– Я виноват больше тебя, – сказал Дориан. – Безопасность женщин должна была стать моей первой заботой. Какой я глупец!

– Я должен идти за ними! – Том вскочил. – Нельзя, чтобы Гай захватил их.

– Я с тобой.

Дориан тоже встал.

– Нет-нет! – оттолкнул его Том. – В твоих руках битва. Без тебя она будет проиграна. Ты не можешь отказаться от командования. Это относится также к Джиму и Мансуру. Они не должны скакать за мной. Я позабочусь о братце Гае без их помощи. Ты должен оставить парней здесь, пока работа не будет сделана. Дай слово, Дориан.

– Хорошо. Но возьми с собой Смоллбоя и мушкетеров. К тому времени как ты до них доберешься, их работа с ограждением закончится. – Он хлопнул Тома по плечу. – Поезжай быстрее, и пусть Господь будет с тобой на каждом шагу.

Том перепрыгнул через край укрепления и побежал туда, где стояли стреноженные лошади.

Когда он поскакал по дороге, два человека прошли мимо него от печи. На длинных ручках они вдвоем несли люльку, в которой лежало ядро, раскаленное до цвета красного яблока. Дориан успел бросить лишь один последний взгляд вслед старшему брату, и ему пришлось руководить пушкарями, которые выполняли опасное задание – опускали ядро в ствол пушки. Когда ядро вошло в гладкий ствол, пушкари стали заталкивать его влажными банниками. Ядро зашипело, поднялся пар. Ствол опустили, из него продолжали валить облака пара.

Дориан сам поворачивал винт возвышения, никому не доверяя точную наводку. Два человека, вооруженные ломами, по знакам Дориана чуть поворачивали ствол направо или налево:

– Налево! Еще на волос налево!

Убедившись, что пушка нацелена на самую большую дау, Дориан крикнул:

– Всем отойти! – и схватил вытяжной шнур.

Расчет охотно выполнил его приказ. Дориан потянул за шнур, и большое ядро вылетело, как дикий зверь из клетки.

Все могли следить за полетом светящегося ядра, которое неслось над водами залива. Моряки решили, что ядро попадет в цель, и радостно закричали, но этот крик тут же сменился разочарованным стоном: возле борта дау поднялся высокий фонтан.

– Хорошо смочите пушку, – приказал Дориан. – Все видели, что может случиться, если этого не сделать.

Он выбрался из укрепления и побежал ко второй пушке. Второе ядро уже принесли от печи, и расчет ждал только его. Прежде чем они зарядили пушку, пять кораблей подняли якоря и направились к выходу из залива. Дориан всмотрелся в прицел. Он заранее отметил белой краской углы возвышения, люди с ломами поворачивали ствол. Дориан выстрелил.

На этот раз все торжествующе закричали: ядро, подняв столб брызг, ударило в корпус одной из дау и пробило его.

Дориан побежал к третьей пушке, предоставив расчету второй охлаждать орудие после выстрела. К тому времени как ее зарядили, дау, в которую попало ядро, горела, как костер в ночь Гая Фокса.

– Они пытаются прорвать заграждение! – закричал кто-то, и все увидели, что горящий корабль направляется в пролив и полным ходом идет на бревна заграждения. Все снова радостно закричали: дау уткнулась в заграждение, ее мачта переломилась и загорелась. Матросы прыгали за борт.

Дориан работал у пушек, заряжал и наводил, обливаясь потом. Хотя расчеты поливали пушки морской водой, раскаленные стволы трещали, как сковороды для жарения, и с каждым следующим выстрелом пушки все сильнее подпрыгивали на лафетах. Тем не менее в следующий час удалось выпустить еще двадцать раскаленных ядер, и теперь горели четыре дау. Корабль, застрявший в ограждении, сгорел до ватерлинии, другой бесцельно плыл по заливу, покинутый экипажем, который устремился в шлюпках к берегу. Еще два корабля выбросило на берег, экипажи оставили их догорать, а сами убежали в лес, помня, что пороховые погреба кораблей забиты бочонками с порохом. До сих пор только самая большая дау избежала огня, хотя Дориан продолжал стрелять по ней. Но она заперта в заливе и может только ходить по его поверхности туда-сюда.

– Ты не сможешь уходить от меня вечно, – бормотал Дориан. На следующее ядро, принесенное от печи, он плюнул, на счастье. Шарик слюны, коснувшись раскаленного металла, исчез в облачке пара, и одновременно по склону пронеслась волна горячего воздуха. Она больно ударила по барабанным перепонкам, и все в страхе посмотрели на залив.

Огонь добрался до порохового погреба дрейфующей дау, и она взорвалась. В небо выше вершин холмов поднялся высокий гриб дыма. Затем, словно по цепочке, с еще большим грохотом взорвалась одна из дау на берегу. Ударная волна пронеслась над заливом, поднимая волнение. Она долетела до леса над берегом, вырывая молодые деревья и пригибая их к земле, срывая с больших деревьев ветки, поднимая столб пыли, листьев и веток. Людей, видевших это, потрясли масштабы вызванной ими катастрофы. Они уже не кричали, просто стояли и смотрели.

– Осталась одна, – нарушил молчание Дориан. – Вот она, красивая, как невеста в день свадьбы.

И он показал на большую дау, которая повернула и направилась к берегу у форта.

Принесли очередное ядро, дымящееся и потрескивающее, чтобы затолкать в ствол. Но не успели – все закричали:

– Она удирает! Хвала Богу и всем его ангелам, с них довольно!

Капитан оставшейся дау видел, какая судьба постигла весь флот. Он не сделал попытки повернуть, но продолжал идти прямо на наклонный берег. В последнее мгновение дау убрала парус, но продолжала нестись так быстро, что все услышали, как лопаются бревна ее обшивки. Корабль тяжело наклонился и застыл, в одно мгновение превратившись из грациозного существа в разбитый остов. Экипаж покидал дау, оставив ее лежать на берегу.

– Хватит! – сказал Дориан своим людям. – Нам это больше не нужно.

С явным облегчением горячие ядра бросили на землю. Дориан набрал ковш питьевой воды и вылил себе на голову, потом рукой обтер мокрое лицо.

– Смотрите! – закричал десятник у печи и показал вниз. Все моряки загомонили, узнав высокую фигуру в белом одеянии. Человек выбрался из застрявшей на берегу дау и, хромая, пошел во главе своих людей по берегу к форту.

– Заян аль-Дин! – закричали матросы.

– Смерть и проклятие тирану!

– Трон и слава аль-Салилу!

– Бог дал нам победу! Бог велик!

– Нет! – Дориан вскочил на стену укрепления, где все могли его видеть. – Мы еще не победили. Как раненый шакал в норе, Заян аль-Дин укрылся в форте.

Моряки с других кораблей, убежавшие в лес, тоже потянулись в крепость и, осмелев, двинулись за Заяном. Вслед за ним они вошли в покинутый форт.

– Надо его выкурить, – сказал Дориан и спрыгнул со стены. Он подозвал к себе командиров расчетов и отдал им быстрые приказы.

– Нагретые ядра больше не нужны. Используйте только холодные, но ведите непрерывный огонь по стенам форта. Не давайте им передышки. Я пойду вниз собирать людей и организовывать осаду. У них нет ни воды, ни пищи. Мы не оставили в погребе пороха, а пушки на парапетах заклинены. Заян продержится не больше одного-двух дней.

Конюх уже оседлал лошадь, и Дориан поехал вниз. Все, кто не нужен был у пушек, двинулись за ним. Те, кто делал вид, будто защищает форт, вышли из леса и присоединились к Дориану. Он послал их осматривать здания и проверять, не укрылся ли где враг.

Потом увидел Мунту, идущего со стороны входа в пролив, и поехал ему навстречу.

– Где Смоллбой?

– Взял десять человек и поехал вместе с Клибом за фургонами.

– Ты убрал заграждение, чтобы наши корабли могли войти в залив?

– Да, хозяин. Пролив свободен.

Дориан поднял подзорную трубу и осмотрел пролив. Он увидел, что Мунту перерезал трос, и течение отнесло заграждение в сторону.

– Молодец, Мунту. Теперь бери быков. – Он показал на берег, где лежала дау Заяна. – Сними с этого корабля пушки и оттащи их в такое место, чтобы они были нацелены на форт. Мы будем стрелять по врагу со всех сторон. Надо пробить брешь в стене, чтобы, когда придет Джим, воины Бешвайо могли ворваться и закончить дело.