг лагеря — вдоль и поперек, пока не осталось ни малейшего признака их присутствия. Затем Шон побежал прочь от лагеря. Джоб следовал за ним. Они не делали особых усилий, прокладывая ложный след. Это были обычные предосторожности, которые не обманули бы опытного следопыта.

Шон бежал по-скаутски, покрывая семь миль в час; постепенно он начал сворачивать к югу. Матату направлялся на север, к реке, и Шон уводил преследователей в противоположную сторону.

На бегу Шон размышлял, кто бы мог за ними гнаться — солдаты правительства, повстанцы, браконьеры или просто бандиты в поисках наживы? Догадаться невозможно. Но кто бы это ни был, когда Шон тогда добрался до лагеря, Матату был очень встревожен.

— Они хорошие охотники, бвана, — они умело шли по нашему следу, и они быстро двигались. Они идут строем, как воины из буша, и прикрываются щитами.

— Ты их хорошо рассмотрел? — спросил Шон. Маленький ндороб покачал головой.

— Становилось темно, и я хотел тебя предупредить. Они слишком быстро приближались.

— Даже самый лучший охотник не сможет идти по следу в темноте, у нас еще вся ночь, чтобы уйти от них.

«Странная смена ролей, — мрачно думал Шон, пока они с Джобом пробирались через темный буш. — Теперь на самих охотников идет безжалостная охота».

Сначала он хотел отказаться от погони за слоном и повернуть назад, к границе. Состояние Рикардо Монтерро его серьезно беспокоило, к тому же Матату предупредил, что за ними идут опытные следопыты. Ситуация становилась опасной. Но Шон отогнал эту мысль — возвращаться было поздно.

— Назад пути нет, — произнес Шон вслух и ухмыльнулся — откровенно говоря, истинными причинами такого решения были пара слоновьих бивней и полмиллиона долларов наличными. Но сейчас он бы не смог сказать, что привлекало его больше. Эти бивни маячили перед его внутренним взором. Они были воплощением древней Африки, символом лучшего мира, который уже исчез. Он хотел заполучить их больше всего на свете… кроме, пожалуй, полумиллиона долларов. И он вновь ухмыльнулся.

При первых лучах солнца они все бежали на юг. Они покрыли двадцать миль с тех пор, как расстались со своими спутниками.

— Пора исчезнуть, Джоб, — проворчал он, не замедляя бега. Преследователи не должны знать, что они снова разошлись.

— Вон отличное место впереди, — согласился Джоб. Он бежал, в точности повторяя следы Шона.

— Давай, — сказал Шон, и когда они пробегали под низкими ветвями гревии, Джоб уцепился за них и повис над землей. Шон не оглянулся, не сбился с шага. В густых зарослях гревии Джобу легко будет перебираться с ветки на ветку, пока он не найдет подходящее место, чтобы спрыгнуть и бежать обратно.

Шон пробежал еще минут двадцать, все больше сворачивая к югу, по направлению к невысокому горному кряжу, очертания которого только начали приобретать четкость в свете зари. В долине за горой протекала небольшая речушка, как он и рассчитывал, зная особенности ландшафта. Он напился из заводи и принялся плескаться, брызгая водой на берег, как если бы решил искупаться.

Преследователи наверняка ожидают, что именно здесь он свернет с пути, а перед тем как уйти от реки, перейдет ее вброд — в верхнем или в нижнем течении. Они пошлют разведчиков по обоим берегам. Шон перешел реку в нижнем течении, цепляясь за нависающие над водой ветви; он нарочно оставлял заметный след, чтобы подтвердить их подозрения. Затем, не выходя из воды, он вернулся к началу брода, тщательно высушил ноги на берегу, надел сухие ботинки, которые висели у него на шее, и пошел, пятясь, по своему следу.

Он дошел так до самого гребня горы, ступая точно в отпечатки своих ног, а на самой вершине использовал тот же прием, что и Джоб, — подпрыгнул, ухватился за ветку и карабкался по деревьям, уходя подальше от своего следа, пока не приземлился на краю скального уступа, чтобы тут же пуститься прочь.

«Даже Матату не смог бы тут разобраться», — с удовлетворением думал Шон; теперь он бежал назад, на север.

Двумя часами позже он уже был в условленном месте, где ждал его Джоб. Вскоре после полудня они присоединились к своим спутникам — в пяти милях к северу от прежнего лагеря.

— Рад тебя видеть, Шон. Мы уже начинали беспокоиться, — сказал Рикардо, пожав ему руку.

Даже Клодия улыбнулась, когда он плюхнулся рядом с ней и произнес:

— Полцарства за чашку чаю.

Прихлебывая из кружки, которую принес ему Матату, Шон внимательно слушал маленького охотника. Матату сидел перед ним на корточках и без умолку щебетал возбужденным фальцетом.

— Матату вернулся посмотреть на лагерь, который мы оставили, — Шон перевел для Рикардо и Клодии. — Он не осмелился подойти совсем близко, но видел, как туда пришла та банда, что гналась за нами. Их там было двенадцать. Они обыскали территорию лагеря, а потом проглотили наживку — пошли по ложному следу, который мы с Джобом для них оставили.

— Значит, мы в безопасности?

— Похоже на то, — согласился Шон. — И если пошевелимся, то доберемся до болот сегодня вечером или завтра рано утром.

— А Тукутела? — спросил Рикардо.

— Вообще-то по его следу можно примерно сказать, где он хочет войти в болото. Мы прочешем как следует местность и найдем, где это. Но времени потеряно многовато. Придется постараться, если мы не хотим, чтобы он от нас удрал. Ты в порядке, Капо?